— Спасибо.
«Ну вот и все, — подумала Люська. — Кажется, мои приключения закончились. Поеду-ка я на вокзал. Не терпится забрать свои вещи».
— Извини, но я опять влезла в твои мысли, — виновато произнесла Дрыгоножкина, — потерпи еще семь минут, и пойдем вместе — ты на остановку, а я такси поймаю. Хотя чего выдумывать? — поедем вместе. Таксист тебя на вокзал подбросит, ты выйдешь, а потом он меня на кладбище отвезет.
— Здорово! — обрадовалась Люська. — А почему именно через семь минут?
— Потому что через семь, нет, уже через пять минут устроится твоя личная жизнь.
— Да ладно заливать, — недоверчиво нахмурилась Люська.
— Правда-правда. Вот увидишь. Да и потом, Яздундокта тебе тоже говорила, что скоро устроится твоя личная жизнь.
«А ведь правда», — вспомнив вечернюю беседу, отметила Люська.
— Я хоть и черная ведьма, но иногда так по кайфу сделать что-нибудь доброе!
— Посмотрим…
«И все-таки я ничего не понимаю, — подумала Люська. — Бредовая какая-то история…»
Пять минут промелькнули незаметно.
— Ну? — спросила она.
— Смотри, — улыбнулась мадам Джулия и махнула рукой.
Все еще мало что понимающая (и не верящая в предсказание тети Яздундокты и мадам Джулии) Люська посмотрела в указанном направлении и увидела шумную компанию парней, одетых в футбольную форму и несущих спортивные сумки. По всей видимости, шли они с тренировки, которая проходила на футбольном поле, находящемся в непосредственной близости с Иркиным домом.
Среди этой футбольной команды Люськин опытный взгляд сразу заприметил парня, который был очень похож на Бреда Питта. Ей даже показалось, что это и есть знаменитый актер, но в юности. Он смеялся заразительно, открыто, зная, что у него обворожительные ямочки на щеках и красивые зубы. Он знал, что красив, и знал, что окружающие восхищаются им.
«Вот это па-а-арень, — восхитилась и Люська. — Он очень подошел бы под мою золотистую мохнатку и под блестящую сумочку! Просто прелесть что за парень!»
Остальные парни были тоже ничего: и фигуры красивые, и лица приятные, но Люська смотрела лишь на того, что с ямочками на щеках.
— Какой из них тебе нравится? — с доброй усмешкой спросила мадам Джулия, уже зная ответ из Люськиных мыслей.
— Вы же и так мои мысли прочли, чего спрашивать, — ответила Люська, зачарованно глядя на парня. Ребята уже проходила мимо лавочки.
— Неплохой парень. Чем-то на моего Андрея похож. Представляю себе его удивление, когда он узнал, что меня нет в могиле.
— Вы и об этом знаете?
— Конечно. Я ж великая. Но Андрея никогда не прощу — он не пришел на мои похороны. На Канарах отдыхал. Год почти… Ну ладно, готовься!
А дальше — как в сказке! Мадам Джулия хлопнула в ладоши, и парень, понравившийся Люське, прервал свой рассказ на полуслове и непонимающе посмотрел куда-то в землю.
— Эй, Ден, ты чего? — удивились его друзья.
Но Ден не ответил. Он медленно перевел взгляд с земли на Люську, сидящую на скамейке и беззастенчиво его рассматривающую, и бросил:
— Я, это… Вы идите… Я вас догоню… Мне надо дело одно сделать…
Его друзья переглянулись между собой и пошли дальше, а Ден встряхнулся, как пес после купания, и прямой наводкой двинулся к лавочке. Увидев это, мадам Джулия встала со словами:
— Я тебя там подожду.
Люськино сердце бешено колотилось. Она не верила, что все это происходит на самом деле. Не верила, что видит такого красавца не в кино, а в жизни. Наконец, не верила, что он идет не к кому-нибудь, а к ней.
— Привет, — сказал он, подойдя к скамье.
— Привет, — ответила Люська, чувствуя, что земля уходит из-под ног и в голове как-то тоже все не на месте.
«Ах! Какой у него голос! Я тащусь!»
— Как тебя зовут?
— Людмила. А тебя?
— Денис. Слушай, Люська, а тебе случайно не надо на железнодорожный вокзал?
— Случайно надо, — удивилась Люська. — В камеру хранения, вещи кое-какие забрать. А тебе зачем на вокзал?
— А мне туда надо, потому что тебе туда надо.
«Даже так?…» — приятно поразилась Люська.
— Ну что, Люся, идем? А то поздно уже.
— Идем, Денис. — Люська встала со скамейки, и парень с девушкой направились к дороге.
Мадам Джулия шла за ними на расстоянии десяти шагов и улыбалась.
