Денисенко — с ней я еще не успел поговорить.
— Надо узнать, когда будут похороны, — сказал Борис Алексеевич.
— Я возьму на себя все расходы.
— Сначала тело отправят в морг на вскрытие. Потом должен быть подписан протокол. Это займет два-три дня, не меньше.
— Чтобы его тело вскрывали, нужно согласие родственников, а Инна никогда его не даст.
— Не хочу вас огорчать, но согласия в данном случае никто не спросит. Произошло убийство, и следователь обязан провести надлежащие следственные действия. Тело заберут в морг для судмедэкспертизы, и его жена не имеет права возражать. Тем более, что она одна из подозреваемых.
— Инна тоже?! — изумился Борис Алексеевич.
— Вы думаете, что она отравила своего мужа?
— Я пока ничего не думаю. Но ведь он погиб, выпив из ее бокала. Она же сама сказала это. Получается, что только у нее была возможность незаметно подложить яд в свой бокал, а затем дать его мужу. Кстати, по статистике, чаще всего травят своих мужей именно любящие жены. Может, она узнала, как Михаил Денисенко обошелся с вашей секретаршей во время записи передачи и решила восстановить справедливость?
— Не шутите так, — отмахнулся Ратушинский
— Я с вами серьезно разговариваю, а вы смеетесь. Как вы можете?
—Это единственное, что мне остается делать в такой ситуации, — покачал головой Дронго.
— Получается, что убийца действовал у меня на глазах, а я ничего не заметил. Предположим, вы не могли ежеминутно проверять наличие документов в вашем письменном столе. Но я был обязан учесть любые варианты — в том числе и с ядом. А я оказался не готов к такому развитию событий. Перепалка между вашими родственниками меня несколько успокоила. Там где громко ругаются, не бывает преступлений. К яду прибегают в тех случаях, когда терпеть становится невозможно и ненависть раздирает душу. А когда громко скандалят — это не ненависть. Это, извините меня, базарные склоки.
Ратушинский сделал шаг, чтобы вернуться в гостиную.
— Завтра в час дня я жду вашу машину, чтобы заехать к вам домой, — напомнил Дронго.
— Вы думаете, все это стоит продолжать? — спросил упавшим голосом Борис Алексеевич.
— Полагаете, что у вас есть шанс?
— Господин Ратушинский, — подчеркнуто серьезно сказал Дронго, я никогда не отступаю. Одно из главных положительных качеств, которое я ценю в людях, это умение доводить до юнца начатое дело. Если я решил взяться за розыск человека, похитившего ваши документы, я доведу дело до конца. Чего бы мне это ни стоило. Вы меня поняли?
Ратушинский, тяжело кивнув, отправился в гостиную. Дронго посмотрел ему вслед. Столько потрясений выпало на долю этого человека! Хорошо еще, что Борис Алексеевич — человек сильный, иначе бы он давно сломался, превратившись в неврастеника.
— Дронго, — услышал он за спиной голос Эдгара, — кажется, мы с тобой попали в очень неприятную историю.
Следователь отпустил их только в третьем часу утра. Все разъезжались уставшие и подавленные. Ратушинский с супругой остались на даче. Юлия уехала с одним из офицеров милиции, который сам предложил свои услуги очаровательной молодой женщине. Супруги Молоковы уехали на своей машине. Для Дронго и Вейдеманиса Борис Алексеевич вызвал еще один автомобиль. А первая его машина увезла Инну Денисенко, которая хотела как можно скорее добраться до дома.
Все шло так, как сказал Дронго. Тело погибшего отправили в морг для вскрытия. Пока машина рассекала ночную темноту, направляясь к центру Москвы, Дронго задумчиво глядел на мелькавшие фары встречных автомобилей.
Эдгар, вообще не любивший суесловия, тоже сидел молча, понимая, что его другу необходимо обдумать сложившуюся ситуацию. Когда они подъехали к дому, Дронго, поблагодарив водителя, вышел из машины.
— Завтра днем поедем к Борису Алексеевичу домой, — напомнил он Эдгару на прощание.
Любой другой на месте Вейдеманиса спросил бы: зачем это нужно. Но Эдгар отличался именно тем, что никогда не задавал лишних вопросов. Он привык доверять другу.
Вернувшись домой, Дронго принял горячий душ. Часы показывали половину четвертого. Кроме Эдгара, у Дронго был еще один помощник. С ним он познакомился во время недавнего расследования по фактам хищений в «Северной нефтяной компании». О существований этого помощника знал только Вейдеманис. Это был Леонид Кружков.
— Здравствуй, Леня, — сказал Дронго, когда на другом конце провода наконец взяли трубку.
— Доброе утро, — растерянно прошептал Кружков. — Сейчас четвертый час утра. Вы так рано встаете?
— Я поздно ложусь, — ответил Дронго. — Извини, что беспокою. Мне нужна твоя помощь.
По взаимной договоренности Дронго платил Кружкову достаточно приличную зарплату, и тот фактически работал на Дронго, хотя формально и числился руководителем частного агентства «Кружков и компания» в котором было только два сотрудника: он и его супруга. Агенство располагалось в небольшом офисе, снятом на деньги Дронго.
