– Я сам с ним поговорю, – сжал кулаки Витовченко.
Он приказал водителю такси повернуть в сторону центра, чтобы подъехать к отелю «Меридиан» на Пиккадилли.
Через двадцать минут автомобиль затормозил около отеля. Витовченко расплатился, выскочил из салона автомобиля и ворвался в холл отеля. Прижимая к себе папку с досье, он подбежал к портье.
– Мне нужен мистер Альтафини, – крикнул он испуганному портье, – в каком он номере? Кажется на четвертом этаже?
– Извините, – сказал перепуганный портье, – но мистер Альтафини уехал сегодня утром.
– Он ничего не просил передать?
– Нет. У него был оплачен счет еще на четыре дня, но он неожиданно решил уехать. Ему что-нибудь передать?
«Он, видимо, понял, что его афера с „красной ртутью“ не удалась», – подумал Витовченко глядя на бесполезное досье, которое держал в руках.
– Передайте, – зло сказал он. И, открыв рот, выдал блестящую тираду на русском языке, разразившись потоком отборных ругательств.
Ничего не понимающий портье сообразил, что гость ругается по-русски. Но он благоразумно промолчал, уже не задавая ни одного лишнего вопроса. Витовченко повернулся и пошел к выходу. Он был уже на улице, когда снова позвонил его мобильный телефон. Он вытащил аппарат.
– Не нужно пороть горячку, – услышал он знакомый голос Жуковского. – Я вам советую, Виктор, немного успокоиться. Скажите мне прямо, вы купили его досье?
– Купил за семь тысяч долларов. И добавил свои сто, как вы говорили, – немного мстительно сообщил Витовченко.
– В таком случае приезжайте ко мне, – предложил Жуковский, – я заплачу за досье. Оставшуюся половину. И выкуплю его у вас.
– У меня ушло гораздо больше денег, – сказал Витовченко вспоминая француза. – В Италии моему другу пришлось раздать столько взяток, чтобы получить эти документы. Просто кошмар.
– Я вам все компенсирую, – великодушно предложил олигарх, – заплачу вдвое больше, чтобы вы так не переживали. Сразу семь тысяч долларов. Думаю, вас устроит. Когда вы сможете ко мне приехать?
– Уже в машине, – сообщил Витовченко, – буду у вас через десять минут. Я на Пиккадилли. Отсюда недалеко.
– Приезжайте, – повторил Жуковский, – нам есть о чем поговорить.
ЗА ВОСЕМЬ ДНЕЙ ДО НАЧАЛА СОБЫТИЙ. ЛОНДОН
Крейг снова прилетел в Лондон ровно через шесть дней после своего разговора с Бультманом. На этот раз он получил более подробные инструкции и согласие своего руководства на совместную операцию с английскими коллегами. Вчера вечером он встречался с представителями ЦРУ и ФБР в Великобритании, разговаривал с сотрудниками американского посольства. И сегодня утром он приехал на встречу с Питером Бультманом, которая состоялась в уже привычном месте, за столиком в отеле «Савой».
– Вас не утомляют эти перелеты? – спросил Бультман после того, как они уселись за столик.
– Нет, – ответил Крейг, – я обычно высыпаюсь в самолетах, если нет сильной турбулентности. Мне так удобнее. Вечером садишься и утром уже в Лондоне. Хотя раньше было еще удобнее. На «Конкорде» можно было долететь гораздо быстрее. Но нам не всегда разрешали брать билеты на эти рейсы, учитывая их стоимость. Поэтому приходилось летать «Боингами», хотя разница между ними в полете была не более двух-трех часов. Но для бизнесменов, очевидно, каждый час имел значение.
– Как и для шпионов, – рассмеялся Бультман. – Итак, вы привезли нам согласие вашего руководства из Лэнгли? Похоже, их убедили наши доводы.
– Только отчасти, – ответил Крейг. – Мы не можем свернуть операцию только на том основании, что вам не хочется подставлять Гордиевского.
– Речь идет о чести нашей разведки, – напомнил Бультман, – и о достоинстве нашей страны, давшей приют мистеру Гордиевскому, который оказал нам такие неоценимые услуги. Я уже не говорю о двух статьях, которые вышли в нашей прессе. Мы понимали, что остановить их уже невозможно. Ведь вы заранее оплатили работу этих журналистов.
