Бродик.
Девушка нахмурилась, не понимая, отчего он не разъяснил недоразумение, но все же решила обождать. Кевин поставил перед ней кубок, а остальные отодвинул подальше, чтобы кто-то по ошибке не перепутал. Кевин придумал неплохую уловку, и хотя намерения у него были самые добрые, девушку неприятно укололо, что с ее желаниями не посчитались. После того как тост будет произнесен, ей придется выпить, иначе ее посчитают неучтивой. Оставалось только одно.
— Могу я позвать всех ваших воинов и попросить разделить с нами вино? — осведомился Кевин.
Вместо ответа Бродик подошел к двери и свистнул. Резкий звук эхом пронесся по дому, и в комнате, как по волшебству, появились остальные мужчины. Джиллиан помогла хозяину разносить кубки, и Кевин торжественно поднял свой.
— За долгую счастливую жизнь, полную смеха и любви, и много вам крепких сыновей и дочерей.
— Верно, верно, — согласился Эрон.
Все подождали, пока Джиллиан сделает первый глоток, прежде чем осушить кубки. Бродик кивнул Энни, выдвинул стул и сел на него верхом, лицом к Джиллиан. Жестом приказав ей вытянуть руку, он придавил ее ладонь к столу. Джиллиан не спросила, зачем ей это нужно. Хочет убедиться, что она не отдернет руку в самый ответственный момент. Дилан обошел вокруг стола и положил ей тяжелую длань на плечо.
— Роберт, выведи парня, — приказал он. Но Алек отчаянно вцепился в юбку Джиллиан.
— Я хочу быть с тобой, — умоляюще прошептал он.
— Спрашивай у Дилана, может, он и передумает. Только будь повежливее, — наказала она.
Мальчик, задрав голову, нерешительно взглянул на воина.
— Можно мне остаться?.. Пожалуйста…
— Миледи? — осведомился Дилан.
— Буду очень рада.
— В таком случае постой тут немного, Алек, только не смей вмешиваться. Обещаешь?
— Честное слово, — кивнул Алек, снова прислонившись к коленям Джиллиан. Энни пристально уставилась на девушку и, хотя была готова начинать, казалось, чего-то выжидала.
— Вам ничуть не хочется спать, миледи? — как бы между делом осведомилась она.
— Не слишком, — отозвалась девушка. Энни нерешительно обратилась к лэрду:
— Думаю, мы еще немного погодим.
Джиллиан посмотрела на Кевина и заметила, что он поминутно зевает. То же самое творилось и с Робертом, так что она не поняла, кому подсунула зелье. Но тут Кевин покачнулся.
— Энни, не попросишь своего мужа сесть? — вмешалась она. Кевин яростно моргал, пытаясь прийти в себя.
— Зачем это мне садиться, девушка? — удивился он.
— Чтобы не упасть.
Никто не успел сообразить, в чем дело, как Кевин повалился вниз лицом, словно кукла. К счастью, кто-то успел вовремя подхватить его, прежде чем бедняга ударился головой об угол стола.
— Ах, девушка, ты все-таки поменяла кубки! — догадался один из воинов.
— И одурманила Кевина! — ухмыльнулся другой.
Джиллиан, с горящим от стыда лицом, уставилась в стол, тщетно придумывая, как получше извиниться перед Энни. Потрясенная ее коварством, женщина вопросительно взглянула на Бродика. Тот с деланным неодобрением покачал головой, но глаза весело заискрились.
— Похоже, Кевин по ошибке сам выпил зелье, — заметил он. — Уложи его на постель, Эрон, и возьмемся за дело. Энни, мы торопимся.
Женщина кивнула и дрожащей рукой поднесла нож к ране. Бродик стиснул запястье Джиллиан, прежде чем она почувствовала первый укол. Сначала ей казалось, что он чересчур заботлив и принимает ее беды слишком близко к сердцу, но уже несколько минут спустя ощутила искреннюю благодарность за поддержку. Потребность отдернуть руку была чисто инстинктивной, но Бродик не дал ей шевельнуться. Однако все прошло далеко не так ужасно, как она ожидала. Руку невыносимо дергало, но как только гной выпустили, сразу стало легче. Издерганный Алек жался к ней.
— Очень больно было? — допрашивал он.
— Нет, — тихо откликнулась девушка.
Увидев, как она спокойна, мальчик немного расслабился.
— Так же больно, как от удара того дьявола? — полюбопытствовал он. — Помнишь, как он врезал тебе в подбородок?
— Помолчи, Алек.
— Так или нет? — не отставал он.
— Нет, — вздохнула девушка.
Энни, очищавшая рану чистыми тряпочками, подняла голову.
— Кто-то ударил вас, миледи? — встревожилась она. Добрая женщина выглядела настолько возмущенной, что Джиллиан немедленно попыталась разубедить ее.
— Ничего страшного, — пробормотала она. — Прошу, не волнуйся, это пустяки.
— Этот человек… кто он? — допытывалась Энни. В комнате воцарилась мертвенная тишина. Всем, очевидно, не терпелось услышать ответ.
— Это не важно, — покачала головой Джиллиан.
— Напротив, очень важно, — возразил Дилан под одобрительное ворчание остальных.
