отправить на поиски задержавшихся несколько атмосферных челноков, хотя настоял на том, что все его люди должны будут занять боевые посты прежде, чем флот кхлеви войдет в зону поражения.
— Дес, ты совсем тронулся? — бурчал Эд Минкус, забираясь на борт челнока. — Ты же мне сам говорил: первый принцип выживания в этой банде — ни на что не подписывайся?
Дес Смирнов многозначительно подмигнул, потирая нос-картошку, и громко, так, что разнеслось по всему ангару, отозвался:
— Как, Эд — разве мы при вступлении не приносили клятву верности делу Красных Браслетов? Разве верный товарищ не должен с радостью выполнять любой приказ командира? Не забывай, Эд — долг и честь!
Капитан Се’сква, их взводная, прислушавшись, пристально и подозрительно покосилась на Смирнова. Кто-то из Красных Браслетов, трудившихся над соседним челноком, отчетливо пробормотал: «Во горазд задницу лизать…».
Эд хотел было спросить, чего это Смирнова понесло, но тот остановил его взмахом руки. Кабину заполнил голос диспетчера; Дес отвечал односложно, и только по делу, покуда челнок не вышел на посадочную траекторию в атмосфере Рушимы. Только тогда, отрубив передатчик, он обернулся к приятелю и ухмыльнулся во весь рот.
— С мозгами у тебя, Минкус, всегда была напряженка.
— У меня-то хватает ума не браться за лишнюю работу, — огрызнулся тот. — Икваскван не такой придурок, чтобы всех пилотов отрядить на извоз. Какие-то счастливчики обязательно останутся на постах, протирать задами кресла, и мы могли быть среди них.
— Едва ли, — фыркнул Дес. — Мы тут недавно — выслуги никакой, друзьями в верхах обзавестись не успели… Нет, работа ждет, приятель!
— Так ты решил показать себя, вызвавшись добровольцем?
Дес снова подмигнул.
— Я вот что подумал, Эд, мальчик мой — доброволец сам выбирает себе задание. И чем ты предпочтешь заняться в ближайшие шесть часов — гонять взвод пехтуры, заталкивая кучу грязеробов в трюм, под присмотром какой-нибудь двухбраслетной заразы, или спокойненько перебирать брошенное при эвакуации барахло?
— Но нам предписано… А! — До Минкуса с опозданием, но дошло. — Ты вовсе и не собирался искать никаких поселенцев! Мы будем навещать уже покинутые хутора! — Он расхохотался. — Здорово придумано, Дес. Отдохнем на славу, а потом скажем — извините, капитан Се’сква, мэм, не нашли мы никого, вот жалость!…
— Отдохнуть не получится, — возразил Дес. — У нас ровно шесть стандартных часов, а сколько барахла придется за это время перекидать — один Бог знает.
В точке рандеву пилотов встретил взмокший от усталости колонист, предложивший им на выбор бумажную, от руки нарисованную карту ближайших поселений, или то же самое на кубиках. Дес уже готов был с презрением отшвырнуть карту, когда Эд обнаружил, что формат данных на кубиках несовместим с бортовым компьютером челнока.
— Ладно, ладно, берем карту, — торопливо пробормотал пилот, прежде чем его товарищи успели обнаружить для себя то же самое.
Капитан Се’сква, едва глянув на карту, расчертила ее на квадранты, направив в каждый по одному патрульному челноку. Дес довольно ухмыльнулся, увидав в своей зоне патрулирования густую россыпь предполагаемых поселений.
— Рветесь в бой, Смирнов? — сухо поинтересовалась Се’сква. — Вы меня удивляете.
— Надеюсь, не в последний раз, мэм!
Когда взводная перешла к другой паре пилотов, Дес про себя добавил несколько способов неприятно удивить чванную, докучливую суку.
— Ну, а ты чего ждешь? — рявкнул он на Минкуса. — Пошевеливайся! У нас осталось пять и три четверти стандартного часа, чтобы собрать все… х эти бедолаг, — спохватился он с фарисейской ухмылкой.
Два первых хутора на их пути оказались не только брошены хозяевами, но и слишком бедны, чтобы их грабить: шальной ураган сорвал крыши с бревенчатых срубов, ливни затопили их, словно колодцы.
