Катька вынула руки из-под мышек, взялась за руль. Через двадцать минут мы выползли из поселковой грязи на ровную асфальтовую дорогу и прибавили скорость.
Городские многоэтажки уже вырисовывались на горизонте, а я все еще сидела неподвижно, придавленная страшными сомнениями.
Неужели кто-то мог желать моей смерти?
Кто?.. За что?..
Ответа не было.
Мы доехали до центра города, и небо окончательно прояснилось.
– Смотри, – сказала Катька, пригибая голову и выглядывая в окно, – солнышко!
– Кать, как мы машину-то мыть будем? – заволновалась я. – Уже без пяти шесть. Народ выползать начнет! Кто на работу, кто с собаками погулять. И что? На виду у всех начнем с колес грязь счищать? Да и негде во дворе, там машин полно, соседи ругаться будут…
– Да. Ты права, – вздохнула Катька и решила: – Ну, делать нечего. Давай искать автомойку. Есть же круглосуточные.
Прошло не меньше часа, прежде чем мы нашли работающую мойку. Заспанный рабочий, зевая, оглядел нашу «Газель», облепленную грязью по самые уши, и заломил двойную таксу. Я тут же согласилась.
А Катерина подтолкнула меня в бок и прошипела:
– Деньги откуда возьмем? Я свои гаишнику отдала!
– Значит, так: сиди на месте и следи, чтобы машину хорошенько отмыли. – Я быстро сориентировалась в ситуации. – А я смотаюсь домой за баксами. Если есть круглосуточные мойки, то есть и круглосуточные обменники. В любом случае выбора у нас нет. Я поехала?
– Давай. Только побыстрей, а то что я ему скажу?
И Катька кивнула на рабочего, приступившего к своим обязанностям.
Я чмокнула ее в щеку, выскочила на обочину и замахала руками. Поймала раннего таксиста, быстренько объяснила ситуацию. Водитель заколебался, подозрительно осматривая мой внешний вид, но я пообещала чаевые в баксах, и шофер дрогнул.
– Ладно, давай садись, – сказал он, распахивая дверцу, но, увидев мои ноги, по колено обляпанные грязью, сморщился: – Подожди, сначала газетку постелю. И где тебя носило с утра пораньше?
Я, как вы понимаете, ничего ему не ответила.
До дома мы доехали быстро. Полупустые утренние дороги не мешали нам развивать предельную для города скорость. Шофер въехал во двор, остановил машину, подозрительно поинтересовался:
– А черный ход тут есть?
– Нет, – ответила я. – Хотите, можете со мной пойти.
– Ладно, дождусь. Только ты побыстрее.
Я нырнула в подъезд, взлетела на седьмой этаж, молясь только об одном: чтобы меня никто не увидел. И на этот раз боженька смилостивился и не стал посылать навстречу соседей.
Я открыла дверь, скинула кроссовки в оболочке из глины. Подбежала к серванту, вытащила из вазы оставшиеся четыреста долларов. Сунула их в карман джинсов, вернулась в прихожую. Немного поколебалась и направилась в ванную. Мертвый холод намертво застрял в моих ладонях, и мне хотелось поскорее смыть это ощущение. Я схватила кусок мыла и вдруг остолбенела.
На туалетной полочке лежали мужские часы. Дорогие часы, кажется, «Ролекс».
Я уронила мыло в раковину, двумя пальцами взялась за ремешок, приподняла часы с полки. Действительно, «Ролекс». Выходит, покойник, прежде чем сесть за стол, вымыл руки, как и полагается приличному человеку. Снял часы, чтобы не намочить, и забыл их на полке.
Я на секунду прикрыла глаза, но времени на мои дамские слабости уже не оставалось. Во дворе томился ожиданием шофер, на автомойке страдала Катерина.
Я бросила часы под ванну. Вот так. Пусть полежат пока. Потом сообразим, что делать дальше.
