Паутина

— Ну хватит, Дентон. Конечно, осмотрел. И что же ты увидел? Такие же волосы, как у меня? Лицо, немного похожее на мое?

— Только оно, наверное, все было в синяках и распухло, — сказала Стефани. — И В порезах. Вот о чем мы забыли подумать: о том, как я выглядела, когда меня доставили в больницу. Понадобилась не одна неделя, чтобы исчезли синяки и прошла отечность.

— Значит, на яхте была женщина, похожая на тебя…

— Да, такая была! — Стефани повернулась к Сабрине. — На яхте действительно была женщина, похожая на меня. Она была выше ростом и стройнее, но у нас на самом деле было некоторое сходство, и ее волосы были почти такие же, как у меня… вообще-то, Макс даже подтрунивал над ней: он еще говорил, что она, наверное, знает адрес моей парикмахерской и волосы красит и укладывает так же, как и я; кто-то спросил, не наняла ли она моего парикмахера, чтобы стать во всем похожей на меня. Если она была вся в синяках…

— Двое? — резким тоном спросил Дентон, и они повернулись к нему.

— Что ты сказал владельцу похоронного бюро? — спросила Сабрина.

— Двое спаслись? — спросил он. — А кто был вторым?

— Все по порядку, — ответила Стефани. — Так что ты сказал владельцу похоронного бюро?

— Кто был вторым?

В комнату вошел дворецкий с подносом, на котором стояли бокалы, ведерко со льдом и бутылка шотландского виски.

— Если дамам угодно, я могу принести что-нибудь выпить или чаю…

— Нам ничего не надо, — сказала Сабрина. — И нам хотелось бы, чтобы нас не беспокоили.

— Господи, ты говоришь точно так же, как она. Господи, не могу поверить… не может быть… ты в самом деле Сабрина?

— В самом деле, — торжественно ответила Стефани. — Я спаслась, прежде чем яхта пошла ко дну. Так что ты сказал владельцу похоронного бюро?

— Господи… Сабрина. Господи… Я был в полной уверенности… Она была похожа на тебя. Наверное, не до конца, ты права, лицо было сплошь в синяках, глаза опухли и были закрыты, к тому же ей обрезали… гм… волосы, они так свалялись, что их не смогли расчесать, так мне сказали в похоронном бюро, к тому же там была такая сутолока, столько людей, пресса… ну, вы сами понимаете, потом еще родственники остальных погибших, так что я посмотрел лишь мельком… знаете, я терпеть не могу смотреть на мертвецов, от этого меня начинает тошнить… и сказал, что это ты, а потом описал им тебя и сказал, чтобы они сделали все возможное, чтобы подготовить тело к похоронам — наложили грим, ну и прочие уловки. Мне казалось, это все, что я мог сделать.

Он перевел дыхание, собираясь с мыслями и стараясь приноровиться к обстоятельствам.

— Но это же уму непостижимо! Невероятно! Изумительно! Это было ужасным потрясением, ужасным, просто ужасным потрясением для всех нас, Сабрина… — Он посмотрел сначала на одну сестру, потом на другую, опасаясь спрашивать: кто из них его бывшая жена. — …все это чувствовали, у нас просто руки опустились. Зато какое счастье теперь всем сказать, что ты жива! Чудеса, да и только! Я рад, что ты пришла мне об этом сказать, хотя, должен признаться, с твоей стороны было жестоко так зло подшутить надо мной, появиться, не предупредив меня заранее… Знаешь, со мной в самом деле мог случиться сердечный приступ, а это было бы уж совсем ни к чему. Мы же с тобой не враги. Да, кстати… — произнес он теперь уже подчеркнуто беззаботным тоном, — …кто же все-таки был тот второй человек, которому удалось спастись после того, как яхта затонула?

— Но ты же сам знаешь ответ на этот вопрос, — сказала Стефани. — Ты знаешь, что Максу удалось спастись, знаешь, что после того, как все это произошло, он живет во Франции.

— Макс? Господи, откуда мне знать? Ему удалось спастись? Он жив? Боже мой, Боже мой, еще одно чудо. Все это настолько невероятно, что просто невозможно поверить. Разумеется, я ничего об этом не знал. Откуда мне было знать? С чего вы взяли?

