и огонь были настолько мощными, что Юргенсен и Рейнольдс, стоявшие по крайней мере в четырехстах футах от вертолета, ощутили тепло пламени.
— Всем подразделениям! Огонь! Огонь! — закричал в рацию Юргенсен, прячась вместе с послом за угол здания. — Всем подразделениям! Огонь!
На подготовку первого залпа «Стингеров» ушло несколько секунд, после чего две ракеты устремились к своим целям, до которых было примерно полмили.
А еще через несколько секунд после пуска «Стингеров» вертолеты противника дали залп 57- миллиметровыми ракетами по позиции зенитчиков. Ракеты вырвали с корнем деревья и разнесли ограду посольства.
Одна ракета «Стингер» поразила цель, взорвав двигатель второго вертолета противника. Огромная машина вздрогнула, совершила почти полный кувырок и начала быстро снижаться. Но все же ей какое-то время удалось удержаться в воздухе, пока она наконец не завалилась набок и не рухнула на территорию посольства рядом с покалеченным «Жеребцом-Супер», превратившись в огненный шар. Пламя могло перекинуться на «Жеребца», но морским пехотинцам, занятым отражением воздушной атаки, было не до него.
Вторая ракета «Стингер» не попала в цель: ее увели в сторону яркие магниевые ракеты, которые выпускали вертолеты противника.
У четвертого вертолета, следовавшего в боевом порядке последним, была единственная цель — «Жеребец-Супер» и «Морской молот». Он открыл огонь из пушки и выпустил ракеты. Оба американских вертолета исчезли в ослепительной вспышке огня. Вертолет противника не израсходовал зря ни одной ракеты, ни одного снаряда — все они с поразительной точностью нашли свои цели.
Первый и третий вражеские вертолеты моментально отвернули влево и пустились вдогонку за «Морской змеей». И хотя американский вертолет обладал большей скоростью и маневренностью, он не успел занять нужную позицию для атаки, прежде чем к нему устремились ракеты СА-7. Юргенсен видел полет ракет, потом связь с «Трещоткой-4» оборвалась и на месте вертолета образовалось облако черного дыма.
Атака закончилась почти также внезапно, как началась. Два других зенитчика так и не успели выпустить свои «Стингеры» — вражеские вертолеты исчезли. У них явно был строгий приказ не обстреливать само посольство, потому что они атаковали только позиции зенитчиков и находившиеся на земле вертолеты.
В течение тридцати секунд четыре американских вертолета были уничтожены, а противник потерял при этом только один вертолет.
Юргенсен и Рейнольдс с окаменевшими лицами наблюдали ужасные последствия нападения. Совсем недавно здание посольства окружали тенистые деревья, хорошо ухоженная лужайка, а теперь все вокруг было усыпано осколками и затянуто клубами густого дыма. Крики «Помогите!», «Сюда!», «Врача!», «Санитара!» вывели Юргенсена из состояния шока. Он приказал по рации:
— Радист, передайте срочное сообщение 26-му. Посольство подверглось нападению четырех штурмовых вертолетов Ми-24. Точное число жертв пока неизвестно. Посольство почти не пострадало. Четыре вертолета морской пехоты уничтожены. Сбит один советский вертолет…
— Белорусский вертолет, — поправил майора Рейнольдс.
— Радист, подождите. — Юргенсен обратился к Рейнольдсу: — Вы уверены, господин посол?
— Я хорошенько разглядел те два вертолета, которые преследовали «Змею». Совершенно уверен — негодяи, которые совершили это, были из Беларуси. Только у белорусского флага есть и горизонтальные полосы, и вертикальная полоса с боку.
— Откуда вы знаете, может, они входят в состав войск СНГ?
— У самолетов СНГ из разных республик — за исключением России — на борту большой белый ромб, внутри которого нарисован их флаг и опознавательные знаки, — пояснил Рейнольдс. — Это позволяет легко определять их в воздухе и с земли, и они могут свободно летать в воздушном пространстве всех стран — членов СНГ. А у этих вертолетов вокруг флагов белого ромба не было. Это были белорусские вертолеты. Я в этом совершенно уверен.