— Англичанин! — выпалил Алек.
Кивнув в знак того, что ничуть не удивлена, Энни снова принялась за дело. Джиллиан поморщилась от боли, не сознавая, что судорожно вцепилась в руку Бродика.
— Так и знала, — фыркнула Энни — Не представляю, чтобы горец поднял руку на женщину!
Воины дружно кивнули. Торопясь сменить тему, Джиллиан ухватилась за первое, что ей пришло в голову:
— Прекрасный сегодня день, не так ли?
— Он был пьян, надрался как свинья, — перебил ее Алек.
— Алек, никому не интересны подробности…
— Ошибаешься. Всем интересно, — негромко протянул Бродик, хотя невозмутимый тон отнюдь не отражал его истинных чувств. Он старался, старался из всех сил проявить терпение, но жажда услышать всю подноготную этого странного дела буквально сводила его с ума.
Что за безумец способен издеваться над беззащитной женщиной и ребенком? Алек уже успел нарисовать мрачную картину того, что ему пришлось пережить, и превознес мужество и стойкость Джиллиан. Нет, он во что бы то ни стало узнает правду еще до ночи!
— Он ведь нарезался, правда, Джиллиан? — привязывался Алек.
Джиллиан не ответила, по Алек был не из тех, кого можно смутить подобными пустяками. И поскольку она не запрещала ему говорить об избиении, сорванец решил поведать обо всем, что видел.
— Дядя Бродик, знаешь что?
—Что?
— Этот человек… он ударил ее кулаком, сбил на пол, и знаешь, что сделал потом? Пинал ее ногами, пинал и пинал. Я здорово перепугался и хотел его остановить, да только не сумел.
— Каким образом ты пытался его остановить? — поинтересовался Дилан.
Алек пожал плечами.
— Сам не помню, — признался он. — Наверное, плакал.
— Энни, ты почти закончила? — спросила Джиллиан.
— Почти, — кивнула женщина.
— А потом знаете что? Я закрыл Джиллиан собой, но она оттолкнула меня и знаете, что сделала? Прижала меня к полу и загородила мою голову руками, чтобы он не задел меня.
— А что дальше, Алек? — не унимался Дилан.
— Джиллиан погладила меня и велела молчать, потому что все будет хорошо. Она не позволит никому обидеть меня. И не позволила. Он ни разу меня не стукнул.
Джиллиан ужасно хотелось заткнуть Алеку рот. Мужчины и без того готовы разорвать неведомого врага, и кроме того, взгляды всех присутствующих устремлены на нее! Она была готова сгореть от стыда и унижения!
— Только один англичанин коснулся леди Джиллиан? — осведомился Роберт. — Или были и другие?
— Второй тоже, — вспомнил мальчик.
— Алек, тебе не следует… — начала Джиллиан.
— Но он бил тебя, помнишь? Неужели забыла?
— Помню, дорогой, — устало вздохнула она. — Просто не желаю говорить об этом.
Энни собрала тряпки и отложила в сторону.
— Лэрд, рана очищена. Броди к кивнул.
— Мальчик голоден. Если тебе не слишком трудно, дай ему ломоть хлеба.
— Может, с медом? — с надеждой встрял Алек.
— Разумеется, — улыбнулась Энни.
— Только поешь во дворе, — велел Бродик. — Роберт пойдет с тобой и присмотрит, чтобы ты чего не натворил.
— Но, дядя Бродик, а как же Джиллиан? Она без меня пропадет.
— Я с ней побуду, — пообещал тот. — Роберт! Воин выступил вперед. Алек упрямо прижался к Джиллиан. Та наклонилась и прошептала:
— Я позову тебя, если понадобишься. Ей пришлось поклясться именем матери, прежде чем Алек убедился, что девушка не исчезнет, если он на несколько минут покинет дом. Успокоившись, парнишка выхватил у Энни хлеб и помчался к двери, в спешке забыв даже сказать спасибо гостеприимной хозяйке.
— Позже он вспомнит о правилах приличия и поблагодарит вас, как полагается, — уверила Джиллиан. — Спасибо вам за терпение. Он еще маленький, и уже столько перенес.
— Но благодаря тебе вышел из всех испытаний, — заметил Дилан, снова придавив ее к стулу. Девушка так и не поняла, хвалит ли он ее или старается не дать сбежать. В комнате появилась Энни с продолговатой сковородой, которую подогрела над огнем. Внутри плескалась жидкость, испускавшая омерзительный смрад. Энни, придерживая ручку тряпкой, попробовала содержимое сковороды пальцем.
— Не слишком горячая, миледи, но предупреждаю: боль будет невыносимая. Если не сдержите крика…
— Она не издаст ни звука, — твердо повторил Бродик.
Этот наглец держится так, словно констатирует факт, и Джиллиан невольно встревожили его надменные манеры. В конце концов ее дело — держаться храбро или раскиснуть. Почему он все решает за нее?
Энни мялась, очевидно, не зная, как поступить. Джиллиан подняла на нее глаза:
— Почему это называется «материнский огонь»?
И в этот момент Энни, повинуясь кивку Бродика, плеснула жидкость на открытую рану. Боль пронзила Джиллиан, всепожирающая,
