поговорить или помолчать, если уж на то пошло. И еще его мучило, что она не спросила, как они все обязательно спрашивают, увидит ли она его еще.
Разумеется, Брэд с самого начала чувствовал в ней жесткую самодисциплину. И как он теперь понял, с ней ему справиться не удалось. Он постоянно, даже в самые пылкие моменты, ощущал ее холодный ум. И хотя независимость в женщинах ему нравилась, такая степень внутренней свободы его раздражала. Как будто он ей вовсе не нужен. Чего ему хотелось, понял он с большим изумлением, это второй раз откусить от того же яблока. Невероятно. Обычно одного раза хватало вполне. Они приходили, видели, но до сих пор не побеждали. И все равно ему хотелось еще раз попробовать разрушить этот самоконтроль, посмотреть, что лежит у нее в самой глубине.
Все это его удивляло, но вместе с тем подтверждало его вечную мысль о том, что в жизни еще много неожиданностей. Особенно в женщинах. А в случае с Джулией Кэрри он понимал, что только слегка царапнул поверхность. Этого мало, твердо решил он, когда эти постоянные воспоминания о ней превратились в неуправляемое желание. Я должен вернуться и закончить с этим так, как надо. Если я этого не сделаю, станет хуже. А сколько еще женщин ждет, чтобы он их открыл…
Поэтому он воспользовался небольшой неувязкой в переговорах, ради которых ездил в Лондон, отыскал маленькую дырочку, как сказала ему раздраженно мать, когда он ей позвонил, которую он должен заштопать, на этот раз толково.
— Не беспокойся, — уверил он ее, не покривя душой. — На этот раз я все сделаю, как надо.
4
Было около десяти утра, когда он появился на Гросвенор-стрит через пять недель после того, как уехал оттуда. Во время делового обеда в час дня он поднял ту петлю, которой умышленно дал спуститься. После этого он был свободен. Принял душ, переоделся и сделал несколько телефонных звонков, пока пил кофе. Когда с этим было покончено, он остался стоять, держа руну на трубке и постукивая по ней пальцами. Можно позвонить Джулии, тогда она приедет уже днем. Нет. Ему хотелось устроить ей сюрприз. Воспоминания о том, как она уходила — «Не звоните нам, мы вам сами позвоним», — до сих пор беспокоили его. Он всегда старался оставлять женщин смеющимися, разумеется, не над ним. Нет. Ему хотелось увидеть выражение ее лица, когда она откроет дверь.
Но дома ее не было. От расстройства он обозлился. Его женщины всегда должны быть на месте, ждать его, этакие Пенелопы. У него не было других планов, эти три дня он собирался провести с Джулией. Черт! Может, задержалась на работе? Он подождет ее до — он взглянул на часы — половины девятого, еще полтора часа. Если к тому времени не вернется, черт с ней.
Он подъехал к дому на Хорнтон-стрит в девять часов: окна все еще темные. Пусть так. Он позвонит Анжеле.
Та обрадовалась его появлению, с нетерпением ждала, когда он приедет, и сразу принялась сплетничать. Но он чувствовал, что не может сосредоточиться. Ему хотелось, чтобы она, черт бы ее побрал, заткнулась и дала ему подумать. Где же Джулия? С кем она? К половине двенадцатого он уже больше не мог терпеть.
На этот раз в окнах горел свет, но у подъезда стояла машина. Как раз когда он припарковывался на противоположной стороне улицы, из дома вышел мужчина и направился к машине. При свете уличного фонаря Брэд сумел разглядеть, что он примерно его возраста, темноволосый, с упругой походкой. Разумеется, он мог выйти и из квартиры на первом этаже, но волна ревности затуманила Брэду мозги.
Он нажал на звонок так, будто вонзил в него нож. Услышал легкий шум в микрофоне и ее голос — четкий и смеющийся:
— Ну и что ты еще забыл?
— Ничего. А ты?
Молчание. «Сюрприз, сюрприз!» — подумал он с жестоким наслаждением. Затем замок щелкнул, и дверь приоткрылась. Он распахнул ее и побежал наверх, перепрыгивая через ступеньки. Дверь в ее квартиру была открыта, он толкнул ее и вошел. Она была не одна. В кресле около камина, на который оперлась Джулия, сидела пухленькая блондинка кукольного типа.
Черт!
— Привет! — сказал он весело.
Блондинка перевела взгляд с него на Джулию.
— И, что касается меня, — пока! — быстро сказала она, поднимаясь.
— Не торопитесь из-за меня, — попросил он, глядя на Джулию.
— И не подумаю, — уверила она его хрипловатым голосом. — Но из-за Джулии — могу.
Джулия представила их.
— Кристина Барнес — Брэд Брэдфорд.
Он шагнул вперед, протянув руку, которую блондиночка пожала, оглядывая его с ног до головы с явным и растущим восхищением.
— Нехороший бостонец, — пробормотала она, сверкая светло-синими глазами.
Пышный кусок сладкой ваты, решил он. Которому о нем известно. К его удивлению. Вот уж никогда бы не подумал, что Джулия делится с подружками.
Как будто прочитав его мысли, Крис сказала:
— Мы с Джулией дружим с детства.
— Понимаю, — заметил он, улыбнувшись ей. Роста в ней было не больше пяти футов, все больше бюст, как у голубя.
— Я живу всего в нескольких кварталах отсюда, — продолжала она, — так что если захотите зайти…
Милая, но поверхностная, решил Брэд. Тем не менее иногда очень приятно поплескаться на мелком месте…
— Я тебя провожу вниз, — предложила Джулия Крис.
У дверей Крис задумчиво заметила,
— Теперь вижу, почему ты сомневаешься. — Потом твердо добавила: — Задуши сомнения. С этим парнем у тебя всегда под рукой будет подушка. — В ее взгляде сквозила откровенная зависть. — Теперь я вижу сама, что ты в нем нашла. Он великолепен, верно? Если бы я могла запустить в него когти… Впрочем, если судить по тому, как он на тебя смотрит, он когтей не заметит.
Джулия нахмурилась.
— Да перестань, чего уж тут. Мне казалось, ты уже пережила падение.
— Синяки до сих пор остались, — неуверенно заметила Джулия. — И я только-только взяла себя в руки.
— В этом твоя беда, — предупредила Крис. — Ты не можешь даже себе представить, как это — не держать все под контролем. Ты только запомни: так или иначе, но игра продолжается.
— Я уже один раз проиграла.
— Так пусть он об этом не знает! И ему игра, судя по всему, понравилась, иначе, зачем ему возвращаться для второго матча?
— Это, — задумчиво промолвила Джулия, — я и сама хотела бы выяснить.
Но ее глаза, отразившиеся в зеркале на стене холла, возбужденно горели, и она нетвердо стояла на ногах.
Когда она вошла, он протянул к ней руки, глаза его поблескивали именно так, как она помнила.
— Киска, киска, где ты была? — укорил он ее.
— Понимаешь, королева была в Виндзоре…
Он засмеялся и притянул ее к себе.
— Господи, как же я по тебе соскучился! Надеюсь, ты тоже по мне скучала.
— Я никогда не думала, что увижу тебя снова. — Он усмехнулся. — Почему ты вернулся в Лондон?
