– Новую купишь, – снимая закипевший чайник, сказала Оксанка.
– Да ты чего, зайчонок! Скажешь тоже, новую! На что я ее куплю?
– Кредит возьмешь! Причем лучше всего у Талова. Он тебе, по крайней мере, проценты начислять не будет.
– А какая у тебя модель? – поинтересовался Толик.
– Толя! – не дала мне высказаться Дорохова. – Если ты надеешься предложить эту машину продать, а на вырученные деньги купить более дешевую модель, то вынуждена тебя огорчить. Более дешевые модели продаются только в детском мире.
– Нет, я надеялся предложить, если это наша модель, продать ее на запчасти, чтобы не платить за ремонт.
– А что, Поль! Хорошая мысль! Думаю, так тебе и следует поступить.
Тут на кухню вошел Славик.
– Закончилось! – сказал он, вопросительно поглядев на Грязнова.
– Ну, пошли! Будем делать из тебя Брюса Ли.
– Стоп! – окликнула их Оксанка. – Куда вы собрались с Брюсом Ли? Я уже чай налила.
– Нет, ну кто на полный желудок занимается? – Толик воинственно положил руку на Славиково плечо. – Сейчас мы минут десять повозимся и придем чаевничать.
И они от нас сбежали.
А потом мы все вместе пили чай. И Славик все время упрашивал меня остаться на ночь у Оксанки.
– Ну, пожалуйста, Полина! Давай останемся! Дядя Толик мне обещал перед сном рассказать про самураев.
– Славик, малыш! Ну мне же на работу завтра! – приходя в отчаяние, упиралась я.
В конце концов Толик не выдержал и сказал:
– Значит, ситуация такая. Я сегодня к своему другу поехать не могу. Но завтра утром все равно должен буду у него очутиться, нужно забрать кое-что. Поэтому вы сейчас остаетесь здесь. С утра Поля с Ксюшей едут работать. А мы с Вячеславом Васильевичем отбываем в родные пенаты. Такая схема устраивает?
Да! Схема оказалась просто идеальной. И вечер выдался замечательный. Малыш был на седьмом небе от счастья, когда Толик, выпросив у Оксанки благовонную палочку, пришел к нему рассказывать древние самурайские легенды.
А ближе к часу ночи я отправилась в душ. Ополоснулась. Переоделась в длинную футболку, которую Оксанка выдала мне в качестве ночной рубашки. И, быстро пробежав мимо кухни, чтобы не отсвечивать голыми ляжками, осторожно пристроилась к спящему Славику.
Оксанкино разложенное кресло еще пустовало. Но уже очень скоро улеглась и она. Толик же почивал за стеной, на так полюбившемся ему диване-полуторке.
Я лежала с закрытыми глазами, но никак не могла уснуть. Сначала я слушала, как в приоткрытую форточку доносится далекая-предалекая музыка. Потом Дорохова стала что-то там бормотать. А потом я вдруг четко поняла, почему мне не спится. Я подсознательно жду, что он меня позовет! А может быть, даже сознательно.
И ведь, главное, я его не люблю! Он мне не нужен! Я хочу всю свою жизнь провести в объятиях только одного человека. Но ведь где-то же засела эта проклятая червоточина, которая вырастает до неимоверных размеров, стоит только поблизости оказаться привлекательному мужчине. Ну что же мне делать, если меня недоласкали, недолюбили!
Пойду!
Я потихоньку выбралась из-под одеяла.
– Оксана! – на всякий случай шепотом позвала я.
Она не отозвалась, только свесила с постели тощую ножку.
Тогда я бесшумно поднялась и выскользнула в коридор. Здесь я сказала себе: «Нельзя действовать напролом. Нужно сделать вид, будто меня мучит жажда».
Оказавшись на кухне, я первым делом вгляделась в лицо неподвижного Толика. Благо, что через тонкую штору его освещала луна.
Спит или нет?
Толик лежал на спине, закинув руки за голову. Дыхание его было ровным, веки не дергались. Но все равно я была не уверена, что он находится под воздействием сновидений. Больно уж прямо лежит!
Я взяла чашку. Наполнила из графина водой. Старалась особенно не шуметь, но и не слишком таилась.
Толик не реагировал.
Я выпила уже половину чашки. И даже вроде бы случайно икнула. Но нет, все оставалось, как прежде.
И больше я не выдержала этой игры. Отставила бесполезную воду. Присела рядом с ним на диван. Тут уж и он перестал притворяться. Открыл глаза, без намека на сон, стал смотреть на меня.
Я – на него.
Он лежит. Я сижу.
Тогда он вытащил из-под головы одну руку, прихватил меня за колено.
– Все было бы именно так, – шепотом сказал он, – будь это при других обстоятельствах.
И сразу же щеки мои сделались горячими, как батарея. Снова фиаско! Снаряд мимо цели! Какой одинаково фатальный исход у всех моих робких попыток!
– Да-да, ты, разумеется, прав…
Я рванулась, хотела бежать. Но он вдруг поймал меня за запястье. Повалил на себя, с силой прижав мою голову.
Наверное, он прочел мои мысли. Не хотел, чтобы я чувствовала себя, будто оплеванная. Что ж, и на этом спасибо!