— Радист, в дополнение к сообщению. Посол Рейнольдс опознал напавшие штурмовые вертолеты как белорусские. Повторяю: белорусские. Сбитый вертолет упал на территории посольства, мы исследуем обломки на предмет установления его принадлежности. Можете передавать.
Юргенсен уже собрался отправить морских пехотинцев тушить огонь на обломках сбитого вертолета противника, как заработала его портативная рация.
— Сэр, получено сообщение от «АМОС-10». — «АМОС» был позывным разведгрупп спецназа, рассредоточенных на территории Литвы. — Они докладывают о продвижении войск. Как минимум бригада направляется на большой скорости на запад с белорусской военной базы Сморгонь. — База армейской авиации Сморгонь, расположенная в северо-западной части Беларуси, находилась всего в тридцати морских милях от литовской границы и в пятидесяти пяти милях от Вильнюса. — Передача оборвалась во время уточненного доклада о составе колонны. «АМОС-10» сообщил о четырех вертолетах. И тут связь оборвалась.
— Все понял, — ответил Юргенсен. «Боже мой, белорусы собрались оккупировать Литву. Все перемещения войск, усиление техникой, которые мы наблюдали и о которых получали сообщения, — все это было прелюдией к оккупации. И надо же, из всех проклятых дней они выбрали именно этот для нападения своих армий на Литву». — Освободите прямой закрытый канал связи с 26-м экспедиционным отрядом, а потом предупредите по радио штурмовую группу в «Физикоусе». Похоже, им пора сворачиваться. Сообщите о налете вертолетов и прикажите любым путем как можно быстрее прибыть в посольство. Выполняйте.
Войдя в Командный центр ВС США в Пентагоне, генерал Вилбор Кертис очень удивился, увидев Брэда Эллиота, одетого в летный костюм.
— Собрался куда-то лететь, Брэд? — лукаво спросил он.
Эллиот почтительно поднялся, когда Кертис вошел в комнату, но на вопрос не ответил. Черты лица его были напряжены, губы крепко сжаты. Сначала Кертис решил, что такое выражение лица у Эллиота от боли, но быстро понял, что Эллиот просто зол. Очень зол.
Генерала Эллиота, начальника Технологического центра аэрокосмических вооружений, Кертис нашел в секции поддержки Командного центра — большом, похожем на аквариум зале заседаний, из которого начальники штабов родов войск и их помощники руководили боевыми операциями во всех точках земного шара. Секция поддержки представляла собой балкон со стеклянными звуконепроницаемыми стеклами, с которого открывался вид на главную командную секцию. При необходимости на этом балконе располагались наблюдатели и военные рангом пониже, его можно было изолировать от главной командной секции с помощью жалюзи с дистанционным управлением. В настоящий момент жалюзи секции поддержки были открыты, поэтому Брэд Эллиот мог видеть огромный экран командного планшета — систему, состоявшую из экранов восьми мощных компьютеров, на которых могла высвечиваться вся информация — от спутниковых съемок до различных цифровых таблиц. Сейчас на экранах были карты нескольких районов Балтийского моря, карты Литвы, Вильнюса и несколько метеорологических схем.
Кертис махнул Эллиоту, чтобы тот сел на место, и отпустил штабного офицера, которому было поручено сопровождать Эллиота.
— Ну, как дела, Брэд? — поинтересовался Кертис.
— Бывали и лучше, — резким тоном ответил Эллиот.
— Значит, ты еще не знаком с последними событиями. Понятно. Когда ты намерен отправиться в Вашингтон?
— Нам надо сначала поговорить здесь, сэр.
— Да не называй ты меня «сэр», Брэд. — Кертис попытался несколько разрядить обстановку, но Эллиот продолжал сердито смотреть на своего начальника. Похоже, он даже несколько напуган, подумал Кертис. — Как ты поступаешь, Брэд, когда человек, которого ты знал много лет, оказывается уже не тем
