— Знаете что… — Фрау Матейка наклонилась вперед. — Есть женщины, готовые исполнять необычные прихоти клиентов для вас, как все устроить. Если хотите, я могу узнать об этом. Хотя, конечно, это будет стоить немного дороже. Скажем, четыре… возможно, пять крон.

— Я пошел…

Заборски встал и вышел из комнаты. Его уже не так шатало, и он быстро прошел по коридору, потом через вестибюль, где все еще спали его приятели. В небольшой прихожей он взял свое пальто и трость.

Выйдя на улицу, он остановился: холодный ночной воздух освежал голову… Дверь предусмотрительно выходила на узкую плохо освещенную улочку. Голые кирпичи торчали из-под осыпающейся штукатурки. Он уже двинулся вперед, когда заметил человека, приближающегося к нему с другого конца улицы. Человек подошел; в тусклом желтом свете уличных фонарей был виден только его силуэт.

Улочка была недостаточно широка, чтобы они могли свободно разойтись, но ни один из них не посторонился, когда они поравнялись друг с другом. В результате мужчины довольно сильно столкнулись плечами.

Все еще раздраженный после разговора с фрау Матейкой, Заборски повернулся и крикнул:

— Смотри, куда идешь!

Мужчина остановился и тоже обернулся. Его лицо попало в свет фонаря, и теперь Заборски его узнал.

— Браун! Что вы здесь делаете?

— Думаю, то же, что и вы. — Молодой человек шагнул вперед. — Не особенно богатое духами место — дом фрау Матейки.

Заборски промолчал.

— Знаете, — продолжал Браун. — Я всегда подозревал, что вы только делаете вид, что интересуетесь нашим кружком.

— Что вы имеете в виду?

— Вы никогда не испытывали интереса к общению с душами умерших, не так ли?

— Вы пьяны, Браун. Прощайте.

Заборски развернулся и хотел уйти, но сразу почувствовал тяжелую руку Брауна на своем плече.

— Ну уж нет, дорогой граф. Думаю, вам стоит остаться и поговорить со мной.

Заборски оставался совершенно спокоен.

— Знаете, это все были фокусы, она всех обманывала… — продолжал Браун. — И я думаю, что вы знали об этом.

— Уберите руку.

— Тогда почему ты продолжал приходить каждую неделю. Это был ты?

— О чем вы говорите?

— Ты спал с ней, да?

— Уберите руку, — повторил Заборски.

— Она всегда была падка на щегольство и обещания.

— Последний раз говорю — уберите руку.

— Это были твои дети? Те, которых она носила? Твои?

Заборски ваялся за набалдашник своей трости в виде золоченой головы ягуара и вскинул руку. Раздался какой-то свист, блеснул металл. Браун отпрыгнул назад, сжимая глубокий порез на предплечье, из которого уже ручьем лилась кровь.

— Еще раз будешь испытывать мое терпение, мальчишка, и я порежу тебе горло, а не руку.

Заборски вставил тонкую шпагу обратно в необычные ножны и надавил на набалдашник. Браун услышал тихий щелчок — сработал механизм. Не взглянув на Брауна, Заборски пошел прочь. Когда он дошел до конца улочки, Брауну показалось, что граф не повернул ни налево, ни направо, а просто растворился в темноте ночи.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Карманный «Коузи»

66

Хаусман начал задыхаться. Фон Булов ходил быстрее, чем большинство людей бегает.

— О чем вы подумали, когда впервые вошли в комнату?

— Я подумал, что это самоубийство, господин инспектор. Эта записка на столе…

— Да, записка. Я читал отчет Райнхарда. Он советовался с тем доктором, как его зовут?

— Либерман, господин инспектор. — Хаусман еще не пришел в себя от того, как они стремительно покинули полицейский участок. — Не стоило ли нам подождать подольше инспектора Райнхарда?

— Нет, он опоздал.

— Обычно он очень пунктуален, господин инспектор.

— Что ж, а сегодня он опоздал, Хаусман. Если инспектор Райнхард решил именно сегодня неторопливо насладиться своим утренним туалетом, то это его дело. А у меня много работы. Он еврей, не так ли?

— Простите, господин инспектор?

— Либерман, он еврей?

— Думаю, да.

— Но вы не уверены?

— Ну, я…

— Ладно, неважно. Он — Либерман — сделал вывод, что она была беременна из-за помарки в записке. Что вы об этом думаете, Хаусман?

— Очень проницательно.

— Или совпадение?

— Он оказался прав, господин инспектор.

— Вы с ним знакомы?

— Не очень хорошо, но он часто помогал инспектору Райнхарду.

— Что он за человек?

— Приятный… умный.

— Ему можно верить?

— Насколько я знаю, да.

Мимо с грохотом проехал омнибус, и фон Булов повысил голос:

— Я думаю, он последователь Зигмунда Фрейда.

— Кого?

— Это профессор-еврей. Я не уверен, что его принципы, его теорию психоанализа можно так спокойно применять ко всем другим национальностям.

— Понимаю, господин инспектор, — сказал Хаусман, не глядя на собеседника. Фон Булов пошел еще быстрее.

— Дверь была заперта изнутри?

— Да, господин инспектор.

— Вы тщательно осмотрели комнату?

— Не сразу. Но через некоторое время я все проверил, господин инспектор — и ничего не нашел.

— Вы тщательно искали?

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату