Дуглас не шелохнулся, но его мужское естество мгновенно отреагировало, пытаясь вырваться из плена облегающих брюк.
Подхватив Жанну на руки, он понес ее к кровати и усадил на постель. Затем взялся за ворот ее ночной рубашки и медленно разорвал ее до талии.
Она не издала ни звука протеста, словно поощряя его своим молчанием, хотя он едва ли нуждался в поощрений.
Поношенная ткань легко разошлась, обнажив совершенные округлости ее груди. Дуглас обхватил ладонями ее талию и привлек Жанну к себе, сдержав порыв прижаться губами к ее губам. Не сейчас, надо подождать, пока ее глаза потемнеют от желания, а дыхание станет прерывистым.
Нагнув голову, он обвел языком маковку ее груди.
Жанна вздрогнула и издала воркующий звук. Дуглас улыбнулся, когда она обхватила пальцами его затылок, прижав его голову к себе, и продолжил ласку, пока из ее горла не вырвался томный вздох.
Отстранившись, он взглянул на нее в сиянии свечи.
Глаза Жанны были закрыты, руки комкали простыню.
— Посмотри на меня, — тихо произнес он.
Она медленно открыла глаза.
— Я хочу, чтобы ты видела, что мы делаем.
Она кивнула, не отрывая от Дугласа взгляда, когда он принялся ласкать ее грудь.
— Ты очень чувствительна. — Он погладил большим пальцем ее сосок и, когда тот напрягся, лизнул его языком, словно в награду.
— Правда? — сдавленно произнесла она.
Дуглас поднял ее с кровати и осторожно повернул спиной к себе.
— Подними волосы.
Жанна помедлила, затем чисто женским движением подняла вверх густые пряди. Они не были длинными, чуть ниже плеч.
Жанна склонила голову, и он снова увидел шрамы. «Я сделала нечто, что вызвало неудовольствие моего отца».
Неужели граф отослал ее в монастырь из-за их любви? Из-за того, что они тайно встречались? Из-за ребенка, которого она родила?
Вопросы рвались наружу, но Дуглас боялся новых откровений. Он не хотел ненавидеть ее сегодня и не желал, да простит его Всевышний, ничего знать.
Он осыпал поцелуями каждый шрам, затем повернул ее к себе лицом. Глаза Жанны были полны слез. Когда она научилась выражать столько чувств одними глазами? Но он не хочет, чтобы она испытывала благодарность или печаль. Ему нужна ее страсть.
Дуглас снова усадил Жанну на кровать и, сдернув с шеи галстук, обернул его вокруг ее грудей.
— Это шелк, — сказал он в ответ на ее взгляд. Удивление высушило слезы в ее глазах. — Тебе нравится ощущение?
Она кивнула. Дуглас был благодарен ей за молчание.
Он не хотел слышать в ее голосе никаких эмоций, кроме страсти. Он стянул концы галстука, нежно сжав ее груди.
Жанна закрыла глаза.
Концом галстука он потеребил затвердевший сосок, затем подул на него, и тот, казалось, еще больше удлинился.
— Хочешь, я поцелую тебя туда? — спросил он.
Она кивнула.
Дуглас не шелохнулся, пока она не открыла глаза.
— Хочешь, я поцелую тебя туда? — снова спросил он, и на этот раз Жанна заговорила.
— Пожалуйста, — произнесла она тихим гортанным голосом.
— Зачем?
Секунду она озадаченно смотрела на него, затем ее губы дрогнули в улыбке.
— Мне нравится, как ты это делаешь.
Похоже, она не забыла, как они поддразнивали друг друга много лет назад.
Он поцеловал ее грудь, прихватив сосок губами. Жанна вздохнула, и Дуглас ощутил жгучее желание оказаться в ней, однако медлил, зная, что наслаждение будет тем сильнее, чем больше выдержки он проявит.
Руки его нежно скользили по телу Жанны, исторгая из ее груди тихие возгласы и вздохи. Никакая другая женщина не вызывала в нем такого смятения чувств, такого восхищения, заставляя вести себя с таким безрассудным самозабвением, что впору было задуматься о своей бессмертной душе.
— Ты красивая женщина, — заметил он, коснувшись мягких кудряшек на стыке ее бедер.
Жанна облизнула губы и раздвинула ноги, не удивляясь выступившей от его прикосновений влаге. Она всегда была готова принять его.
— Ты так считаешь? — спросила она, слегка задыхаясь. Дуглас погладил пальцем нежные складки, задерживаясь на припухшей плоти, и Жанна закрыла глаза, раздвинув бедра шире.
— О да, — отозвался Дуглас, словно они вели светскую беседу. — Разве тебе этого никто не говорил? — Он нашел ее чувствительное местечко и обвел пальцем. Жанна откликнулась тихим вздохом.
Скользнув свободной рукой по ее напрягшимся соскам, он склонился ниже и прижался губами к ее губам.
Пальцы его то ускоряли, то замедляли темп, пока она не выгнулась ему навстречу. Он вбирал в себя ее тихие стоны, держа в объятиях ее содрогающееся тело и продолжая двигать пальцами.
