«Эй, куда ты, Бомбадил, с этакой скорлупкой? Что ты веслами стучишь по затоке хлюпкой?» «К Брендивину по Вьюну, к Осеке плыву я, где друзья мои живут, обо мне тоскуя. И добраться до темна я спешу скорее, ибо засветло они не в пример добрее». «Ты у Осеки пойдешь по речным затонам — к родичам моим тогда загляни с поклоном». «Я гуляю! — молвил Том. — Не было печали! Очень надо, чтобы мне что-то поручали!» «Фу! Противный Бомбадил! Дырку тебе в днище! Опрокинулся чтоб ты! Будет смехотища!» «Зимородок, не болтай, голубая пташка! Лучше перышки почисть, жалкий замарашка! Посмотри, в твоем дому всюду рыбьи кости, и противно заглянуть к этакому в гости! Да и так заведено в нашей Старой Балке — если много говорить, то конец рыбалке!» Зимородок замолчал, глазками моргнул он, и над Томом «Пырх-пырх-пырх!» крыльями взмахнул он. Взмыл он, радугой горя над речным заливом, — и упало вниз перо с голубым отливом. Бомбадил его поймал, молвил: «Вот подарок! Голубое! Этот цвет и хорош, и ярок!» Веслами захлюпал он, волны зарябили, и пошла кругами гладь, пузыри поплыли. «Фр-р-р! Да это Бомбадил! В лодке! Вот потеха! Диво дивное плывет! Лопну я от смеха! И давненько ж о тебе не было помину! Ну и лодка! Смехота! Ну, как опрокину?!» «Кыш, Усатая! Гляди! Вот тебя схвачу я! И смеяться надо мной живо отучу я!» «Пш-ш-ш! Том Бомбадил! Позову-ка мать я! Следом сестры приплывут и примчатся братья! Ведь такого дурака не увидишь дома! Деревянная нога, даже две, у Тома!» «А у Навий под землей, Выдра, не была ты? Разоденут там тебя в золото и латы! Разве только по усам дочь узнает мама! Прочь с дороги, говорю! До чего ж упряма!» Выдра плюхнула хвостом, Тома окатила и забрызгала водой шляпу Бомбадила! И под лодочку нырнув, уплыла к болотам и ждала, покуда Том смолк за поворотом. Мимо Тома Лебедь плыл, гордо и степенно, громко фыркал и шипел, и глядел надменно. «Старина! — окликнул Том. — Урони перо-ка! Истрепалось от дождей старое до срока, ну а с теми, кто грубит, не люблю водиться! Насмехаться не к лицу столь красивой птице! Вот вернется к нам Король — и своею дланью спесь-то он с тебя собьет и обложит данью». Лебедь крыльями «хлоп-хлоп!» и налег на лапы — «Вот еще! Отдать перо для какой-то шляпы!» Том Запруду миновал. Ивий Вьюн торопко к Плесу пенному погнал лодочку, как пробку, и вода у Городьбы лодочку качала — живо Тома донесла прямо до причала. И со смехом закричал маленький народец: «Ой! Да это Бомбадил! Том Козлобородец! Берегись! Лесовиков мы не любим в доме! Ни на лодке не пройдешь и ни на пароме! Охраняет Брередон Бэкланд и Пределы — и у нас для пришлецов наготове стрелы!» «Не смешите, толстячки! Что вы кипятитесь? Вы же даже барсука — и того боитесь! Страшно тени вам своей темною порою! Вот я орков позову — живо успокою!» «Можешь звать их, Бомбадил! Нам не страшно дома!
