прошлой ночи.
Кло снова улыбалась. Я чувствовала себя немного лучше. Я провела великолепную ночь, и передо мной стоял выбор: позволить Шону испортить впечатление или нет. Я выбрала последнее.
Шон закрылся в спальне с Фрэнки, когда мы уходили. Мы не оставили даже записки. Том отправился на встречу с Энн и Ричардом; отдавая дань ранее существовавшей договоренности о встрече с ними и совместной поездке по Сене. Клода объяснила, что нам с ней нужно побыть наедине, а он был рад повиноваться. Мы взяли карту метро и были таковы. Первая остановка в гостинице «Отель де Вий» на чашечку кофе. Мы сидели в баре на первом этаже, пили кофе и курили, хотя часы показывал лишь десять утра, а я обычно не курю раньше одного часа дня, но, как говорится, в Париже…
Клода заказала круассаны, которые я принялась жадно поглощать, внезапно осознав, что голодна. Она терпеливо улыбалась, ожидая рассказа о сексе со звездой, но не желая давить на меня. Ее лицо вдруг озарилось, будто в ее голову вкрутили лампочку.
— Я знаю! Давай поиграем. Я расскажу тебе что-нибудь интимное, если расскажешь и ты.
Я засмеялась — она была в своем репертуаре.
— Хорошо. Ты первая.
Она кивнула.
— Так. Том разведен.
У меня вытянулось лицо. Я ожидала, что она произнесет какую-нибудь глупость, чтобы я заговорила. — Я думала, он не был женат.
— Он не женат, он разведен.
— О боже! Когда он признался тебе? А долго ли он был женат?
— Эмма, я ни при чем. Твоя очередь, — вздохнула она, давая мне понять, что обсуждение игрой не предусматривалось. — Хорошо. У нас с Пьером ничего не было прошлой ночью.
— Что? — почти взревела она.
На нас посмотрел старик и заворчал.
— Что? — прошептала она. — У вас не было секса? О боже, Эмма, я расстроена, черт тебя побери. Почему не было?
Ее лицо превратилось в живописную картину, и я начала забывать о Шоне.
— Кло, я ни при чем. Твоя очередь, — улыбнулась я.
«Игра для двоих».
— Отлично. — Она выпрямилась на стуле. — У Тома двое детей. Майе девять, а Лайаму четыре года.
Думаю, я побледнела.
— Двое детей?
Она кивнула.
— Ты их видела?
— Твоя очередь.
Игра начала утомлять меня.
— Отлично, мы с Пьером переспали утром.
Она расхохоталась.
— Да! Спасибо тебе, Господи.
Мы обе рассмеялись.
— Ну и как? — Она слегка подпрыгивала на стуле. Пора было прекращать эту шараду и разузнать о Томе, потому что вопрос «было или не было» оказался уже не актуален.
— Расскажи о Томе, о его детях и что все это значит, а я расскажу об утре с Пьером Дюлаком.
И она рассказала.
Том был семнадцатилетним юношей, когда его девушка забеременела. У них родилась Майя. Он устроился работать на компьютерную фабрику. Он женился и взял ипотечный кредит уже к двадцати одному году. Днем он упорно трудился, а по ночам посещал компьютерные курсы. Девушку взяли на работу в цветочный магазин. Вскоре родился Лайам. Том открыл свое дело. Он быстро добился успеха, но почти не появлялся дома. Его жена познакомилась с другим мужчиной в цветочном магазине. У них завязался роман. Том ушел от нее. Какое — то время в его жизни царил беспорядок, но в итоге они расстались полюбовно. Они оба осознали закономерность своих отношений. Они слишком рано поженились. При разводе ей досталась порядочная часть нажитого. Затем она снова вышла замуж, и он виделся с детьми по выходным. Том рассказал Клоде о своем прошлом на первом же свидании. Она даже встречалась с его детьми, и, хотя Мэри Поппинс ее явно не назовешь, они отлично ладили. Она была счастлива, а на остальное ей было наплевать.
— Ты уверена?
— Сначала я забеспокоилась, особенно учитывая, как мне везет. Поэтому я ничего и не рассказывала. Я хотела прояснить ситуацию для себя.
Она переживала из-за того, что я могу обидеться на нее за такую скрытность, но в глубине души знала, что это не главное.
— Ты любишь его.
— Да, люблю, — согласилась она, улыбаясь. — Надо же когда — то начинать, — сказала она смеясь.
«Ух ты, Кло влюбилась. В конце тоннеля все-таки был свет».
Я бы с удовольствием сказала, что остальную часть дня мы провели в музеях, галереях и старых парижских церквях, но не могу. Мы ходили по магазинам, покупали одежду в «Олд Нейви», «Гэп», «Наф — наф», и на этом список не исчерпывался. Потом мы пообедали на свежем воздухе, наблюдая за проходящими мимо коллегами по шопингу. Мы лишь на несколько минут заглядывали в бутики «Прада», «Гуччи» и «Шанель» и давали деру, прежде чем продавщица с глазами — бусинками успевала заметить нас, засвистеть в свисток и вышвырнуть нас из магазина. Под конец дня мы бродили по извилистым закоулкам и впитывали атмосферу.
Вернулись мы уже после восьми. Энн, Ричард и Том играли в покер в гостиной. Фрэнки и Шона не было дома. Энн сделала чаю, и мы отчитались ей о событиях дня. Она рассказывала нам о «Моне Лизе». Она испытала разочарование и была без задних ног. Энн любила галереи и купила картину, которую собиралась отправить в Керри. Том пребывал в отличном настроении, всецело насладившись городскими красотами. Его и Ричарда породнил небольшой приступ морской болезни, приключившийся с ними на «bateau-mouche». Однако послеобеденное время предполагало употребление четырех пинт пива, и к тому моменту они почувствовали себя значительно лучше.
Мы все умирали с голоду, поэтому Энн оставила для Шона записку, в которой указала ресторан, где мы будем находиться. За ужином Том показал нам фотографии детей. Все были счастливы и пребывали в отличном расположении духа. Я сделал выбор в пользу вегетарианских блюд и даже наелась. Вечер был хорош, но не хватало Шона. Я вспомнила о нашей ссоре и гадостях, которые мы наговорили друг другу. Я почувствовала усталость. Остальные пожелали пропустить по стаканчику — другому, а я нашла повод, чтобы удалиться. Они связывали мою усталость с отличной прогулкой и были частично правы.
Кло и Том проводили меня до угла дома. Они подождали, пока я зайду, после чего, взявшись за руки, ушли. Я села на диван и зажгла сигарету. Шон тихо вышел из спальни и присел рядом. Я протянула ему сигарету. Он с благодарностью взял ее. Мы сидели молча.
— Ты была права. Я козел.
— Ты не козел. Ты просто бесчувственное трепло. — Я улыбнулась. Невозможно было держать на него зла.
— Я бы никогда и ничего не сказал нарочно, чтобы обидеть тебя.
— Знаю.
— Прости.
— Хорошо.
Он выглядел таким потерянным и беззащитным, что мне ничего не оставалось, как протянуть к нему руки и обнять.
— Где Фрэнки? — поинтересовалась я, уже будучи в его объятиях.