— Я вас слушаю, — сразу отозвался Кружков.
—-Запиши имена и адреса, — сказал Дронго.
— Врач Ратушинская Евгения Алексеевна…
Дронго продиктовал место ее работы, затем название компании, где трудился Виталий Молоков, и, наконец, место работы Инны Денисенко и Майи Александровны.
Записал? Собери всю информацию, какую только можешь, об этих людях. О Денисенко спрашивай очень осторожно. Сегодня ночью убили ее мужа. Отравили прямо у меня на глазах.
— Ясно, — ответил Кружков.
— Все сделаю. Еще что-нибудь?
— Да. Еще Юлия Геллер. Работала раньше в телефонной компании. Мне нужно знать, как она себя там проявила. И заодно наведи о ней справки в МГУ, она там будет защищать диссертацию.
— Сделаю, — Леонид окончательно проснулся.
— Спокойной ночи, — то ли в шутку, то ли всерьез пожелал ему Дронго и положил трубку.
Каждое убийство, хотя ему приходилось нередко с этим сталкиваться, сильно действовало на него. Каждый такой случай заставлял вновь и вновь анализировать ситуацию, пытаясь понять логику преступления и собственные ошибки. Спать он лег в пять утра.
На следующий день, проснувшись достаточно поздно и, как всегда, легко позавтракав, он позвонил Вейдеманису.
— Я попросил Кружкова собрать информацию. Будет лучше, если ты с ним свяжешься и часть работы возьмешь на себя. Он один может не справиться. Просто не успеть.
— Ты думаешь, это так срочно — уточнил Эдгар.
— Да. Мне кажется странным, что убийца нанес удар столь неожиданно. Он ведь не мог знать, что мы соберемся именно вчера. Значит, преступление носило спонтанный характер. Есть два варианта. Либо он ждал удобного момента, либо вчера произошло событие, подтолкнувшее его к решительным действиям. Я склоняюсь ко второму варианту.
— Я сейчас позвоню Кружкову. А ты будь осторожен. Возможно, убийца уже понял, что совершил ошибку, действуя в твоем присутствии. Вдруг он захочет исправить свою ошибку? Ты меня понимаешь, Дронго?
— Не беспокойся. В отличие от некоторых прибалтов, которые любят коньяк, я родом с Кавказа, а там всегда больше любили хорошее вино. Поэтому коньяк я не стану пить даже под страхом наказания, — отделался шуткой Дронго.
Он положил трубку и позвонил Ратушинскому. Тот, очевидно, в это время находился в машине.
— Куда вы хотите сначала поехать? — спросил Ратушинский.
— Ко мне домой или в офис?
— Лучше сначала домой. Вы сможете туда приехать через полчаса?
— Нет, у меня очень важное дело. Я понимаю, что должен быть дома, но пока не могу. У меня действительно очень важное дело. Но вы можете поехать ко мне домой. Там будет наша домработница.
— Без вас мне там нечего делать, — возразил Дронго.
— А когда вы приедете на работу?
— Сегодня меня не будет в офисе, — ответил после некоторого молчания Ратушинский.
— Но вы можете поехать и туда. Юлия вам все покажет. А через два часа я буду ждать вас у себя дома.
— Хорошо, я подъеду к вашему дому через два часа.
— Вам понадобится машина?
— Нет, спасибо. У меня своя.
Через полчаса Дронго подъехал к дому, где жили супруги Денисенко. Это был многоэтажный дом, в котором жили в основном сотрудники бывшего Гостелерадио. Он поднялся на нужный этаж и довольно долго звонил. Но в ответ было молчание. Наконец минут через пять из соседней квартиры вышла пожилая женщина.
— Извините, — мягко сказала незнакомка.
— Вам, наверное, нужна семья Денисенко?
— Да, — кивнул Дронго, — я хотел бы видеть Инну Денисенко.
— А разве вы не знаете, какая трагедия у них произошла? — спросила соседка. — Вчера погиб ее муж.
— Какое несчастье, — пробормотал Дронго.
— Я не знал, что Михаил погиб. Как это произошло?
— Говорят что он отравился. Наверное, что-то съел. Сейчас поставляют зараженную английскую говядину, — любезно сообщила соседка. У нас на прошлой неделе попал в больницу мальчик. Отравился рыбой.
— Относительно рыбы — похоже, а насчет говядины я не уверен, — пробормотал Дронго. Но возможно, вы правы.
—Сейчас столько некачественных продуктов, — продолжала соседка, не знаешь кому верить… А Инна уехала с братом.
— А куда они поехали?
— Кажется, в морг, — скорбно вздохнула соседка. — Такое несчастье! Инна молодая и красивая женщина. Мы все любили Мишу, они жили здесь столько лет.
— Подождите, — невежливо перебил ее Дронго, — вы точно знаете, что она уехала со своим братом?
— Конечно, — улыбнулась соседка, — они с ним так похожи. Мы ведь соседи и знаем друг друга уже много лет. Он заехал за Инной, и они уехали. Перед отъездом брат зашел к нам и предупредил, что они вернутся только вечером. Многие уже узнали о смерти Михаила, говорят, что сегодня об этом даже объявляли в дневных новостях. Вы представляете, его будут
