подступил ком. «О боже, я сейчас заплачу». Чтобы занять себя хоть чем — то, я взяла коробку от пиццы и положила ее в мусорное ведро, а затем отвернулась к кофеварке. Он молчал. — Здорово, — повторила я. — Ты так считаешь? — Тихо прозвучал его голос.
— Какие деньги предлагают? — спросила я, оттягивая момент ответа.
«А что я должна была сказать? Не уезжай?»
— Хорошие деньги, — вяло произнес он.
Шон любил Дублин. В отличие от нас всех он никогда не жаловался на грязь или опаздывающий автобус. Он жил в Дублине Джойса (Джойс, Джеймс (1882–1941) — ирландский писатель одна из знаковых фигур мировой литературы ХХ века). Он знал и любил этот древний город, старый и новый, его традиции, жителей и конечно же старомодные развлечения. Его даже радовало находиться на стоянке такси на Дам — стрит. Он вертелся по сторонам, созерцая великолепие Центрального банка и колледжа Тринити, два бетонных произведения искусства, в стенах которых ему довелось провести некоторое время.
— Именно там Стокеру и пришла идея «Дракулы», — сказал он мне однажды.
Я вспомнила, как смеялась над ним одной холодной ночью, когда он показывал мне Центральный банк во всей его красе.
— Ты видишь, как эти здания вдохновляли его, ведь так? — спросил он, видя нечто такое, чего не могла разглядеть я.
Шон будет скучать по Дублину, а я буду скучать по нему. Я не хотела поворачиваться к нему, потому что в моих глазах стояли слезы.
— Это хорошая возможность, — сказал он нам обоим. Я засунула голову в холодильник, делая вид, будто не могу достать молоко.
«Не плачь, будь другом. Тебя это не касается».
Я повернулась, держа в руке молоко.
— Отличные новости. Ты должен очень гордиться. Я действительно рада за тебя. — Для пущей убедительности я улыбнулась.
Шон опустил голову.
— Здорово, — повторил он.
Я попыталась изобразить на лице радость.
— Так когда ты уезжаешь? — спросила я, страшась ответа.
— В конце января.
— Так скоро? — выдавила я.
— Так скоро, — согласился он.
Мое сердце ёкнуло, а губы расплылись в широкой улыбке.
— Здорово, — повторила я заезженное слово.
Он хотел уйти и вызвал такси. Я притворилась, будто ищу помаду, и присела на кровать. Мне хотелось залаять. Голова стала тяжелой, и мне пришлось сдавить ее руками.
— Блин, — сказала я в стену. «Что я могу поделать? Я не могу просить его остаться. Это эгоистично. Я не могу сказать ему, что терять его для меня невыносимо, ведь я не его девушка. Мы просто друзья».
Я уже скучала по нему, и мне стало дурно, однако нужно было идти на вечеринку. Я снова накрасила губы. Такси приехало, и мы отправились в путь. Мы приехали в начале десятого. Праздник оказался в самом разгаре. Кло была пьяна.
— Я выпила слишком много вина за ужином, — сообщила она мне по секрету. — А ела за ужином немного. Курица была омерзительной. — Она смеялась над своим невероятно остроумным комментарием, но вскоре поняла, что мне не до веселья. — Боже! Кто засунул вилку тебе в…
Я перебила ее:
— Шон уезжает.
— Он только что приехал, — подсказала она мне.
— Он переезжает в Лондон в конце января.
Кло в мгновение ока протрезвела.
— Ты шутишь.
— А похоже?
— Ты попросила его остаться? — спросила она.
Она застала меня врасплох.
— Конечно же нет. Это не мое дело. — Ее вопрос вызвал у меня раздражение, и я задумалась: может, она не со мной беседует, а со своей головой? — С какой стати, черт возьми, мне просить его остаться? Кло развела руками.
— Ни с какой, Эмма. На то нет причин. Я иду в бар. — И она ушла.
«Черт, что это было?»
Том беседовал со своей сотрудницей. Он улыбался и вел светский разговор, так что для него это не представляло интереса. Кло исчезла, и мне тут же стало интересно, не удалилась ли она в уборную и не прикорнула ли там. Я оглядывалась по сторонам и потягивала водку. Шон стоял у бара и беседовал со своей белокурой сотрудницей.
«Стерва». Он поймал мой взгляд. Я улыбнулась ему, смутившись, и пошла исследовать комнату, делая вид, будто ищу Кло. Я опустошила свой бокал. Том это заметил, и передо мной волшебным образом возник еще один. Кло вернулась, уже не знаю откуда.
— Куда ты ходила? — спросила я.
— Мне нужно было в туалет. Том долго разговаривает с ней?
— Недолго.
— Сучка! — прошептала она.
— Ну и что я сделала на этот раз не так? — спросила яразозлившись из — за того, что заставила себя прийти туда.
— Не ты. Она! — Она показала на собеседницу Тома. Я спросила, в чем проблема, и Кло сказала, что Том встречался с ней раньше.
«Кому это надо? Шон уезжает в Лондон».
— Итак? — напрасно спросила я.
— Итак. Она сучка, — констатировала Кло.
Том вернулся к столику с поднятыми руками.
— Я лишь поговорил с ней.
Кло притворилась, будто не понимает, в чем дело.
Том улыбнулся.
— Это праздник по случаю Рождества, и я встречался с ней задолго до знакомства с тобой. Она приятная девушка и помолвлена со страховым агентом, — ласково объяснил он.
Придя в восторг, Кло улыбнулась.
— Уверена, она приятная девушка. И все же для меня она всегда будет стервой, — честно призналась Кло.
— И почему же? — спросил он.
— Ты целовался с ней.
Том кивнул и ухмыльнулся, и мне показалось, что дело закрыто. Затем он поцеловал Кло. Она захихикала, и они стали обниматься. Кло обладала поразительной способностью обниматься с мужчиной и прикончить по меньшей мере четыре бокала. Я все не могла допить второй. Флирт Шона и блондинки перекрыл мне кислород. Я уставилась на них. Он стоял ко мне спиной, так что я была в безопасности, правда, пока белокурая стерва не заметила этого и не показала на меня пальцем. Шон повернулся к зрителю, я улыбнулась во весь рот, затем встала и подошла к ним, сгорая от стыда.
— Привет, — сказала я. Я пожала ей руку. — Я Эмма. Я ждала, что нас представят. — Я скалила зубы, причем с глупейшим видом.
— Джулия, — ответила она кратко, и мы пожали друг другу руки.
Я спросила, не желают ли они выпить. Они отказались.
— Классно, — буркнула я.
