- Да, пересекались когда-то в 'Чернобыле-4'. Он хорошо знал отца моей девушки, Поляка...
- Девушка... Расскажи мне о ней.
И Зверев говорил, говорил.... Рассказал и о злополучной стычке с пьяной компанией в пригороде Киева, и о своих отношениях с Ирой. О её гибели и о его с Поляком работе в качестве проводников через Кордон. Доктор лишь кивал, с прищуром глядя на Макса, после чего произнес:
- Расскажи о матери. Ты её помнишь?
- Не совсем... Она умерла, когда мне было шесть лет. Помню её по фотографиям, иногда снятся сны, где она разговаривает со мной...
- А отношения с отцом как складывались?
Казалось, Доктор ухватился за ту ниточку, потянув за которую сможет лицезреть весь процесс становления Зверя, перерождения скромного, честного юноши в жестокого убийцу. И Доктор был уверен, что причины случившегося кроются вовсе не в пыточных сектантов Грешника, не в событиях последних лет. Причины гораздо глубже, в далеком детстве. Гибель матери, плохие отношения с отцом, попытки противопоставить себя обществу, разочарования в период формирования личности. Закомплексованный, озлобленный волчонок, скрытый до поры в интеллигентном юноше.
Истинная сущность проявлялась рывками. Сначала он стал сталкером. Вмиг отринул свою прошлую жизнь, идеально вписался в новый, кардинальным образом отличающийся от прежнего мир. Никакого стресса, никакого периода адаптации к новым условиям. В один миг былой Максим Игоревич Зверев сменился Максом Зверевым - сталкером, бойцом. А ниточки безумия тем временем тянулись из детства. Потеря любимой женщины - единственного близкого человека, затем долгие недели неопределенности и новый рывок прочь от опостылевшего мира.
А нити безумия натягиваются...
За Периметром родился новый Макс Зверев, сумевший переломить в себе всё то, что связывалось в его представлении с внешним миром. Зона стала для него домом, а сталкерское братство - семьёй. Это совершенно иной этап. Инициация жестокости, рождение противоречий, ведущее к закономерному финалу... К тому же у Зверева в Зоне появились новые друзья, которые сыграли свою роль в его перерождении. А потом была потеря друзей, промывка мозгов адептами Греха. Доктор знал, как поступают с пленными грешники и потому жалел Зверева. Гипноз, наркотики, внушение. На подсознательный уровень как иглы под ногти, вгоняли идею животного существования. Делали зверя из человека. А в глубине души тем временем жил тот Максим Зверев, который бросался когда-то с кулаками на пьяную толпу. Добрый, светлый, противящийся идее животного... Но грешники его сломали... Не могли не сломать. Ни один человек не прошел бы через то, что было уготовано Звереву, сохранив рассудок. Из него делали зомби, послушного раба секты, но адепты Греха прогадали. В хитросплетениях разума этого человека оказалось слишком много 'подводных течений', которые если и не отвергли установки гипнотизеров, то переработали их, привели к тому, что Зверев начал воспринимать установку секты на свой лад. Отлаженный механизм, работавший со всеми 'братьями' дал сбой на человеке с искалеченным сознанием. Они сломали его, а он сломал их.
Доктор знал, как работает секта, как происходит вербовка в ряды Греха. Он прекрасно понимал, что мощнейший гипноз вкупе с применением психотропных препаратов мог превратить любого человека в послушное орудие своего господина. неудивительно, что когда этот страшный человек пришел в секту, все поверили что он - чудом воскресший Грешник. Всё потому, что Хозяин дал установку поверить и секта поверила. А Зверев переиначил этот посыл. Зомбированные грешники не способны видеть сны с участием людей из внешнего мира - это одна из особенностей той методики подчинения, которую использовал Грешник. Не раз Доктору приходилось обследовать бежавших из 'братства' людей, и каждый раз вместо ярких и образных снов он получал набор абстракций. Установка работала. Работала со всеми, кроме Зверева. Ему приказали верить в учение Грешника, но он не поверил, вместо этого заставив себя верить в собственную звериную природу.
Возможно ли такое? Способна ли человеческая психика на подобное? Может всё это - лишь защитная реакция. Ответ на раздражитель, коим явилось вмешательство гипнотизеров греха?
