порывист – истинный воин и охотник. Он живо осматривался на новом месте.
Затем представили сына Демиона, мальчишку лет десяти. Здесь вопросов о происхождении, напротив, не возникало: то же рыхлое тело, толстые губы-сосиски, кривоватые ноги. Едва опустившись на землю, паренек раскапризничался, чуть не нарушив всю чинность церемонии. Пожалуй, умного взгляда отца он пока не приобрел.
Четвертым следовал епископ Оронский Мариус Штиль, уже знакомый Шагалану по похоронам Иигуира. За минувшее время он нисколько не изменился, все так же качался длинным, сухим маятником, с кислой миной озирая окрестности. Именно вокруг святого отца в основном и вился шариком Тинас Бойд. Купец, резко выделявшийся из толпы гостей ярким, крикливым платьем, подскакивал к Штилю со всевозможных сторон, что-то объяснял, хихикал, норовил шепнуть на ухо, как бы ни затрудняла это разница в росте. Такое акцентированное внимание дошлого Бойда требовало серьезнее присмотреться к церковнику.
Попалась в делегации и еще одна известная особа – юный граф Ле-Менен. Вряд ли негласный хозяин здешних краев тесно водился с обитателями Даго, скорее, не смог пропустить столь любопытных визитеров. С лагерем же на побережье у него складывались странные отношения – ни нападок, с которых начинал его отец, ни опеки, которой тот закончил, прежде чем пасть жертвой чумы. Подобие нейтралитета, устраивавшее всех.
Кроме Бойда вызывающей роскошью наряда отличалась только единственная дама, крепкая, стройная женщина средних лет. Целиком погруженная в светлую, шитую золотом парчу, атлас и меха, обвешанная украшениями, она, чудилось, ощущала себя очень неуютно. Лицо, в противоположность платью, было простецким, умеренно симпатичным, накрашенным со свойственной низшим сословиям щедростью. Держалась гостья скромно, особняком, и сперва Шагалан даже не понял, почему ее не представляют. Удивление рассеяли ребята. Пока высокие переговаривающиеся стороны степенно плели свои словесные кружева, женщина бочком отошла прочь и вскоре мило щебетала с поселенцами. Различие в одежде и статусе, похоже, совершенно ее не смущало, а неизбежный горячий мужской интерес приносил явное удовольствие. Оказалось, это не родственница, не придворная дама принца, а новая возлюбленная Бойда. Стареющий купец подобрал ее, гердонезскую беженку, в Амиарте, поднял со дна и теперь, не чая души, осыпал ценностями. Вместе они были уже месяца полтора, но лишь сейчас Бойд решился вывезти пассию на побережье. Вдобавок к незнакомому краю женщину очень стесняло столь великородное окружение, простые парни оставались куда ближе и понятнее. Пожалуй, прояснялось и поведение самого Тинаса – если другие вельможи отнеслись к присутствию среди них содержанки снисходительно, епископ не преминул надуться, демонстрируя резкое осуждение.
Дополняли делегацию слуги и четверо сопровождавших принца дворян. Про эту четверку можно было сказать одно: титулованные гердонезцы, лишившиеся при мелонгах всего. Рыцари, сумрачно сгрудившиеся за спиной сюзерена, вооружились как на войну, до зубов, и смотрелись серьезными бойцами.
Таким образом, не заметив потери единственной дамы, гости плотным ядром двинулись осматривать лагерь. Основные объяснения давал Бойд, ухитрявшийся появляться повсюду, непрерывно кланяющийся Беронбос семенил рядом. Парой слов пришлось поделиться и Эскобару, которого таки вытащили на свет, представив в качестве военачальника отряда. Особого взгляда принца удостоился названный главой разведки Шагалан. Раскланявшись, юноша отступил назад и с полудюжиной парней из тех, кто предпочел не тратить времени на заигрывание с подружкой купца, следовал неподалеку, окутывая визитеров редким облаком. Прочие же обитатели лагеря как ни в чем не бывало продолжили повседневные занятия, едва отвлекаясь на шумливую толпу. Сконфуженно спрятались лишь Марика с дочерью, зато Зейна, напротив, бесстрашно встала, подбоченясь, у дороги, где собирала положенную дань восхищения и облизываний.
