Крис направилась к столику с напитками.
— Давай слегка подкрепимся, а уж потом перейдем к вскрытию? Или знаешь что, давай напьемся так, чтобы ноги не держали. Мои и так притомились от кочек и ухабов, по которым у нас все идет с Тони. Давай зальем наши печали. Это что такое?
Джулия взглянула.
— А, это «Джек Даниелз», водка такая, ее Брэд пьет.
Крис изучила этикетку.
— Боже милостивый! Девяносто градусов! Да она нас сожжет! — Она щедрой рукой наполнила рюмки. — За мужчин, за этих ублюдков! — Она осушила свою рюмку. — Уф! Напоминает жидкий динамит! Подходит ко всему остальному у него?
Джулия кивнула. Крис села.
— Что ж, по крайней мере ты начала с самой вершины. Мне-то пришлось карабкаться наверх. Не многим женщинам удается сразу же напасть на такого сексуального мужика.
— Все это означает только, что падать приходится с большей высоты.
— Именно это ты и сделала? — Она сочувственно добавила: — Я чувствую, он тебя полностью подмял.
— Господи, если бы он это сделал сейчас! — Джулия выпила свою водку.
— Так держать! — поощрила ее Крис. — Давай-ка устроимся поудобнее, и ты мне все расскажешь.
— Я раньше тебе говорила, я знала, что останусь с носом. Но в одном ты была права. Дерек виноват, что я сторонилась мужчин. Он мне все испортил.
— А Брэд снова все поправил? Что ж, детка, мать-природа не любит пустоты, сама знаешь. При первом же удобном случае она эту пустоту заполняет, не спрашивая, нравится ли тебе это или нет.
— Мне кажется, что я подкоркой сознавала, что слишком ранима. Способна очень быстро упасть и сильно разбиться. Эмоционально незрелая.
— Да, прямо надо сказать, с опытом у тебя туговато. Джулия беспокойно встала.
— Но все так глупо, Крис! Я его совсем не знаю. Разве что в одном смысле…
— Сексуальном? И каким это образом он умудрился в этом смысле вывернуться перед тобой наизнанку?
— Я никогда ничего подобного не испытывала, — сказала Джулия задумчиво. — Дерек никуда не годился, он и представления не имел о настоящем сексе. Брэд же знает все, и это все он отдал мне. По крайней мере, я поняла, что такое наслаждение. Господи, но как же я за это расплачиваюсь!
— Нам всем приходится расплачиваться рано или поздно, а ты только посмотри, сколько ты получила. Он, по твоим рассказам, похож на мужика, ради которого я бы ничего не пожалела!
— Но ведь теперь я горю на костре!
— Даже в этом случае мне жаль, что я не встретила такого Брэда. — Крис поднялась, чтобы налить еще водки. — То, от чего ты сейчас страдаешь, называется запоздалым пробуждением, причем в его худшем варианте. Ты слишком долго ждала. Перезрела, давно пора было собирать.
— Срывать, ты хотела сказать. Он выдернул меня с корнем!
— Я же тебе советовала пользоваться возможностями, когда они предоставлялись. У тебя бы уже мозоли образовались. А ты, с тех пор как только родилась, сама невинность — в смысле эмоциональном, девочка. Чтоб ты знала, потерять невинность — это не только разорванная пленка!
— Можно подумать, я не знаю, — горько заметила Джулия, направляясь к шкафу. — Мне к тому же заплатили.
— Уф! — выдохнула Крис. — Эспрей, не больше и не меньше!
— За оказанные услуги.
— Нет, — решительно возразила Ирис. — Тогда бы это был чек. А этот подарок говорит о вкусе, заботе и, прямо скажем, восхищении. — Она открыто завидовала. — Ты явно сорвала банк, верно? Причем с первой же попытки!
— Но с ним выиграть можно только однажды.
— Ну пойди тогда и поищи другого мужика. Не смей, повторяю, не смей просто сидеть и скучать, как какая-то курица. — Крис потянула Джулию на диван. — Послушай, лапочка, каждый роман имеет встроенный в него механизм саморазрушения. Во многих из них ничего не добьешься, и это ясно с самого начала. Ты на своей инструкции заранее прочитала: «Получай удовольствие, пока можешь, — не для повторного использования». Ты так и делала, и он так делал. Теперь тебе нужно захватить весь свой опыт в охапку и отправиться на поиски того, на ком его можно было бы использовать.
