— Сначала украл ценности, затем убил свидетеля, — повторил Дронго. — Все точно рассчитал.
— Этот убийца оказался гораздо более интересным типом, чем мы могли подумать, — задумчиво произнес Миллер. — Мне даже любопытно, кто же это из них?
— У меня есть одно замечание, — вставил Дронго. — Дело в том, что Нина могла отдать ключ женщине. Так даже гораздо логичнее. Именно женщина скорее всего польстилась на ее драгоценности, украла их из сейфа. Женщина вполне могла нанести такой удар, что проломила Ступниковой голову. Зависть, ревность, корысть — мотивов сколько угодно. Все три женщины ее не очень любили.
— А еще ее мог убить сам Базуров, — напомнил Миллер. — Тогда пропажа ценностей и отсутствие ключа выглядят совсем в ином свете.
— Не думаю, — откликнулся Дронго. — Он не стал бы так себя подставлять. С его характером трудно выслушивать насмешки по поводу исчезнувших денег и убитой женщины.
— Давайте начнем с Тиграна, — согласился Фредерик Миллер. — Позовем его и послушаем, что он нам расскажет.
Миллер подошел к двери, открыл ее и попросил полицейского позвать стоявшего в конце коридора Тиграна. Когда тот вошел, Дронго и Миллер уже сидели за столом, деликатно разместившись по его краям, чтобы не устраиваться в центре. Тигран, взяв стул, уселся в центре, словно обвиняемый для ответов на вопросы судей.
— Простите, что мы вас беспокоим, мистер Геворкян, — начал Миллер, — но чрезвычайные обстоятельства диктуют стиль нашего поведения. Надеюсь, вы нас понимаете?
— Понимаю, — отозвался Тигран, — хотя со мной вы только теряете время. Я ее не убивал и не мог убить. Когда мы приехали, Нина уже была убита, а я был все время на экскурсии вместе вот с этим господином, — и он показал на Дронго.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Миллер, — но после экскурсии у вас было немного свободного времени.
— Около часа, — подумав, ответил Тигран, — но мы были вместе с Евой и вместе приехали обратно в отель.
— Она может подтвердить ваше алиби? — быстро уточнил Миллер.
— Конечно. И, кстати, ваш коллега тоже. Мы вместе вернулись.
— И вы с вашей подругой не расставались? — осторожно поинтересовался Миллер.
— Я отошел от нее в другой конец галереи, чтобы сделать несколько кадров. Потом обошел галерею и пришел на то же место с другой стороны. Но она уже ушла. Меня не было несколько минут.
— И потом вы ее нашли и были все время вместе? — настойчиво допрашивал Миллер.
— Ах, вот в чем дело! Ваш напарник подслушал наш разговор и узнал, что мы потеряли друг друга. Так вы решили, что я нарочно потерялся? Специально ушел от Евы, чтобы съездить в отель, убить Нину и снова вернуться в город? Какая глупость! Но зачем, для чего мне ее убивать?
— Пропала крупная сумма денег и драгоценности, — напомнил Миллер. — Повод вполне конкретный.
— Нет, для меня такие деньги не стоят моей судьбы. Сто тысяч долларов и всякие побрякушки, пусть даже еще на такую же сумму. Из-за двухсот или трехсот тысяч лезть в петлю? Или у вас нет смертной казни в Европе?
— Я не испанец, — любезно сообщил Миллер. — А смертной казни сейчас нет по всей Европе, в том числе и в вашей стране. Вы считаете сумму в триста тысяч долларов мелкой для вас? Вы можете мне ответить, за какую сумму вы смогли бы убить человека?
— Ни за какую, — нахмурился Тигран, — это я просто неудачно выразился.
— А украсть? — быстро уточнил Дронго. — Ради какой суммы вы пошли бы на большой риск?
— Ну, я не стал бы красть у своего друга и шефа, — усмехнулся Тигран, — но вообще сумма должна быть приличной. Миллионов десять, чтобы не было обидно. Помните историю, когда украли бриллианты и алмазы? Там еще был обвиняемый с такой смешной фамилией, Козленок. Ему и дали четыре года за кражу четырехсот миллионов долларов. Согласитесь, за такую сумму не так уж много.
Миллер удивленно посмотрел на Дронго и сказал:
— В Англии этот тип получил бы пожизненное заключение. В Америке в нескольких штатах его отправили бы на электрический стул. Надо же, какие гуманные законы в России!
— Возможно, вы удивитесь еще больше, — улыбнулся Дронго, — в этой стране полторы тысячи человек сумели захватить имущества и ценностей примерно на сто семьдесят триллионов долларов, что составляет более половины всего состояния России. И никто за это не понес никакой ответственности.
— В таком случае мистер Геворкян прав — сумма в триста тысяч долларов выглядит достаточно смешной.
Дронго пожал плечами. Он не хотел развивать эту тему и сообщать Миллеру, что такое положение дел было не только в России, но в еще большей степени и во всех странах СНГ, где несколько семей, находившихся у власти, умудрились приватизировать целые республики. Миллер все равно не смог бы понять такой «специфики».
— Господин Геворкян, — обратился к свидетелю Дронго, — я хочу спросить у вас прямо. Вы были знакомы раньше с Ниной Ступниковой? Только постарайтесь ответить честно.
— Да, — сразу признался Тигран, — и об этом все знают.
— Вы были знакомы с ней до Олега?
— Гораздо раньше. Года три назад. А с Олегом Нина познакомилась не так давно.
— У вас были с ней интимные отношения?