Принц внимал скороговорке Бойда с вежливой полуулыбкой. Вероятно, большая часть этой трескотни была ему хорошо знакома, успев наскучить. Для ответственного решения требовались реальные факты. Мужественно обозрев скромные хижины, скотный двор и кухню, посетив даже огород, наследник престола, наконец, остановился возле хитроумного водовода, сконструированного некогда Иигуиром. Кратко побеседовал с братом и епископом, затем шепнул что-то подскочившему Бойду. Тот, несколько смешавшись, направился к Эскобару с ребятами.
– Чего там еще удумали? – хмуро встретил его командор.
– Э… его высочество хотел бы лично удостовериться в боевых возможностях наших парней.
– Хочет лично с ними сразиться? Прекрасно, пусть кто-нибудь тут же раскроит ему башку.
– Бог с вами, господин Эскобар! – всплеснул ручками купец. – Надеюсь, до поединков дело вовсе не дойдет, пролитая дружеская кровь не слишком скрепляет союзы. Речь о простейшей демонстрации. Ну что вам стоит? Изобразите нечто яркое, занимательное, заставьте смотреть на нас с подобающим уважением. Одних моих басен уже недостаточно.
Командор поморщился, мотнул головой.
– Рокош, распорядись. У кого сейчас время тренировки?
Выступление получилось недлинным, хотя для сведущих людей показательным. Вначале трое парней группой работали с шестами, следом Аусон с Гианом устроили рукопашную схватку. Гости, в особенности рыцари, наблюдали за мельтешением сечи с интересом, перешептываясь между собой и цокая языками. Мнилось, цель достигнута, однако по завершении Бойда вновь позвали к принцу. Вернулся купец помрачневшим.
– Чертовы вояки желают-таки сами помериться силами, – буркнул он. – Зубоскалят, мол, все эти размахивания годны для мужицкой драки, но не для сражения с латниками.
Командор в ответ только недобро усмехнулся. От делегации приблизился герцог Даго, слегка поклонился собравшимся.
– Вы и впрямь, сир, жаждете настоящего боя? – Поскольку Эскобар проигнорировал вельможу, разговаривать довелось Шагалану.
– Наши люди настаивают, господа, – пригладил Риз тонко стриженные усики. – Согласитесь, в этом есть разумное зерно: мы знаем их способности, а в сравнении сумеем оценить и ваши. Безусловно, и разговора нет о бое насмерть, достаточно выявить чье-либо преимущество.
– Какое оружие предпочитаете?
– Ну, как понимаете, господа, рыцарям не пристало драться кулаками или палками. Для копий здесь не турнир, а потому предлагаю мечи. Вполне привычно и случайных ранений меньше. У вас найдутся какие- нибудь доспехи?
– Может быть… – Шагалан в задумчивости обратился к Рокошу: – Кого выпустим, брат?
– Я и сам готов размяться. – Он пожал плечами.
– Как-то не очень правильно сразу посылать лучшего из бойцов. Уважаемым гостям, вероятно, полезнее увидеть наш средний уровень. Кто с вашей стороны, сир?
– Граф Ронфрен. – Риз кивнул в сторону шагнувшего к открытому месту рыцаря. – Опытный воитель, сражался еще при короле Сигельвуле.
– Зука! – кликнул Рокош. – Попробуй себя с благородным воителем.
– На мечах? – Подошедший парень, едва ли не самый щуплый и низкорослый в лагере, фыркнул. – По- моему, господин Бойд заявлял, что дружеская кровь не скрепляет союзы. А как насчет дружеских покойников?
– Тоже верно. Шестом обойдешься? Не совсем оружие поля боя, но убивать никого пока и не требуется.
Подцепив кинутый ему шест, Зука решительно направился к площадке. Герцог Даго в удивлении поднял бровь.
– Однако… смело.
– Согласен с вами, сир. – Шагалан нагнал бойца, придержал за плечо: – Главное – не теряй головы, брат. Ты сильнее, но не забывай, у него в руках сталь. И опыт.
Рыцарь в черной, вышитой королевскими львами накидке статуей возвышался посреди площадки. Широко расставив ноги, он опирался на вбитый в грунт полутораручный меч. Из кольчужного капюшона выглядывало темное, обветренное лицо с короткой бородой.
– Хорош, – хохотнул Зука негромко. – Застыл ровно скала. И что с таким прикажете делать?
– Желательно бы не калечить. У нас с ними как-никак переговоры впереди.
Юноша выбрался на площадку и, отведя в сторону шест, подступил к сопернику. Неизвестно,
