кухню и, отдыхая после рабочего дня, принялись болтать. Из бара все еще слышались обрывки разговоров и взрывы смеха, но Стефани чувствовала, что атмосфера вокруг изменилась: день постепенно клонился к вечеру, помощники официантов убирали последние тарелки, оставшиеся на столах, и застилали их свежими скатертями и листами бумаги, официанты переодевались в свою повседневную одежду, хозяин готовился напоследок окинуть взглядом свои владения, прежде чем закрыть дверь и запереть ее на замок.
Покачав головой, она повернулась к Александре, которая все время, пока Сабрина рассказывала о происшедшем, беспрестанно переводила взгляд с одной сестры на другую, слушая, глядя на них и теряясь в догадках. Теперь на лице ее уже не было того недоверчивого выражения, которое появилось, когда Сабрина только начала рассказывать, но она по-прежнему не могла опомниться от изумления, ловя каждое сказанное той слово.
— …и вот, пару дней назад мы приехали в Лондон, чтобы попытаться выяснить, что же на самом деле произошло. Мы никуда не ходили вдвоем, но решили, что в Кембридже будем в безопасности, что здесь нас никто не узнает. Ради всего святого, скажи, что тебя сюда привело…
— Здесь открылся новый ресторан, его хозяин — мой хороший знакомый, и он попросил меня приехать, чтобы потом упомянуть мое имя в колонке светской хроники. Мы с тобой частенько такое практиковали. Нечто подобное мы провернули год назад, я это отчетливо помню, потому что именно в тот вечер ты познакомила меня с Антонио. Ах… Хотя это ведь была не ты, да? Это была Стефани, а ты в то время была в Америке вместо нее. — Взгляд Александры вдруг упал на кольцо на левой руке Сабрины. — Ты ничего мне про это не говорила.
— Это отдельная история.
— Но я же была у тебя дома, у тебя просто изумительная семья… — Она заметила, как при этих словах Стефани поморщилась. — Извините, я не хотела… хотя, да, именно это и бросилось мне в глаза. А в это время ты уже была с Леоном. Кстати, у меня есть его картина, я купила ее в галерее Роан. Мне понравилось, как Сабрина его описала. Он что, в самом деле такой замечательный?
— Да.
— И ты обо всем ему рассказала?
— Да.
— Не могу поверить. Это самая фантастичная, неправдоподобная, невероятная история… — Ее лицо озарилось слабой улыбкой. — Вы обе просто великолепны. Знаете, я даже не в обиде на вас за то, что вы обвели меня вокруг пальца. Господи, сколько раз мне самой хотелось сделать то же самое! Я смотрела на других женщин и хотела поменяться с ними местами, пусть ненадолго… Черт, несколько лет назад мне захотелось перевоплотиться в Сабрину.
— Паутина, — пробормотала Сабрина.
— Да, удачно сказано. Но кто же мог заранее предугадать, как все обернется?
— Мы даже не пытались предугадывать, — сказала Стефани. — Мы говорили только о том, как сделать так, чтобы наша затея удалась на одну-единственную неделю.
— Что ж, это тебе удалось. И на большее время. Ты превзошла саму себя. К тому же ты, наверное, прекрасно провела время. Все в Лондоне говорили, какой счастливый вид был у тебя той осенью. — Она посмотрела на Сабрину. — И у тебя, и у твоей сестры, да? У вас началась новая жизнь. Что ж, должна отдать вам должное: в Каннах вы обе безоговорочно получили бы приз за лучшую женскую роль. — Она заметила, как лицо Сабрины застыло, и снова бросила взгляд на ее левую руку. — Извини, я что-то не то сказала. Ты ведь не притворялась, да? Во всяком случае, спустя какое-то время. Но почему ты мне ничего не рассказала? — вдруг спросила она голосом, в котором сквозили требовательные нотки. — Мы же были самими близкими подругами. Когда все мы решили, что ты погибла, а ты вернулась, выдавая себя за Стефани, чтобы похоронить ее… ой! Ради всего святого,
— Этого мы не знаем. Ничего не можем понять. Я пробыла в похоронном бюро довольно много времени, долго сидела у гроба…
— Но ты же сказала, что там было темно, — произнесла Стефани. — Внутри горело лишь несколько свечей. А ты плакала.