— А с того, что нам многое про тебя известно, — ответила Сабрина. — У нас был разговор с Николасом о компании «Уэстбридж импортс», и он рассказал нам, что у Макса был компаньон…

— Компаньон? Постойте, что же получается… так Николас сказал, что у Макса был компаньон? Он лжет. Я хорошо знал Макса и никогда не слышал, чтобы он упоминал о каком-то компаньоне. Никогда. «Уэстбридж» целиком принадлежала ему: его деньги, его идеи…

— Николас не говорил, что в деле с «Уэстбридж» были замешаны еще чьи-то деньги. Он сказал, что кто-то подбирал покупателей для переправленных контрабандным путем предметов антиквариата и снабжал Макса информацией о них, а также указывал места, откуда можно выкрасть редкие произведения искусства, а потом контрабандным путем переправить их куда следует… вот о чем речь. Он говорил о человеке, который вращается среди богачей. Как ты, например.

— Я бы никогда на такое не согласился. Поступить так — значит совершить предательство по отношению к людям одного со мной круга.

Сабрина и Стефани окинули его презрительным взглядом. Дентон налил себе еще виски, рука его дрожала, и горлышко бутылки звенело, ударяясь о край бокала.

— Мы с Максом были друзьями. И все.

— Вы вместе работали, — сказала Стефани и, не моргнув глазом, солгала: — Макс мне сам об этом сказал.

— Когда? О чем вы говорите?

— Когда мы с ним жили вместе, — сказала Сабрина и от души забавлялась, увидев, как Дентон круто развернулся лицом к ней. — Я почти год жила с Максом. Да ты и сам это знаешь, Дентон. Разве после того как ты напал на его след, никто не говорил тебе, что у него есть жена?

— Постой. Постой. Давай по порядку… Жила с ним? Ты жила с ним. И что это за фраза… напал на его след? Что ты имеешь в виду?

— В результате взрыва я лишилась памяти, — сказала Стефани, и Дентон воззрился теперь на нее. — Макс сказал мне, что я его жена, я поверила и стала жить с ним. Он мне все рассказал. Рассказал о тебе. Сказал, что нам с ним угрожает опасность.

Рука, в которой Дентон держал бокал с виски, собираясь отпить, замерла.

— Почему?

— А потому, — ответила Сабрина, и Дентон, смотревший на Стефани, поспешил перевести взгляд на нее, — что ты уже пытался убить его, подложив бомбу на яхту. Он это знал…

— Я пытался его убить? Ты с ума сошла. У меня не было никаких причин, повторяю, никаких причин, чтобы убивать кого бы то ни было. Ты что, думаешь…

— Поэтому он и жил во Франции под чужим именем. И знал, что если тебе снова удастся найти его, ты предпримешь еще одну попытку. Вот он и сказал мне, что нам угрожает опасность, и, по большому счету…

— Хватит! Бред! Вы все это выдумали, вы обе… это что, игра? Твердите одно и то же… зачем, черт побери? Несете такое, что просто в голове не укладывается… — Говоря, он, похоже, все больше проникался уверенностью в собственных силах. — Просто в голове не укладывается. Ведь ваши слова — досужие вымыслы. Ты все пытаешься отомстить мне, Сабрина, да? — Он посмотрел сначала на Стефани, потом на Сабрину, потом снова на Стефани и наконец вперил взгляд в пространство между ними, избавляя себя от необходимости сличать одну сестру с другой. — Разве мы с тобой недостаточно давно развелись, чтобы остаться друзьями? Что тебе нужно? Деньги? Ты за этим сюда пришла? Когда люди начинают меня шантажировать, никаких денег они не дождутся. Впрочем, даже если бы было иначе, мне все равно нечего тебе дать, так что ты зря теряешь время. Просто теряешь время! Пришла сюда… да как ты смеешь являться ко мне в дом и нагло обвинять меня в… в…

— В убийстве, — докончила Сабрина. — Деньги нас не интересуют, Дентон. Нас интересует то, что ты сделал. Видишь ли, мы разговаривали с Рори Карра и Айвеном Ласло.

Помрачнев, он поставил бокал на стол.

— Ах ты, сука! Ты не говорила с ними. А если даже и говорила, то они все равно тебе ничего не сказали.

— Похоже, ты слишком в этом уверен. Наверное, это потому, что пообещал о них позаботиться после