И нити безумия лопнули, появился Зверь...
- Отец никогда не уделял мне достаточного внимания... - Тем временем говорил Макс, но Доктор его уже не слушал.
Он со смесью сожаления и восхищения глядел на Зверевва, как смотрел, должно быть, на покалеченного бюрера, который сейчас отдыхал в кирпичном сооружении, расположенном недалеко от дома. Порой Доктору Макс, как и тот бюрер, казался открытой книгой, а потом он находил в этой книге новые главы и понимал, что ничего не знает о своем пациенте.
Зверев, бесспорно, уникален. Если бы было время на проведение дополнительных исследований, Доктор сумел бы разобраться в механизмах противления гипнозу... Но времени нет. Вернувшийся час назад Бенито сообщил, что Охотники идут за Зверевым и будут в доме на болоте менее чем через сутки.
- Химера. - Сказал Бенито. - Почувствовала их злость. Они злятся на тебя, Доктор.
- Я знаю. - Отвечал ему эскулап. - Это потому, что я приютил у себя в доме того странного человека...
- Они злятся не поэтому. - Возразил зомби. - Их злит, что ты всегда поступаешь правильно, а сами они на это не способны.
- Химера их убьет? - Как бы невзначай поинтересовался Доктор.
- Ты бы этого хотел?
- Нет, что ты... Конечно нет. Но вот химера...
- Она не голодна. - Прервал реплику Доктора Бенито. - Но голодны кровососы со старого хутора.
К полуразрушенному хутору группа Инквизитора дошла к полудню. Дважды на них бросались из зарослей Припять-кабаны, но оба раза 'Кроссфайр' Инка прерывал отчаянную атаку, снося животному голову зарядом свинца. Помимо пресловутых кабанов и надоедливых псевдоплотей другой живности в окрестностях хутора не встречалось и лидер Охотников порадовался, что путь их будет не таким сложным и тернистым, как он предполагал.
Но стоило ему об этом подумать, как начались проблемы. Сначала едва не утонул в одном из бочагов Фрегат, упрямо не желавший подчиняться приказам Инка, даже таким логичным как 'Смотри себе под ноги'. Он уверял, что когда погрузился в холодную воду до пояса, почувствовал, как вокруг лодыжек обвиваются щупальца каких-то тварей. Быть может именно так и было, но рассвирепевший Инквизитор не желал ничего слушать. Он сообщил Фрегату, что группа идет дальше, а тому придется сохнуть по дороге и если тот не хочет отморозить особо ценные части тела, выжимать штаны прямо на ходу.
Второй неприятностью стала пропажа Вагона. Высланный вперёд в качестве дозорного, Охотник на один лишь миг скрылся из виду и пропал. Как был с полной выкладкой и рюкзаком исчез, будто сквозь землю провалился. Фрегат пытался было уверить всех, что парня утащила в один из бочагов страшная тварь, недавно уже ощупывавшая его самого. В ответ последовал отборный мат с требованием заткнуться и идти молча. Вскоре следы Вагона обнаружились на окраине хутора, а затем появился и сам виновник происшествия, уже без рюкзака и заметно встревоженный. он сообщил, что в районе хутора находится целое скопление пространственных аномалий и если группа не хочет бродить меж бочагов до второго пришествия, им придется выработать стратегию по проходу через аномальные поля.
Третья неприятность последовала за второй. Вагон помимо информации об аномальных полях, поведал о том, что роль хуторян в здешних местах с успехом выполняют болотные кровососы, которых он насчитал не меньше десятка.
- Надо идти другой дорогой. - Предложил Хорек. - Потеряем двое суток, но зато сумеем добраться до дома Доктора невредимыми.
- Нет, уже слишком поздно. - Отмел этот вариант Инквизитор. Мы зашли в зону действия аномалии, так что обратного пути лишены. Остается идти вперёд, а как только окажемся на территории хутора, вставать спина к спине и прорываться дальше, к тропе.
- Поддерживаю. - Подал голос Нельсон. - Назад нам путь закрыт - аномалия может выкинуть чёрте куда, а то и разбросать по всему Болоту. А впереди мы хотя бы имеем шансы не разделять группу.
