– Ну, что? Все еще настаиваете на вызове милиции?
– Настаиваю! – ответила я твердо. – Требую, а не настаиваю! И еще я требую, чтобы вы перекрыли вход и выход!
– Уже, – обронил охранник сухо.
Достал телефон и начал набирать номер. А я с облегчением выдохнула воздух: мои церберы остались во дворе и в здание не попадут. Во всяком случае, до приезда милиции.
Милиция приехала через десять минут. Молоденький сержант с нервным румянцем во всю щеку спросил, входя в холл:
– Что произошло?
За его спиной нарисовались мои церберы. Плохо дело. А вообще-то, они уже опоздали.
– Вот…
Старший охранник кивнул головой в мою сторону.
– Клиентка говорит, что ее обокрали.
– Понятно, – протянул сержант без всякого энтузиазма.
Повернулся ко мне, окинул меня оценивающим взглядом и вздохнул. Я ему тихо посочувствовала. Да, не повезло парню. Нарвался на богатую стерву, с которой придется возиться до потери пульса.
– Много украли? – спросил меня парень без особого интереса.
– Мне нужно поговорить с вами один на один, – сказала я твердо. И тут же покосилась в сторону моих церберов. Один из них достал трубку и набрал на ней чей-то номер. Хотя нетрудно догадаться чей.
Нужно поторапливаться. Времени у меня в обрез.
– Один на один! – повторила я, повысив голос.
– Хорошо, – покорно согласился сержант. – Поговорим. Ребята, пока двери на замок. Чтобы никто не выходил и никто не входил. Сделаете? А, Петрович?
– Уже сделал, – ответил Петрович.
– Ну и молодец. Ты же опытный человек.
Старший охранник не возгордился комплиментом. Бросил на меня еще один неприязненный взгляд и пошел к входной двери, в которую просочились мои тюремщики.
– Вы к кому? – начал он, но я перебила:
– Это моя охрана!
– Оставить здесь? – спросил Петрович, поворачиваясь ко мне.
Я облилась холодным потом.
– Не нужно, – ответила я, сделав вид, что немного подумала. – Пускай в машине ждут. За воротами.
– Слышали? – спросил Петрович.
Мгновение царила напряженная пауза. Потом охранник, говоривший по мобильнику, сложил телефон, дернул коллегу за рукав и мотнул головой в сторону двери.
Слава богу! На месте меня не убьют!
Петрович вытеснил моих тюремщиков из холла и повел их по двору к воротам. Они не сопротивлялись. Но один цербер обернулся и послал мне долгий взгляд, в котором было нехорошее обещание.
Плевать! Главное сделано: я добралась до милиции.
– Куда пойдем? – спросил меня сержант.
В этот момент дверь массажного кабинета открылась и из него вышла Натэлла, поправляя на ходу костюм. Ее лицо раскрасили черные подтеки туши, но все равно она была ужасно красивая. Младший охранник немедленно бросился к ней, взял под руку и повел к дивану. Тут же вокруг зареванной красавицы сгрудились остальные работники салона. Они наперебой принялись утешать Натэллу, искоса поглядывая на меня. Я ощутила мощнейший выброс агрессии, направленный в мою сторону. Маленькая враждебная армия, с трудом сохраняющая нейтралитет.
Я прекрасно понимала этих людей.
Более того: я сама была на их стороне, со всеми моими потрохами.
Ну, ничего. Объяснения, как и эмоции, отложим «на потом». Надеюсь, меня поймут и простят.
Молодой охранник оторвался от утешений и неприязненно бросил через плечо:
– Можете идти в массажный кабинет. Там никого нет.
– Это где? – шепотом спросил меня сержант, очевидно, смущенный роскошью холла.
Я молча кивнула подбородком на раскрытую дверь.
Туда мы и удалились.
Как только сержант перешагнул порог, я быстро захлопнула дверь и спросила:
– Вы знаете, кто я такая?
– Знаю, – ответил сержант. – Вас в городе все знают. Вы Евгения Борщевская.
– Нет, – ответила я. – Я не Евгения Борщевская. Я совсем другой человек.
– Как это? – не понял сержант.
– Очень просто! Я ее двойник! Вы о двойниках слышали?
Милиционер захлопал глазами. Оглянулся на закрытую дверь, неуверенно хихикнул и спросил:
– Это розыгрыш?..
– Если бы, – сказала я безнадежно.
Присела напротив сержанта и попросила:
– Послушайте меня! Только очень внимательно! Не перебивайте, ладно?
Тот только хлопал ресницами. На его мордочке было написано полнейшее изумление.
«Плохо. Лучше бы прислали кого-нибудь постарше, – подумала я. – А впрочем…»
Как сказал Сталин председателю союза литераторов, жалующемуся на бездарность коллег:
– Извини, дорогой, других писателей у меня для тебя нет.
Вот и мне досталось то, что досталось. Другого милиционера у боженьки в данный момент под рукой не нашлось.
Успокоив себя подобным образом, я собралась с духом и начала свое повествование. Надо отдать мальчику должное: слушал меня он очень внимательно. Даже с напряженным вниманием. Ни разу не перебил, ни разу не потребовал уточнений. Глотал мой рассказ с таким аппетитом, что я просто диву давалась.
«Наверное, мальчик любит читать детективы», – подумала я. А благоразумие добавило:
– Ну, и слава богу! По крайней мере, не бросился вызывать психушку!
В общем, я рассказала все, от начала и до конца. Не утаила наш с дядюшкой последний разговор, указала местонахождение пузырька с ядом….
В общем, все.
Мальчик выслушал меня, как Шехерезаду. После того, как я закончила, он снял фуражку, вытер вспотевший лоб ладонью и спросил:
– Все?
– А вам мало? – разозлилась я.
– Нет, мне хватит, – заверил слушатель.
Надел фуражку и сказал казенным голосом:
– Документы предъявите.
Я подавилась. После короткого замешательства пришлось признать:
– Документов нет.
– Как это нет? – удивился милиционер.
– Вот так! Нет, и все! Тетушка спрятала… То есть Елена Борисовна, – поправилась я.
– Ага, – просек ситуацию милиционер. – Ну, хорошо, одни спрятала, другие-то должны остаться!
– Какие другие?
– Ну, предположим, она спрятала ваши документы на имя…
Сержант пощелкал пальцами.
– Аргуновой Валерии Васильевны, – поспешно подсказала я.
– Ну, да. Эти документы Елена Борисовна спрятала, а вторые где? На имя Борщевской?
– Да я их в глаза не видела! – ответила я.