— А как вы думаете? Или я встречался с ней, чтобы поговорить о синхрофазотронах? Или о политике? Конечно были. Она очень раскованная и смелая женщина, которая не боится идти на эксперименты.
— И чем закончился ваш «эксперимент»? — полюбопытствовал Дронго.
— Ничем хорошим. У нее сложный характер, ну вы, наверное, сами это поняли. А мне такие стервозы не нравятся. Вот Ева это другое дело. У нее просто ангельский характер — и она готова меня принимать таким, какой я есть. А Нина приехала из провинции, ей нужно было пробиться. Вот она и лезла, цепляясь зубами и ногтями. Ее интересовали в первую очередь подарки, дорогие машины, ценности. Любого мужика она рассматривала с этой, потребительской точки зрения. Я, между прочим, Олега предупреждал.
— И сказали ему, что спали с ней?
— Нет. Сказал, что немного знаю про нее. Но мне кажется, он догадывался, что у меня с Ниной раньше были какие-то отношения. Хотя никогда не спрашивал напрямую.
— А если бы спросил?
— Я ответил бы ему честно. Но он, по — моему, просто не хотел этого услышать. У нас с ним не так много секретов друг от друга. Мы часто вместе ходили по бабам и даже менялись женщинами, когда были вместе. Поэтому у нас не было таких серьезных секретов друг от друга.
Миллер опять удивленно взглянул на Дронго.
— Наверное, я старомоден, — прошептал он. — Как можно меняться своими женщинами? И что значит «ходить по бабам»?
— Они заказывали проституток, — пояснил Дронго, — а когда те приезжали, по очереди спали с каждой из них, меняясь после половых актов.
— Люди совсем потеряли стыд, — нахмурился Миллер. Он внимательно посмотрел на сидящего перед ним Тиграна. — С Евой вы давно познакомились?
— Не так давно. Несколько месяцев назад.
— Ее вы тоже собираетесь бросить? Или «ходить по ней»? Я правильно выразился?
— Нет, — рассмеялся Тигран. — Ева мне нравится. Я даю вам слово на ней жениться. Вы удовлетворены? — Он откровенно издевался над Миллером.
Дронго нахмурился и уже хотел вмешаться, но Миллер сам за себя ответил:
— Мне всегда казалось, что семейные отношения стоят того, чтобы к ним относиться серьезно. Боюсь, мистер Геворкян, что вы не можете относиться серьезно ни к чему, в том числе и к такой деликатной сфере.
— У вас еще есть вопросы? — разозлился Тигран.
— Нет, — ответил Миллер, глядя ему в глаза. — Пожалуйста, пригласите сюда к нам вашу подругу.
Тигран поднялся, чтобы выйти, но обернулся и посмотрел сначала на Миллера, затем на Дронго.
— Будете ей рассказывать про меня гадости? — спросил он.
— Ну почему вы считаете, что мера вашего цинизма должна быть адекватна мере и у всех остальных? — огрызнулся Дронго. — Идите и позовите Еву. Кстати, я обратил внимание, что вы достаточно благотворно действуете на вашего друга. Попытайтесь его успокоить. По-моему, Алла и Лена вообще с трудом переносят его цинизм… — Тигран кивнул, поворачиваясь к двери. — И ваш тоже, — добавил Дронго.
Тигран замер, не поворачиваясь. Они видели только его спину. Он сделал еще несколько шагов и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Неприятный тип, — прокомментировал Миллер, — такой молодой и такой циник.
— Это новое поколение, — пояснил Дронго, — ничего необычного. Они все такие.
— Вы думаете, что я по-стариковски не прав?
— Думаю, что это я по-стариковски не прав, — признался Дронго. — Мы с ним разного возраста и из разных поколений. Иногда мне бывает стыдно, что я не сумел найти себя в новой жизни. Нужно было сделаться циником, подлецом, прагматиком и спокойно жить. А я вместо этого мотаюсь по миру и сталкиваюсь с негодяями, которых сдаю полиции. Не знаю, что лучше.
— У вас бы не получилось, — очень тихо заметил Миллер.
— Что?
— У тебя не получилось бы, — неожиданно перешел на «ты» Миллер, — ты никогда не смог бы стать таким законченным циником и прагматиком. У тебя ничего не вышло бы.
— Вот поэтому я и стал экспертом, — в сердцах произнес Дронго.
— Но разве жалеешь? — удивился Миллер.
— Нет. Правда, иногда бывает жаль тратить свою жизнь на поиски преступников. Я мог бы ею распорядиться более продуктивно.
— Нет ничего более продуктивного, чем очищать мир от всякой мрази! — патетически воскликнул Миллер. — И в этом наше с тобой призвание.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Дронго.
Дверь открылась, и в комнату вошла… Алла.
— Почему пришли вы? — удивился Дронго. — Мы просили Тиграна пригласить Еву.
— Он сказал, что вы хотите поговорить с кем-нибудь из женщин. Вот я и пошла, чтобы не сидеть там и не видеть постного лица Олега. Или я неправильно сделала?
— Вот прохвост! — улыбнулся Дронго. Ему понравилась находчивость Тиграна. — Садитесь, пожалуйста.
Алла пододвинула стул и уселась на него, откинувшись на спинку. Она тяжело смотрела на обоих мужчин. Глаза у нее были немного красноватые, сказывалось повышенное давление. Женщина терпеливо ждала, когда ей наконец начнут задавать вопросы.
— Вы давно знакомы с Ниной? — спросил Дронго.
— Нет. Не очень. С того момента, как с ней познакомился Олег.
— А с ним?
— Несколько лет. У них совместный бизнес с моим супругом.