«Как иногда прикольно быть доброй, — думала она. — Если бы мы с Люськиной матерью не были в нормальных отношениях, я бы, конечно, таких широких жестов не делала. Но… эх, что-то добрая я стала, пока год в могиле парилась. Все-таки жалко, что Ядя меня мухобойкой прихлопнула».
Женщина увидела, что девчонка что-то сказала Денису, он остановился, а Люська подбежала к ней и сказала:
— Вы мне эту мохнатку можете и не отдавать, — кивнула она на боа, лежащее на плечах ведьмы.
— Почему? Она же такая красивая.
— Вы мне парня, а я вам мохнатку. Ну, чтобы больше долгов никаких не было. Идет?
— Идет, — растрогалась Дрыгоножкина. — Передавай родителям привет. Только скажи, что привет я передала год назад, еще до смерти. А то мало ли что подумают…
И тут Люську накрыла вторая волна жалости к Дрыгоножкиной. Она реально осознала, что в скором времени мадам Джулия вернется в свою могилу и она больше никогда ее не увидит. Ей стало жутко от того, что с ней рядом стоит человек, который знает, что скоро окончательно умрет, который наслаждается воскрешением последние мгновения, который больше не увидит белого света.
— Теть Джуля… Мне очень вас жаль… — чуть не плача, призналась Люська. — Хоть вы и черная колдунья, хоть поприкалывались надо мной, как бог над черепахой, но тетка вы классная. Как жалко, что мы раньше не были знакомы.
— Да, жалко, — кивнула мадам Джулия. — Ладно, идем к Денису, а то парень один стоит, нас ждет.
Через пару минут все трое стояли на обочине дороги и ловили такси.
Затормозила машина с черно-желтыми шашечками на крыше.
— Вам куда? — спросил водитель.
— Сначала на жэ дэ вокзал, потом на Южное кладбище, — сказала в окно мадам Джулия.
— Садитесь!
Они сели в машину.
— Поездка будет стоить двести рублей, — сообщил водитель.
— У меня только сто тридцать рублей, — шепнула Люська Дрыгоножкиной и Денису.
— Не волнуйся, свет очей моих, я за все заплачу, — ответил Денис, смотря на Люську влюбленными глазами. Порывшись в кармане, он достал сотню.
— А я? — проворчала мадам Джулия. — Я на халяву не езжу.
И она полезла в сумочку за деньгами.
— Ой, теть Джуль, не выдумывайте, — махнула рукой Люська.
Покопавшись в сумке, ведьма растерянно проговорила:
— Слушайте… У меня денег нет… Я же совсем забыла, что я мёр… — но, вовремя спохватившись, поправилась: — Что я… мёрзну вечно и поэтому забываю брать с собой деньги.
Денис странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
— Ну тем более! — воскликнула Люська. — Не надо ни за что платить. Что вы в самом деле, как чужая.
— Я не могу ездить на такси за счет детей, — покачала головой мадам Джулия и попросила водителя: — Остановите.
— Не останавливайте! — крикнула Люська.
Водитель недовольно хмыкнул.
— Если для вас это так принципиально, потом отдадите свою часть, ладно? — не задумываясь над своими словами, предложила Люська. — А то сейчас выйдем из такси, и что, будем пешком идти до вокзала? Да и на кладбище вы не успеете. И мохнаточки свои я хочу поскорее забрать…
— Ладно, потом долг отдам, — согласилась мадам Джулия.
— Определились? — спросил таксист.
— Да! Едем!
И они поехали.
Я посмотрел на дисплей диктофона.
— Памяти на десять минут осталось. Долго еще рассказывать?
— Да я уже все рассказала, — ответила Люська. — Такая вот история. Больше ничего интересного не было. Мы поехали на вокзал, вышли там с Денисом, а мадам Джулия уехала на кладбище. Мы с Денисом забрали мои мохнатки, деньги и драгоценности из камеры хранения и поехали ко мне домой. Вот и все. Мадам Джулия в своей могиле, со мной перестала твориться чертовщина, личная жизнь наладилась. Кстати, у меня свиданка с Денисом через час, так что скоро я ухожу… Тетя Яздундокта-Розамунда Третья лечит бабку Шурку от болезней… Рассказывать больше особо и нечего. С того вечера прошло всего-навсего три дня. Я все очень ярко помню, поэтому и позвала тебя, чтобы все рассказать, пока подробности не забыла. Ты точно книжку про меня напишешь?
— Обязательно! — горячо пообещал я. — Такое от людей нельзя скрывать! Правда, я думал, что история получится короче. Не знаю, может, если книжку примут, меня попросят ее сократить…
— Не вздумай ничего сокращать! — ужаснулась Люська.
— Ну, это уже не от меня зависит, — развел я руками. — Знаешь, в самом начале твоего рассказа мне Дрыгоножкина была так неприятна, а под конец стало ее даже жалко… Как-то оно все не так должно было закончиться.
