— Ну и козел! — пропела Кло, а Том кивнул в знак согласия.
— Прости, Эм, они какие — то странные, когда дело касается мяса, — сказал Шон.
Фрэнки улыбнулась, будто одержала какую — то победу. Я оттолкнула тарелку и наполнила бокал вином. «С днем рождения меня».
Ночной клуб находился на улице прямо за Елисейскими полями. Музыка орала, люди танцевали; вдоль стен, окружающих танцпол, располагались уютные диванчики. На последних сидели молодые люди, наблюдающие за полуголыми девушками, отплясывающими друг с другом. В отличие от ирландских клубов здесь не было очереди в бар. Вот и на нашей улице настал праздник. Заказав двойную порцию водки с колой, я присела на край дивана, который Фрэнки удалось оставить за нами.
— Скоро откроется VIР, — сказала она.
— А мы собираемся в VIР? — взволнованно спросила Кло.
— Конечно, — ответила та раздраженно, будто Клода была умственно отсталой. — Мой брат известный французский рэпер. Как ты думаешь, где мы будем пить? В сарае? — Она показывала пальцем в лицо Клоды. Ее палец находился в нескольких дюймах от правого глаза моей подруги. — А почему бы и нет? Такое ощущение, что именно там тебя и воспитали! — сказала Кло, отдаляясь.
Фрэнки нахмурилась.
— Ты утомляешь меня!
Мне захотелось врезать ей, но я побаивалась ее — по ней можно было сказать, что она способна на насилие. С такими — то ногтями! Кло явно испытывала такие же чувства, потому что она ждала до тех пор, пока Фрэнки не отвернется, и лишь потом жестом послала ее куда подальше.
Через час мы сидели в более благоприятном для здоровья VIР — зале. Фрэнки приказала нам строем войти, будто сама владела этим заведением. Энн, Кло и я отстали от компании, будто нас не волновало, удастся нам попасть туда или нет. Наш позыв к перемыванию косточек был слишком сильным.
— Ну и стерва! — сказала Энн.
— Мы ей не нравимся, — глупо ухмыльнулась Кло.
— Пусть тогда валит, — заключила я.
— Узнаем свою девочку, — рассмеялась Кло.
Вышибала недоумевающе посмотрел на нас.
— Мы с Франсуа, — сказала Энн.
— С кем? — спросил лысый вышибала с засосами на шее.
«Вот — вот», — подумала я с наслаждением.
К двери вернулся Том.
— Они с нами, — улыбнулся он лысому.
— Проходите, — буркнул тот, отцепив красную веревку, делящую французов на обычных и знаменитых. Комната освещалась лишь свечами. Каждый уголок был круглым, а диваны с высокими спинками создавали у высоких гостей иллюзию уединенности. Мы отыскали местечко с именем брата Фрэнки. Его компания уже успела удобно расположиться. Мы познакомились. Я лишь молча кивала, а Шон пожимал руки новоиспеченным друзьям.
— Где Пьер? — спросил он.
— В баре, — ответил один из них. Я присела рядом с Шоном — специально, чтобы разозлить Фрэнки.
— Что скажешь? — спросил он.
— Здорово, если ты любишь ударяться зубами о бокал.
— Я люблю темноту, — смеялся он.
Я улыбнулась. Было не так уж и плохо. Клода и Том танцевали медляк под быструю композицию. Энн и Ричард вели беседу. Затем в конкурсе на привлечение внимания Шона Фрэнки засунула язык прямо в глотку Шона. Какой — то француз попытался заговорить со мной, но поскольку играла громкая музыка, а его английский язык был не лучше моего французского, мы прекратили эти попытки в считанные секунды. Поработав как следует своим языком, Фрэнки подняла голову.
— Пьер! — махнула она рукой.
Пьер, высокий брюнет с золотистыми прядями, сияющей улыбкой и телом, словно высеченным из драгоценного камня, посмотрел на сестру. Он попрощался с моделью, напоминающей бесхозное животное, я видела ее в журнале «Вог», и та удалилась в собственный темный уголок. Он подошел и улыбнулся всем и каждому.
— Не возражаете, если я присяду? — спросил он и повалился на диван. — Я Пьер.
— Эмма.
— А, подруга Шона, — улыбнулся он.
— Да, — кивнула я.
— Париж вам понравился. — Это был не вопрос.
— Прекрасен.
— Вы темное ирландское, а не светлое! — Он посмеялся над собственной шуткой.
— Вы наблюдательны, — заметила я, пытаясь принять надменный вид, но быть такой с Пьером было сложнее, чем с его сестрой.
Он улыбнулся.
— Пожар, — сказал он.
— Простите?
— У вас в животе пожар, разве нет? Вы темное ирландское.
Я лишь улыбнулась. Я понятия не имела, к чему он клонит. Какое — то время мы сидели, потягивая напитки. Пьер беседовал с остальными о своей музыкальной карьере в успехе в чартах, датах гастролей и обязанностях перед прессой. Я ни разу не слышала о нем.
«Скучно». Я закурила. Здорово, что в Париже не только терпимо относятся к курению, но и потворствуют ему, и хотя я обычно курю лишь от случая к случаю, обстоятельства вынуждали воспользоваться таким шансом. Я зажгла следующую сигарету. Пьер взял ее из моих рук и сделал долгую и глубокую затяжку. — Спасибо, — сказал он, скаля зубы.
Я зажгла еще одну сигарету. На этот раз француз повел себя слишком вежливо, и правильно сделал. И все же он был красив. Мне нравилось смотреть на него, особенно когда я чувствовала на себе взгляд Шона. В конце концов он уже не был тут единственным красавчиком.
— Не желаете потанцевать?
— Может, позже, — ответила я с самодовольным видом.
«Спорим, ты не привык получать такие ответы, ведь так?»
Он был заинтригован. Я понимала, что женщины стелились перед ним.
— Пойдем со мной, — приказал он и встал.
Я поняла, что моя рука лежит на его руке, и я уже шла по танцполу. Он вел меня, а я слушалась. Я чувствовала за нашими спинами взгляды Шона и Фрэнки, и когда я повернулась, чтобы помахать им, они оба сидели не с самым счастливыми лицами.
Пьер отвел меня на балкон, выходящий во дворик с деревьями, цветами и фонтанчиками с голубой подсветкой. Мы присели на скамейку, и он засунул мне в рот новую сигарету, после чего зажег ее. Я вдохнула и улыбнулась ему, надеясь, что он не заметит, что у меня немного закружилась голова. Пьер прикоснулся к моим волосам.
— Мне нравятся темные.
— Голубая подсветка красивая.
— Я о тебе говорю.
— Я знаю.
— Ты свободна, да?
— Да.
— Шон рассказал мне о своем друге, твоем молодом человеке. Мне очень жаль.
Он просто сломил меня.
— О, — запнулась я.