Наконец, обвив руками его шею, дрожа и задыхаясь, Жанна шепнула:
— Войди в меня, Дуглас, пожалуйста.
Дуглас мигом избавился от одежды. Он чувствовал себя побежденным и победителем одновременно, но это больше не имело значения. Они на равных в этой игре обольщения.
Вернувшись на постель, он раздвинул ее бедра и расположился между ними. Жанна еще шире развела ноги, облегчая ему доступ. В этот миг все его ощущения сосредоточились на том, что происходило между ними. Он больше не думал о мести, только о наслаждении, которое она так беззаветно предлагала, а он так эгоистично принимал.
Склонив голову, он приник к ее губам в жадном поцелуе.
Жанна выгнулась навстречу его вторжению, доставив ему ослепительное наслаждение. Только неимоверным усилием воли Дугласу удалось сдержаться. Он снова и снова вонзался в нее, повторяя, словно заклинание, ее имя.
Жанна обхватила его руками, издавая тихие возгласы, заставлявшие его ускорять ритм движений.
Дугласу казалось, что он умирает. Сердце его бешено колотилось, дыхание со свистом вырывалось из груди. В глазах потемнело, все мысли исчезли.
Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Дуглас осознал, что навалился на нее всей своей тяжестью.
Он приподнялся, но Жанна положила руки ему на плечи, словно пыталась удержать.
— Я слишком тяжелый.
— Нет, — мягко возразила она.
На ее порозовевшем теле поблескивала испарина, глаза светились истомой. Дуглас пожалел, что в этот момент нет рядом художника, чтобы запечатлеть ее.
Он поднялся и медленно оделся, не сводя глаз с ее обнаженного тела.
Жанна не спешила одеваться. Она сидела на постели, подобрав под себя ноги, опираясь одной рукой о матрас.
Картина была настолько обольстительной, что Дуглас отвел глаза. Ему хотелось присоединиться к ней, ощутить пальцами и губами ее нежную плоть, заставить ее плакать от наслаждения.
— Я скучала по тебе, — тихо произнесла она.
— Правда? — Дуглас боролся с желанием раздеться и вернуться в постель. Он может уйти от нее утром, прежде чем проснутся слуги, и никто не узнает, что он провел ночь, предаваясь любовным утехам.
— Да, — пылко отозвалась Жанна.
Дуглас стянул брюки, рубашку, совершенно голый шагнул к постели и заключил ее в свои объятия.
— Покажи мне, как сильно ты скучала.
Глава 21
Проснувшись ночью, Жанна обнаружила, что Дуглас ушел. Что ж, тем лучше. Все равно ей нечего ему сказать.
Они так и не признали общего прошлого. И все же с каждой их встречей притворства становилось все меньше.
Взгляд на каминные часы заставил ее вздохнуть. Три часа утра. Вряд ли ей удастся снова заснуть.
Внезапно Жанна поняла, что дверь в комнату Маргарет приоткрыта. Набросив халат и шлепанцы, она заглянула внутрь и увидела Дугласа, сидевшего на краешке постели в спальне, казалось, созданной для принцессы.
Комната не имела ничего общего со спартанской обстановкой комнаты Дэвиса. Мебель была спроектирована специально для ребенка. Над кроватью нависал полог из прозрачного белого шелка, атласное покрывало украшали вышитые монограммы из двух переплетенных букв М.
На полу между кроватью и невысоким гардеробом красного дерева, увенчанным резным фронтоном, лежал ковер с цветочным узором в голубых и розовых тонах.
На постели сидела маленькая девочка, опираясь на по меньшей мере четыре подушки в кружевных наволочках.
Одинокая свеча бросала неровный свет на ее лицо, обрамленное облаком черных локонов.
— Постарайся запомнить, Мэгги, — ласково говорил Дуглас, — что ночные кошмары не могут причинить тебе вреда.
Девочка с восторгом смотрела на отца, словно он был для нее центром вселенной.
— Но он гонится за мной, и мне приходится убегать.
Почему?
— Не знаю, — сказал Дуглас, улыбнувшись. — Кошмары не имеют смысла. Когда я был маленьким, мне снился бык. Он перепрыгивал через изгородь и несся за мной прямо в гостиную моей матушки.
— Бык? Но это же глупо, папа. Бык не может войти в дом.
— И волк тоже.
— Да, но у него такие большие зубы, — настаивала девочка.
— Его здесь нет. Хочешь, проверю?
Маргарет нерешительно улыбнулась:
— Да, пожалуйста.
Дуглас устроил целый спектакль, заглядывая под кровать и в шкаф. Он заметил Жанну, но ничего не сделал, чтобы привлечь внимание Маргарет к ее присутствию.
— Никакого волка нет, Мэгги.
Кивнув, девочка скользнула под одеяло.
— Ты не мог бы остаться, пока я не засну?
— Конечно, — отозвался Дуглас. — А потом, если хочешь, с тобой побудет Бетти.
В этот момент Маргарет бросила взгляд в сторону двери, и Жанна чуть не ахнула вслух. Она никогда не видела таких красивых глаз. Голубые, как у Дугласа, они были намного светлее, чем у отца, что в сочетании с бледной кожей и черными