— Тут уже давно никто не живет, — пробурчал Дес, — если это можно назвать жизнью… да если тут и было что взять, оно уже давно в грязи утонуло. Кто бы тут ни жил, он был полный придурок — кто же в низине строит, ясно, что тут может наводнение случиться…
Третий хутор на первый взгляд обещал больше — приземистый каменный дом жался в расселине между скал на крутом склоне холма, достаточно высоко, чтобы разлив не подтапливал фундамента. Самый утес защищал дом от бурь и ливней, едва не смывших напрочь лес на вершине. Глаза Смирнова алчно блеснули, и пилот ловко примостил челнок на уступе над домом.
— Это уже похоже на что-то!
Спуститься к дому оказалось труднее, чем могло подуматься при взгляде с воздуха; нескончаемые ливни смыли с камней тонкий слой почвы, обнажив голую, скользкую поверхность, где не за что было ухватиться рукой и некуда поставить ногу. Эд втайне мечтал, чтобы его напарнику хватило соображения посадить челнок на залитой водой поле у подножия, но промолчал. Характер у Деса был взрывной, а ползти по склизким булыжникам все равно придется. Минкус не тропился, проверяя каждую опору и дергая изо всех сил любой корешок, прежде чем повиснуть на нем, в то время как Смирнов безрассудно соскользнул вниз, заработав по пути несколько синяков, и поднялся на ноги у дна расселины, чтобы, выставив бластер наизготовку, поковылять к дому, прежде, чем Эд закончил молиться всем, каких смог вспомнить, богам, дабы те не позволили ему сломать шею на последних пятнадцати футах спуска.
Он как раз висел на одной руке, закрыв глаза и пытаясь одновременно нащупать ногой уступ, о который Дес при падении крепко приложился, в смутной надежде, что здоровяк не вышиб камень с места своей тушей, когда из дома донесся восторженный рев. С перепугу Минкус разжал пальцы и рухнул вниз.
— Эд! Тащи сюда свою никчемную задницу и помоги мне!
— Черт, — не вполне ответил Минкус. — Я, кажется, сломал что-то…
— Надеюсь, что нет, старина, — жизнерадостно ответил Смирнов. — Если мне придется тащить до челнока что-то одно — тебя или эту вязанку мехов, — то меха, знаешь, продать можно…
Неизмеримо ободренный этими словами, Минкус дохромал до самых дверей дома — скорее, решил он, каменной будки — и решил, что правая лодыжка все-таки не сломана, а только растянута. Но сильно. Сейчас бы в больничной койке валяться, с пакетом льда на щиколотке, а не ковылять по грязи, делая вид, что спасаешь каких-то колонистов. Чья это вообще была идея — вступить в Красные Браслеты? Наверное, Смирнова, хотя вспомнить в точности Минкус не мог. После того, как обоих приятелей вышвырнули из рядов кездетских Стражей Мира за вымогательство, казнокрадство и насилие над подозреваемыми в масштабах, поразивших даже других Стражей, оба с горя бросились в объятья зеленого змия.
Вот после очередной пьянки до потери сознания Эд, очнувшись, и обнаружил на себе серый мундир, а перед собой — бабу, которая к нему обращалась «засранец», себя при этом требуя называть «капитан Се’сква, мэм!». Следующие несколько недель стали для него самыми утомительными и унизительными в жизни. Капитан Се’сква обладала поразительным талантом убеждать новобранцев, что тем лучше выполнить любое назначенное ею костоломное «задание», чем объяснять, почему они не справились.
А ведь это был еще тренировочный курс для офицеров; опыт работы на Стражей Мира принес ему и Смирнову по крайней мере по одному красному браслету на запястье. Какие мучения должны переносить рядовые наемники в тренировочном лагере, Минкус боялся даже представить.
Окинув взглядом поток полувыделанных шкур, которые его напарник нежно тискал, Минкус желчно осведомился, куда именно Смирнов намеревается спрятать меха, чтобы не заметила капитан Се’сква.
— И воняют они, — добавил он. — Здешний хозяин не закончил их выделывать, прежде чем смылся. Даже если ты их засунешь в угол, вонища нас выдаст. Извини, Дес, но не пойдет. Нужно что поменьше.
Дес скривился.
— Ты знаешь, сколько такие меха стоят в империи Заспара? И у меня есть на примете ску…. э, покупатель: мой кузен Влад держит портновскую лавку, куда наведываются заспаранские аристо. Ч-черт!