— У меня нет твоей эластичности.
— Ну, мне-то пришлось столько раз ударяться о стенки, что у меня никаких острых углов не осталось, все сгладилось. — И она твердо добавила: — Послушай моего совета, найди себе другие колени и все остальное в придачу. Вроде как возьми себе другую собаку. Но никаких дворняжек, поняла?
Джулия не могла не рассмеяться. Крис всегда умела ее взбодрить.
— Вот так-то лучше. Давай еще выпьем на дорожку. Моя-то все время в гору.
Джулия легла спать как в тумане под действием алкоголя и усталости. Крис должна знать, она столько раз уже попадала в огонь, что вполне готова к пластической операции. Джулия никогда не могла выдержать такого накала. Не для нее сжигающая все страсть к другому человеческому существу. «Да, в самом деле? — ехидно спросила она сама себя. — Тогда чего же ты мечешься, как влюбленная школьница».
«Да потому что я никогда ею не была, — ответила она сама себе с горечью. — Мне бы через все это пройти в семнадцать. Но я переживу. Должна. Вот увидите. Стоит мне вернуться к своему старому распорядку, я буду в норме».
Однажды ночью, недели через две после всех этих событий, разразилась весенняя гроза. Дикий ветер и тропический ливень. Он разбудил Джулию, и, пока она соображала, что к чему, почувствовала у себя за спиной что-то живое и теплое. Брэд! Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но окончательно проснувшись, она поняла, что это всего лишь Уиллум, кот, который однажды пришел, осмотрел квартиру и решил в ней поселиться. Он вылез из своей корзинки из-за грозы и залез к ней на кровать в поисках компании. Она погладила его. Большой и черный, с белыми манишкой и кончиками лап, он под ее рукой напоминал ровно урчащую машину. «Одни мы с тобой, Уиллум», — подумала Джулия. Она еще не излечилась, все еще хотела Брэда, все еще скучала. Что ж, это тянулось дольше, чем она рассчитывала. Пройдет. Всему приходит конец. «И слава Богу», — подумала она, переворачиваясь на бок, в то время как кот уютно устраивался у нее за спиной. Но когда она засыпала, ей снова показалось, что это Брэд.
Он вылетел из Лондона с незнакомым чувством сожаления, которое пряталось за его удовлетворением. Джулия Кэрри подействовала на него как транквилизатор, он уже не чувствовал своего обычного беспокойства. Она оказалась наименее требовательной, но и наиболее завораживающей из всех женщин, которых он когда-либо встречал. Она сыграла с ним в игру, в какую ему не приходилось играть уже многие годы, а также позволила передохнуть от дел и приготовиться к тому, что его ожидает.
Но он никогда не думал, что будет продолжать о ней вспоминать через несколько недель, не ожидал, что ему снова захочется ее видеть, захочется снова обнять ее. Раньше одного раза вполне хватало, слишком многие ждали своей очереди. Тогда почему он не мог забыть Джулию Кэрри, почему она все время преследовала его, как запах ее духов — зовущий, завораживающий? Она вспоминалась ему в самые неподходящие моменты, даже когда он бывал с другой. Когда он обнимал какую-нибудь худенькую до истощения женщину, то сразу вспоминал округлые, женственные формы и теплоту Джулий. И буйная реакция другой — пущенные в ход когти и зубы — напоминали ему о страстной, но сдержанной реакции Джулии. Она никогда не позволяла себе распускаться. Он всегда чувствовал, что даже в моменты экстаза, хотя она и щедро отдавала себя, где-то в глубине затаилась какая-то ее часть, до которой ему, как он ни старайся, не добраться. Может быть, именно поэтому он не мог отправить ее в прошлое, где было ее место, чтобы сосредоточиться на настоящем или даже будущем.
Он все вспоминал, как она ушла от него в то последнее утро, даже не оглянувшись. Это заставляло его осознавать, что впервые ему не удалось победить в игре. И, тем не менее, она была просто потрясающей, черт побери, не только в смысле секса, но и просто для того, чтобы побыть вместе,