— Да, но свою сестру… Хотя, может, в этом все и дело. У меня перед глазами стоял сплошной туман. Я видела то, что ожидала увидеть. То, что ожидала увидеть, — медленно повторила она. — Знаете, это свойственно всем людям. Поэтому мы со Стефани и добились успеха в жизни. Люди подстраивают реальную жизнь под себя, стараясь сделать так, чтобы она оправдывала их ожидания, и подвергают себя всевозможным испытаниям, чтобы мир представал в их глазах исполненным логического смысла, вместо того чтобы относиться со всей серьезностью к тому, что, казалось бы, вовсе лишено смысла.
— Мне это знакомо, — сказала Александра, обращаясь к Стефани. — Помнишь, во время званого обеда у меня дома ты стала рассказывать мне о Греции, когда была там совсем маленькой, а потом добавила: «Сабрина спасла мне жизнь». Все еще сочли такие слова на редкость странными, но ты поспешила замять сказанное, и тем дело и кончилось. Никому из нас тогда и в голову не пришло…
— Да и как могло прийти? — со слабой улыбкой спросила Стефани. — Кому могла бы прийти в голову такая безумная затея?
— Да… Хотя, постой… Разве Дентон не опознал труп?
— Нет, опознал, и вот это-то как раз и есть самое непонятное, — ответила Сабрина. — Уверена, у него и в мыслях не было плакать, когда он стоял и смотрел на тело в гробу. Это один из тех вопросов, которые мы собираемся ему задать.
— Вы что, обе хотите с ним поговорить? Разве ты не сказала мне, что вы действуете по очереди?
— Да, до сих пор так и было. — Сабрина и Стефани с улыбкой переглянулись. — Но, думаю, на этот раз мы будем действовать вместе.
Глаза Александры блеснули.
— Да, интересно было бы посмотреть, как у вас это получится! Знаете, я никогда особенно не симпатизировала Дентону. Похоже, он ни на кого особенно не обращает внимания, словно все мы — фон для его занятий, которые и дают ему счастье в жизни. Но мне бы и в голову не пришло заподозрить его в убийстве. Я сейчас перебираю в памяти кое-кого из своих знакомых в высшем свете, если можно так выразиться, в здешнем светском обществе, в Южной Америке, да где угодно. А как по-вашему, вам не опасно с ним встречаться?
Задумавшись, Сабрина посмотрела на Стефани, которая сидела, нахмурившись. Вид у нее был встревоженный.
— Наше появление приведет его в замешательство, и это даст нам явное преимущество. К тому же, готова поклясться, что сам он никогда не занимается черной работой. Думаю, с нами все будет в порядке.
— Вы что, собираетесь просто прийти к нему домой и позвонить у двери?
— В этом вся и затея.
— Звучит интригующе! Мне бы страшно хотелось посмотреть, что из этого выйдет. А можно мне с вами? Обещаю, я буду вести себя тише воды, ниже травы. Вы даже не почувствуете, что я рядом.
— Нет, не стоит, но мы обязательно тебе все потом расскажем. Где ты остановилась?
— В «Клэриджз». Кстати, я встречалась с Брайаном в «Амбассадорз». Мне очень нравится магазин, Сабрина. Так приятно ощущать, что я теперь его владелица.
— Может получиться так, что ты станешь заодно и владелицей «Блэкфордз». Поговорим об этом чуть позже.
— «Блэкфордз»? Но там же дела идут из рук вон плохо.
— Это как раз одна из причин, по которой я готова уступить его тебе всего за пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Под твоим руководством он возродится. Ведь, даже живя в Бразилии, ты будешь управлять им лучше Николаса.
— Возможно, но я ведь еще даже не задумывалась, нужно ли мне его покупать. О, Господи, еще одна проблема, над которой придется ломать голову. Значит, вы наотрез отказываетесь взять меня с собой на