Я подтянулась, легла поудобней. Он бережно обхватил меня, и мы так лежали. Долго-предолго. Пока у меня не стали слипаться глаза.
– Мне лучше уйти, – шепнула я, приподнявшись.
Он вместо ответа провел по моей щеке тылом ладони.
В знак благодарности за то, что он пощадил мое самолюбие, я наклонилась и поцеловала его. Он ответил – тихонько погладив меня по обнаженной спине.
Я чувствовала, что чем продолжительнее наш поцелуй, тем больше тяжелеет эта рука у меня под футболкой. Вот она уже не скользит. Она замерла. Она уже противится отпускать.
– Все, я пошла, – оторвавшись от его губ, прошептала я (вернее, получилось, что прохрипела).
Он все еще удерживал меня. И даже привстал. Но я стала пятиться задом.
– Если не уйду сейчас, то вообще не уйду. А у нас обстоятельства…
Бухнувшись на подушку, он прикрыл глаза в знак согласия.
А утром я горько пожалела, что не осталась. Плевать ему уже было на какие-то там обстоятельства. Но я позволила проявиться своей маленькой гордости. А зря! Может быть, за всю мою жизнь это был единственный мужчина, который не оттолкнул меня!
Глава 9
ПОПЫТКА № 2
Прошло два дня. От Толика не было никаких известий.
Впрочем, мне было не до этого. Олег с Оксанкой буквально с головой окунули меня в мир автомобильных нюансов. Сначала мы сообща листали газету «Из рук в руки», чтобы примериться, почем можно выставить мою искалеченную ласточку. Потом размещали объявление о продаже в Интернете. Потом стали шерстить всевозможные сайты, подбирая мне достойные варианты. Причем на этой почве между нами возникали постоянные трения.
Мне хотелось что-нибудь самое простенькое. Например, «Оку». Из материальных соображений, конечно. Но Оксанка категорически отмела эту мысль, сказав, что тогда я разорюсь на батарейках. Лично она была двумя руками – за «хундай-гетц». Олег же советовал мне повнимательнее рассмотреть кандидатуры французов: «пежо», «рено» и все, что еще могло заканчиваться на эти же буквы.
Очевидно, такие решения зреют годами. И, наверное, в моем случае не было шансов ускорить процесс. Но уже в среду после обеда, когда Вероника с Ириной удалились на очередное вытягивание денег из карманов рекламодателей, Дорохова склонилась надо мной с заговорщицким видом:
– Осталась всего одна модель, – не разжимая зубов, процедила она. – Всего одна. Цвет – сказка! Салон – мечта! Давай, дуй к Талову за деньгами, и едем. Пока товар не ушел с молотка.
– Погоди! Какая модель? Куда едем? – переполошилась я, занятая в эту минуту совершенно другим, а именно составлением нашей клиентской базы.
– Все потом! – нагнетала Оксанка. – Ситуация на рынке перед Новым годом очень напряженная. Я про эту модель узнала чисто случайно. Она сейчас стоит в резерве, но мне обещали, что если за ней в течение часа не подъедут, то продадут нам.
– Но Миша сейчас на Пресне! – пришла в отчаяние я.
– Вот именно! Поэтому я тебе и говорю: дуй к нему. Я пока тут кое-что доделаю, а через час встретимся в метро.
– Да как я к нему завалюсь – вот так вот с бухты-барахты? Да еще с просьбой одолжить мне такие деньги?
– Нет, ну, конечно, нужно сначала позвонить, договориться.
– Ой, не могу! Так неудобно!
– Неудобно какать в общественном туалете! – понизив голос, сообщила Оксанка. – Ты же работаешь на него. Будешь отдавать с зарплаты. Что здесь такого-то?
– Да он меня и так без конца выручает. За похороны ни копейки назад не взял!
– Ну и правильно сделал, – пожала плечами Дорохова. – Слушай! В конце концов, если тебе так уж неудобно, позвони своему Лихоборскому. У вас же с ним отношения! Пусть он с Мишаней этот вопрос утрясет.
Так, ясно. Подвижный ум, оказывается, не только у меня.
– Ладно, зайчонок, я попробую.
– Давай! Только не тяни резину!
И вот я уже выхожу на Красную Пресню. Давно, очень давно я здесь не была.
Вон оно, это здание! Там, на третьем этаже, с угла – окно его кабинета. Не Мишиного, конечно, а Всеволода. И я просто не знаю, как себя удержать, чтобы к нему не зайти. Раз уж я здесь, сам Бог велел мне произвести разведку – вступил приворот в силу или пока еще нет?
Я, волнуясь, зашла за ограждение. Парковочная стоянка. Машин много – и все сплошь иномарки. Вон, кажется, таловский «джип»! Ага, точно он. А где же «лексус» Всеволода?
Тут я заметила, как какой-то автомобиль зажег габариты и стал подавать задом. Медленно вывернув, он покатился навстречу мне.
Я слегка посторонилась. Не хватало еще быть увековеченной здесь! Как плита на аллее звезд!
Поравнявшись со мной, машина притормозила. Водитель слегка наклонился – и мы встретились с ним глазами.
«Это же Всеволод! Это Всеволод! – застучало у меня в висках. – Но куда же он уезжает? Почему? Неужели это и есть вся наша встреча?»