– Мы не виноваты, что в Москве было решено ликвидировать именно Гордиевского, – заметил Крейг. – Наш агент Леонид передал из их организации, что операция начнется уже через несколько дней. А это значит, что сюда вот-вот прилетит их профессиональный «ликвидатор», который будет иметь конкретные инструкции.
– Я полагаю, вы не будете возражать, если мы его сразу арестуем, – спросил Бультман, – не дожидаясь пока он приступит к поискам Гордиевского. Таких профессионалов очень опасно оставлять на свободе.
– Но тогда мы подставим нашего агента, – возразил Крейг. – Я именно поэтому и прилетел сюда, чтобы обговорить с вами детали предстоящей операции. Если вы сразу арестуете «ликвидатора», будет ясно, что его выдал наш агент.
– О визите «ликвидатора» должны знать несколько человек, – заметил Бультман. – Пока русские начнут поиски «крота» в собственных рядах, мы проведем нашу операцию и разоблачим их организацию. А после разоблачения ваш «крот» может свернуть свою деятельность.
– Они уже начали поиски нашего агента, – сообщил Крейг, – но в любом случае будет лучше, если вы арестуете «ликвидатора» в отеле, когда он приедет в Лондон, чтобы не вызывать ненужного ажиотажа в аэропорту. Ведь «ликвидатор» может оказаться не один.
– Я изложу ваше предложение нашим компетентным органам, – согласился Бультман, – но учтите, что Гордиевского в этот день не будет в Лондоне. Мы увезем его из города и спрячем на военной базе. И добраться до него не сможет не только этот «ликвидатор», но и ваши сотрудники.
– Что вы хотите сказать? – насторожился Крейг.
– Вы прекрасно меня понимаете. Вашему ведомству для большого скандала нужен труп конкретного человека. И в данном случае ваши желания совпадают с желаниями русских. Они хотят ликвидировать своего предателя, а вы хотите его смерти, чтобы подставить эту организацию и взять реванш за свои неудачи у себя и в Испании. Только нас не устраивает подобный вариант. Поэтому мы спрячем его от своих врагов и союзников, а вместо него найдем другой вариант.
– Вы все еще не хотите нам верить, – усмехнулся Крейг.
– Только в том случае, когда совпадают наши интересы, – улыбнулся в ответ Бультман. – Ведь ваше ведомство заранее знало о возможных ударах со стороны русской организации в Германии и Франции. Но вы не стали предупреждать союзников об этих акциях, невольно подставив их под удар.
– Мы не были уверены в своих предположениях, – возразил Крейг.
– Даже после того, как внедрили своего агента в организацию? – уточнил Бультман. – По-моему, вы просто решили все между собой, посчитав возможным не принимать интересы союзников в расчет. Разве не так? Все европейцы знают, что наши американские друзья любят выезжать за счет своих союзников. Вам абсолютно наплевать на всех остальных. Это такая характерная черта американцев. И поэтому мы не хотим вводить вас в искушение. Гордиевский будет надежно изолирован, а мы будем искать альтернативный вариант.
– В таком случае возьмите «ликвидатора» в отеле, – напомнил Крейг, – иначе мы невольно подставим нашего агента.
– Не могу обещать, – ответил Бультман, – но я доложу о вашем особом мнении. Когда должен прибыть «ликвидатор»?
Крейг подумал, что все нужно было сделать силами зарубежного отдела ЦРУ, не привлекая англичан. Но особые союзнические отношения Вашингтона и Лондона не позволяли проводить операцию такого масштаба без уведомления английских спецслужб.
– Они планируют начать операцию уже на следующей неделе, – сообщил Крейг, – их «ликвидатор» прибудет в Лондон в пятницу, тринадцатого.
– Какое смешное число, – заметил Бультман. – Эти русские агенты просто молодцы. В отличие от нас они не верят ни в бога, ни в дьявола. Их не смущает ни подобное число, ни подобный день.
– Традиции атеистов, – согласился Крейг. – Мы бы никогда не назначили проведение операции на такой несчастливый день. А им все равно.
– Может, даже наоборот, – вдруг предположил Бультман. – Ведь они прекрасно знают, что у нас в самолетах не бывает тринадцатого ряда, а в отелях тринадцатого этажа. И используют именно этот фактор. Кто может даже предположить, что такую важную операцию можно начать в пятницу тринадцатого? Они действительно молодцы. Использовать даже такой смешной фактор.
