и спросила:
– Стоишь?
Арлекин не ответил. Его глаза смотрели на меня из-под маски холодно и проницательно.
– Ну и стой! – Пристальный взгляд куклы начинал меня раздражать. – И как тебя Катька терпит?!
Арлекин, по-моему, усмехнулся. Я включила свет: страхи уползли в темные пещеры подсознания, а большая кукла оказалась только большой куклой.
Я успокоилась.
В больницу лучше отнести то, что попроще. Например, этот кружевной бюстгальтер из «Дикой орхидеи» брать незачем. Такое белье предназначается только для рекламы и интимных свиданий. В рекламе Катька пока не снимается (хотя могла бы с такой прекрасной фигурой!), а вот личная жизнь у подруги всегда бьет ключом. Я не успеваю следить за сменой мужчин в свите моей королевы.
Я отложила хлопчатобумажные пионерские трусики, несколько маечек, нашла чистый халатик. Пожалуй, надо захватить дезодорант.
Я присела на мягкий пуфик перед туалетным столиком, распахнула нижние дверцы. Из глубины шкафчика в нос ударил глубокий тягучий запах, этот аромат показался мне до странности знакомым. С ним было связано какое-то воспоминание, только какое?..
Я отодвинула пуфик, присела на корточки, пошарила в темной глубине и наткнулась на коробочку, упакованную в целлофан. Я извлекла свою находку наружу, внимательно осмотрела.
Коробочка, в которой находился флакон духов, была уже открыта, хотя целлофан ободран только с крышки. Значит, можно полюбопытствовать, что это за духи такие.
Я осторожно двумя пальцами потянула металлическую головку флакона вверх.
И в изумлении уставилась на свою находку.
Это был небольшой, но тяжелый флакон в форме ягоды земляники. Из желтого металла, напоминающего золото. Я перевернула флакон, осмотрела дно и увидела мелкие цифры, означающие пробу.
Страшно сказать, но флакон действительно был золотой!
Об этих духах я только слышала, но никогда не держала их в руках. Знаменитая «Земляника» – любимые духи многих голливудских актрис. Подозреваю, что любят они их не столько за запах, сколько за сногсшибательную цену. Как говорится, «положение обязывает»!
Я осторожно открутила крышечку, поднесла флакон к лицу: на меня поплыл густой сладкий аромат сочной летней ягоды.
Господи, откуда я знаю этот запах?!
Я закрыла глаза, глубоко вдохнула запах духов. И перед глазами мгновенно возникло видение: дверь, открывающаяся с тихим скрипом, смешанный запах мужского и женского парфюма, плывущий мне навстречу из чужой прихожей.
Тот самый запах земляники!
Я открыла глаза. Пробуждение было страшнее, чем неведение. Я замотала головой и подумала: «Нет, нет…»
Мамин голос напомнил строго и бескомпромиссно: «Король Матиаш. Женские духи. Твой номер – восьмой».
Я бессильно опустила руки. Вот оно, недостающее звено! Вот все и встало на свои места!
– Но почему? – спросила я вслух. – За что, Катя?..
Тишина. Только Арлекин снова смотрел на меня насмешливо и презрительно.
И от этого взгляда я вдруг осатанела.
Неведомая сила подхватила меня с пола, швырнула назад, к гардеробу. Я принялась яростно выгребать его содержимое, роясь в многочисленных тряпках, как фокстерьер роется в ямке, почуяв лису.
И через несколько минут нашла то, что искала.
В самом низу гардероба, прикрытый каким-то барахлом, лежал непрозрачный целлофановый пакет. Я достала его, ощущая под пальцами что-то объемное и мягкое.
Прежде чем вытряхнуть содержимое, я присела на кровать. Колени почему-то отказывались держать вдруг отяжелевшее мое тело. Я взялась за дно пакета и встряхнула.
На пол вывалился роскошный темноволосый парик. А следом за ним – вязаная шаль. Точно такая же, какую ношу я. Шаль подарила мне Катерина: привезла то ли из Стокгольма, то ли из Парижа.
Сомнений не осталось.
Я сидела на кровати в полном душевном параличе и не могла отвести взгляда от этих проклятых вещей.
– Дура ты, Катерина! – прошептала я вслух. – Неужели трудно было все выбросить? Жадность одолела?
Я тяжело поднялась с кровати. Казалось, прошедшие пять минут превратили меня из молодой цветущей женщины в древнюю старуху. Я запихала парик с шалью в пакет, подхватила его за ручки и вышла из комнаты.
В прихожей у меня закружилась голова. Постояла немного, держась за стену, пока туман перед глазами не рассеялся. Оделась, заперла за собой дверь и как сомнамбула вышла на улицу.
Мне предстоял страшный разговор.
Чтобы его отложить, я не задумываясь отдала бы год жизни. Но времени не было. Зловещая тень Ираклия Андроновича уже распластала над Катериной свои крылья. Я должна торопиться. Спасения ей ждать неоткуда.
Не помню, как я доехала до больницы. Не помню, что спросила медсестра и что я ей ответила.
Помню только Катькино лицо, когда я наконец вошла в палату.
Подруга сидела на кровати и с интересом читала принесенный мной детектив. Время от времени Катька хмыкала и теребила челку. Этот жест я хорошо помню еще со школы. При виде меня ее лицо радостно вспыхнуло, но тут же как-то странно обмякло и расползлось. Я подошла к ее кровати и остановилась. Дождевые капли стекали с меня и каплями падали на пол.
Глаза Кати скользнули с моего лица на пакет, зажатый в руке. На мгновение она опустила веки, словно собираясь с силами. Потом снова подняла глаза и посмотрела мне прямо в лицо.
– Уже знаешь? – тихо спросила она.
Я кивнула. Язык присох к гортани, отяжелел, и заставить его двигаться было выше моих сил.
– Слава богу! – усмехнулась Катька. – Если бы ты только знала, как я устала притворяться! Хоть какая- то определенность…
Я подтащила стул ближе к кровати, упала на сиденье. Отдышалась, как после длинного кросса, и прошептала:
– За что?..
Катерина нетерпеливо и раздраженно вскинула голову. От злости ее глаза сузились.
– За все! – отчеканила она сквозь зубы. – За то, что у тебя было все, у меня ничего! С детства! Это справедливо?!
Я закрыла глаза и просидела так очень долго. Может, минуту. А может, все десять. Время разлилось в резиновую реку, утратило форму и очертания. Прошлое и настоящее перемешались в дикую горькую микстуру, которую мне было предписано выпить до дна. Чтобы раз и навсегда излечиться от опасных заблуждений и напрасных иллюзий.
Я открыла глаза и столкнулась с Катькой взглядом. Подруга на мгновение смутилась, отвернулась. Но тут же снова дерзко вскинула голову и взглянула на меня с каким-то смешным детским вызовом:
– Что смотришь?
Я пожала плечами и честно ответила, что не знаю. Положила пакет на пол и спросила:
– Почему ты все это не выкинула?
– Не успела, – мрачно ответила Катерина. – Болячка навалилась, как он и обещал…
– Кто обещал? Штефан?
– Он, – ответила Катерина. – «Пойдешь за мной ровно через месяц, – процитировала она Штефана. – Не видать тебе красивой жизни». – Катька запнулась. Посмотрела на меня, сидевшую как каменная, и с