Я вышла из ванной, погасила свет. Вспомнила, что так и не вымыла руки, но возвращаться не захотела. Достала из обувного шкафчика старые кеды, обулась, постояла в раздумье: ставить квартиру на сигнализацию или не надо?
Решила, что лишние свидетели раннего ухода мне не нужны, и не стала звонить на пульт. Вышла из квартиры на цыпочках, бесшумно прикрыла за собой дверь.
На этот раз я не поленилась, тщательно закрыла дом на все замки. Выдернула ключ, обернулась и встретилась взглядом с Ниной Ивановной.
Она неприлично таращилась во все глаза на мой бомжовый прикид.
– Боже, в каком ты виде! – возмутилась Нина Ивановна, рассматривая разводы грязи на джинсах.
– Я машину мою, – сказала я и стукнула по кнопке вызова лифта. Тут же подумала: «Дура, зачем это сказала?» Но было уже поздно.
– Машину? – не поняла соседка. – Какую машину? Пашину? А почему…
Договорить она не успела. Я прыгнула в кабину лифта и попрощалась. Двери захлопнулись прямо перед изумленной соседкой, и только тут я сообразила, что она тоже собиралась спуститься вниз.
Я нервно засмеялась. Одним свидетелем стало больше. Не убрать ли и Нину Ивановну? Как говорится, аппетит приходит во время еды!
Я выскочила из подъезда. Увидев меня, пожилой таксист заметно обрадовался.
– В обменник! – сказала я, едва захлопнув за собой дверцу. – Вы не знаете, тут поблизости круглосуточного нет?
– Должен быть! – ответил шофер, трогая машину с места. – Здесь центр! Тут все должно быть!
И не ошибся. Еще через десять минут мы уже летели обратно к автомойке, на которой томилась моя подруга.
– Успела? – крикнула я, выскакивая из машины.
Катька обернулась и сообщила, что рабочий уже пошел выписывать счет.
– Кузов мыть не стали, – сказала Катя. – Изнутри, я имею в виду. Там не грязно. Внутри вымыли только салон. Слушай, ты не догадалась захватить мне что-нибудь на ноги? Сама-то переобулась!
– Кать, это последние ботинки, – оправдывалась я. – Остались только туфли на шпильках. На носок не влезут.
Катька еще раз осмотрела свою обувь и решила:
– Ладно. В носках поеду. Не пачкать же педали!
Машин на дороге изрядно прибавилось, скорость пришлось сбросить до сорока километров в час.
– Я сейчас умру, – сказала Катька и широко зевнула. – От недосыпания!
– Не вздумай!
– Что, испугалась? Сама-то машину водить не умеешь!
– Я не поэтому, – тихо ответила я. – Кать, не умирай, пожалуйста. Я без тебя не смогу.
Катерина посмотрела мне в глаза. Тут же отвела взгляд, нахмурилась и за оставшееся время не произнесла ни слова.
Мы припарковали «Газель» возле подъезда. Соседи разъехались по своим рабочим делам, и двор опустел.
– Надеюсь, этот кретин заберет машину до вечера, – сказала Катерина. – А то вернутся обитатели дома, скандал устроят.
Я отперла замки, и мы ввалились в коридор. Катерина швырнула на пол кроссовки, которые несла в руках, потянулась, разминая косточки.
– Все, – сказала она. – Слава богу, вот и все.
– Носки тоже лучше снять, – посоветовала я. – Подъезд у нас далеко не стерильный.
Катерина стащила с себя носки, бросила их на измазанную обувь. Я подошла к подруге, крепко обняла ее за шею. Катька замерла в неудобной позе, но сама до меня так и не дотронулась.
– Ты чего? – Она мягко оторвала мои руки, отодвинулась в сторону.
– Кать, я этого никогда не забуду…
– Зря.
– Нет, ты не поняла. Я не забуду, как ты мне помогла…
– Хватит! – перебила Катерина.