– Они точно знают, что мы никогда не назначим начало операции на пятницу тринадцатого числа, – вставил Крейг, – но нам нужно иногда удивлять и себя и своих союзников.
– Вы думаете? – быстро спросил Бультман. – А может, вы и правы. Я передам ваши слова как конкретное предложение ЦРУ. Очень интересно, как у нас отреагируют.
– Я имел в виду, что нужно перенимать все хорошее даже у врага, – пояснил Крейг.
– Правильно. Я так и понял. Мне нравится стиль вашего мышления, мистер Крейг. Когда вы улетаете обратно?
– Я остаюсь в Лондоне для координации наших усилий, – пояснил Крейг. – Мы должны разработать операцию до тринадцатого числа, чтобы, арестовав «ликвидатора», выдать его за убийцу возможного агента, которого вы обязались найти.
– У нас приготовлено сразу несколько вариантов, – сообщил Бультман, – и мы сделаем все, чтобы не разочаровать наших друзей и партнеров. Мы возьмем «ликвидатора» и получим труп бывшего русского агента, после чего вы можете на весь мир говорить о существовании тайной организации бывших ветеранов советских спецслужб, которые ликвидируют по всему миру своих перебежчиков и предателей.
– Согласен, – кивнул Крейг, – давайте обсуждать более конкретные детали.
– Это уже не со мной, – покачал головой Бультман, – я всего лишь человек, который должен уточнять наши позиции. Более подробные разработки вы получите в другом месте и от других людей. Мы работаем так, чтобы правая рука не знала о том, что делает левая. Только в этом случае можно гарантировать сохранение тайны, мистер Крейг. Мы не надеемся на наши компьютеры и машины, мы по-прежнему верим в разум наших сотрудников. И это наша главная ценность, которую мы оберегаем по мере возможности.
ЗА ПЯТЬ ДНЕЙ ДО НАЧАЛА СОБЫТИЙ. МОСКВА
В воскресенье, восьмого числа, Караев приехал в служебный офис Комиссии для встречи с Большаковым. За эти дни они провели невероятную работу, подготовив четыре варианта возможных встреч. Оставалось доложить генералу и поручить согласие на проведение операции. Они снова встретились внизу, глубоко под землей, где их не могли услышать. Тимур видел, как переживает Большаков из-за случившегося, как винит себя в том, что невольно доверился кому-то из этой четверки и подставил организацию. Но операция была практически готова и оставалось только получить согласие Большакова, чтобы агенты разъехались по городам, которые были выбраны заранее. Они молча сидели друг против друга. Караев ждал, когда ему разрешат говорить. Но генерал молчал. Долго молчал.
– Вас не пугает некая ирреальность происходящего? – неожиданно спросил Иван Сергеевич. – Мы сидим здесь, глубоко под землей, и обсуждаем какой-то невероятный план, словно играем в солдатики. А ведь за каждым словом, каждым нашим листком бумаги – реальные судьбы и реальные люди. И, возможно, через пять дней мы сломаем кому-то жизнь.
– Вы по-прежнему уверены в том, что в этой четверке нет «крота»? – понял Караев.
– Убежден, – кивнул Большаков. – Я все время думаю о вашей четверке. И все время прихожу к выводу, что вы где-то ошиблись в расчетах. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Я, безусловно, верю всем четверым.
– Мы закончили подготовку, – безжалостно заявил Караев. – Все четверо агентов вылетают завтра в Европу. У каждого свой маршрут. Рассчитано так, чтобы все четверо прибыли в Лондон в пятницу, тринадцатого числа.
– Пятница, тринадцатое, – вспомнил Большаков. – Давайте конкретнее. Кто и когда. Вы уже сообщили информацию нашим проверяемым субъектам?
– Каждому из четверых, – доложил Тимур Аркадьевич, – у каждого своя версия, своя легенда. И каждый из проверяемых знает только своего агента и свой маршрут. Остается вычислить, кто именно из прибывших заинтересует англичан.
– Подробнее, – потребовал Иван Сергеевич.
– Лучинскому сообщили, что агент прибудет в Лондон из Нью-Йорка в пять часов пятьдесят пять минут рейсом сто двенадцать в четвертый терминал аэропорта Хитроу, – начал Караев. – Таким образом наша группа сможет быть на месте и проверить, установлено ли наблюдение за агентом. Их шесть человек. И четыре автомобиля, на которых они будут
