биарминов на глубинных оленьих пастбищах.
На биарминовских стойбищах никак не брали в толк, что это за такие люди и лодьи, которых вдруг испугались братья биарминов, железные люди? Если у гонца был с собой рисунок на бересте, то, разглядывая его, соглашались:
— Верно, лодьи нехорошие, злые.
Биармины выходили на море и, прикрывая руками глаза от яркого блеска, впервые со дня рождения с опаской глядели на царство Йомалы.
Оленьи пастухи не понимали: как же это им вдруг бросить оленей? Этого никогда не бывало. Коль поблизости находился друг-поморянин, железный человек, направлялись к нему посудить не спеша, общим умом: непонятно что-то… А поморянин уже собирался, немедля торопился к Усть-Двинцу.
Неизвестное море, неизвестное дно полны опасностей для мореплавателей. Кормчий вглядывается; он напряжен, как охотничья собака на стойке.
Как будто бы в этом неизвестном море, Гандвике, вода была всё время чуть-чуть преснее, чем у берегов земли фиордов. Как будто сегодня она сделалась ещё чуть-чуть преснее. Но реки ещё здесь не было.
Эстольд осторожно вел в мелком море флотилию нидаросского ярла, не приближаясь к берегам.
Близились к концу запасы пресной воды. Викинги устали, но берега оставались безлюдными. Неужели Гандвик действительно заселен колдунами, знающими тайные чары, чтобы делаться невидимыми?
Викинги вспоминали саги о белокуром Зигфриде и о Нибелунгах — хранителях золотых кладов, скрывавшихся от глаз героя под маской из волшебных трав.
Наконец с «Дракона» заметили несколько лодок у берега, и флотилия направилась к земле.
Лес начинался сразу за поселком, и жители всех других земель давно исчезли бы, бросив дома и имущество. А из этих, как увидел Оттар, никто не убежал и не собирался бежать.
Темные глаза и черные волосы жителей берегов Гандвика обличали для викингов их принадлежность к низшей расе и напоминали Оттару лапонов-гвеннов. Но их кожа была светлее, и ростом они были выше лапонов. Видимо, не зная, что делать, они отступили к своим домам — на берегу сделалось тесно от викингов. Люди переговаривались, и Оттар понял несколько слов. Ярл не случайно вспомнил лапонов: речь этих людей походила на лапонскую. Тем лучше…
Оттар приказал охватить поселок. Жители бросились укрываться в домах, и викинги ломились за ними. Собаки накинулись на чужаков и падали под ударами — первые жертвы каждого набега. Люди пробовали защититься — их сопротивление было быстро подавлено. Викинги вытащили к ярлу живых и раненых, которые могли ходить. Вместе с пойманными загонщиками набралось около девяноста мужчин, женщин и детей.
Глазом человека, привыкшего разбираться в толпе пленников, Оттар выбрал того, кто показался наиболее значительным, и спросил его по-лапонски:
— Как твоё имя?
Вопрос был понят, и Расту назвал себя выходцу из моря.
— Как называется твой народ?
— Мы — биармины, дети богини Воды Йомалы.
— Это хорошо, биармин, сын йомалы, что ты разумен и понимаешь меня. Ведь ты понимаешь мои слова?
— Да.
— И я тебя понимаю. Теперь ты скажешь мне, сколько вас, биарминов, где города биарминов, какие реки текут по земле биарминов и какие народы живут по соседству с биарминами. Ты скажешь мне всё это. Ты понял меня?
— Да, я тебя понял.
— Отвечай.
— Нет! — выкрикнул Расту. — Ты убийца! Я не буду говорить с тобой. Я не хочу.
— Но я хочу, — возразил Оттар. — Я — повелитель всех биарминов, и все биармины должны об этом узнать.
…Пылали костры, калились щипцы и крючья, страшно и гнусно пахло паленым мясом. Море услышало крики, каких никогда не слыхало, лес увидел то, чего никогда не видал.
Сын Вотана, ярл Оттар, узнал, что биарминов много и они живут на дни и дни пути по берегам моря. Узнал о реке Двин-о, текущей из глубины земли, в устье которой живут и биармины и железные люди, пришедшие издалека. Эти люди научили биарминов обрабатывать железо. Ярл узнал, что биармины богаты пушным и морским зверем и рыбой.
Узнав всё нужное, Оттар позволил желанной смерти-избавительнице прийти к Расту и к тем четырем биарминам, которые под раскаленным железом подтвердили правду слов Расту-кузнеца, первого ученика Одинца.
Из числа пленников Оттар отобрал десять самых сильных мужчин и приказал заклеймить их знаком Нидароса, руной «К» — ридер. Траллсы нового Нидароса будут носить клеймо старого гнезда. Чтобы внушить новым траллсам благодетельный страх, а также сознание удачного сохранения жизни, ярл позволил Галлю и Свавильду потешиться над остальными биарминами-мужчинами.
Новые траллсы смотрели, понимали, запоминали… Головы замученных были воткнуты на колья заборов. Отныне этот поселок будет долго указывать биарминам на необходимость послушания ярлу, и судьба непослушного Расту послужит примером для всех.
Оттар сказал клейменым траллсам, что он, их господин, не хочет гибели всех биармипов. Он, господин и повелитель, навеки остается здесь, биармины должны слушаться и платить ему дань, такую, какую он назначит, и исполнять работы по его приказу.
Тогда он позволит биарминам жить. А всех непослушных перебьет.
Ярл приказал клейменым известить всех биарминов о воле господина.
Траллсы-биармины взялись за весла. Истерзанные каленым железом лбы заставляли пылать мозг. Но биармины не чувствовали боли, их сердца онемели. Они быстро махали веслами: два раза справа, два — слева, и опять справа, и опять слева… Дурные вести летят.
Оттар объявил трехдневный отдых. Отныне время работало на него и страх разрушал сердца биарминов. Викинги разложили длинные дымные костры для защиты от мошек и комаров. В домах нашлись пушнина, моржовые клыки, кожа, рыба и другие ценности. Отряды, загонявшие биарминов, заметили домашних оленей и отправились за свежим мясом.
По нелепой случайности и небрежности викингов ярл потерял трех воинов во время короткой схватки. Он размышлял о будущих действиях. Он предпочел бы общую попытку к сопротивлению всех биарминов сразу. Тогда одним ударом он прочно закрепит за собой новые владения. Не продлить ли отдых сверх трех дней? Пусть биармины соберутся с силами.
Вдоль берега гребли клейменые нурманнские траллсы, в кожаных лодках везли страх и смерть. Траллсы выходили на берег, и люди замирали, слушая их речь.
Бежать, бежать от страшных рогатых голов, бежать, бежать от страшных морских убийц! Бежать куда глаза глядят, бросить всё достояние и забиться в лесные дебри! Но спасешься ли от злых? Как спастись?
А братья со страшно изуродованными лицами говорят:
— Пришлые убийцы требуют от биарминов дани. Кто даст, тому оставят жизнь, того не убьют.
Никому и никогда биармины не платили дани. С плачем они спрашивали гонцов:
— Быть как? Делать что? А вы, безликие, куда вы спешите, несчастные?
