о настоящем сексе. Ей не повезло, что первый ее мужчина оказался не тем, кто ей нужен. Теперь же настоящий мужчина превратил ее в женщину, открыл в ней то, о чем она и не подозревала. «Что же, — подумала она, — я всегда была способной ученицей».
За эту ночь, к примеру, Джулия узнала о себе — за сколько? три-четыре часа — больше, чем за все предыдущие двадцать шесть лет. Если бы ее раньше спросили, знает ли она себя, она бы вполне честно ответила: да, знает, она всегда умела об этом позаботиться. Но теперь она поняла, что это неправда. Что ее вера в себя оказалась хрупкой и этой ночью сломалась. Та Джулия Кэрри, которая все это проделывала, — это, и еще кое-что — не была похожа на другую Джулию, которую она, как ей казалось, прекрасно знала. Но ни одна из двух Джулий не удивлялась и не стыдилась, они обе просто лежали рядом с довольным выражением на лицах. Она мысленно показала обеим язык, но в этот момент почувствовала, что тело Брэда изменилось, оно уже не было мягким, но стало твердым и горячим и прижалось к ней.
— Утро доброе, — пробормотал он, лаская ее. — Как себя чувствуешь?
— Ты должен лучше знать. Он хмыкнул.
— А я и знаю, — объявил он, поворачивая ее к себе, так что она ясно ощутила прижатый к ее животу пульсирующий пенис.
— Ты ненасытен, — счастливым голосом проговорила Джулия.
— Нормальная реакция мужчины при пробуждении, особенно если рядом такая соблазнительная обнаженная красотка.
— Ну, ты говорил, что естественно то, что правильно, следовательно, «нормально» должно означать «естественно».
Он улыбкой одобрил ее высказывание.
— Мы правы. Да, кстати, а что ты скажешь о себе? — Его голос звучал удивленно. — Ты была просто невероятна, мне казалось, что я — тигр. Я счет потерял, сколько раз ты кончила.
— Я потеряла счет всему, времени включительно.
Он пальцем обвел контуры ее губ.
— Я оказался еще больше прав насчет тебя, чем думал сначала.
«Хотелось бы, чтобы я в тебе ошиблась», — подумала Джулия.
— Ты завела меня с первого взгляда, детка, от тебя прямо огнем пышет!
Он пригладил ей волосы и взял лицо в ладони.
— Я знал, что в тебе есть глубина, — объявил он. — По ней, подумал я о тебе, с виду ничего не видно, ее еще предстоит узнать.
— Благодаря тебе я тоже многое узнала. Он засмеялся, но это был довольный смех.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что такого не знала раньше?
— До тебя — нет.
Он провел рукой по ее теплому от сна телу.
— Ты просто шелковая, и снаружи, и внутри.
Джулия снова от души потянулась, потом свернулась около него калачиком.
— Я именно так себя и чувствую.
То была правда. Она никогда не чувствовала себя так раньше, никогда ее так не обожали и так ею не восхищались, и ей казалось, что все тело у нее поет. Крис была права. «Сколько же я упустила», — подумала она.
Руки Брэда скользили по её телу, изучая, пробуя.
— И еще говоришь, что я ненасытен! — пошутил он, глядя на нее горящими глазами.
— Естественная реакция женщины, с которой рядом страстный мужчина.
— Тогда чего же мы ждем?
Он был неутомим и изобретателен. Дерек знал один способ, Брэд знал все. Дерек после одного оргазма был уже ни на что не способен, Брэд всегда мог дождаться, пока она кончит, причем неоднократно. Он уже настолько настроился на реакции ее тела, что знал, когда приближается кульминационный момент. Когда он чувствовал сокращения ее внутренних мышц, это доводило его до экстаза, и она ощущала, как он заполняет ее всю, горячо и обильно, и она чувствовала, что он отдал все, до последней капли, и, содрогаясь, хрипло переводя дыхание, падал на нее без сил.
— Видишь, — пробормотал он, прижав губы к ее шее, — я же тебе говорил.
И снова Джулия проснулась первой. Во сне Брэд отодвинулся от нее и теперь лежал на спине, забросив одну руку на подушку, а другой держа ее за руку. Простыни были откинуты, и все его тело предстало ее любопытному взгляду. Такое же прекрасное, как и его лицо, гладкое, упругое, эластичное, в прекрасной физической форме, ни капли лишнего веса. Грудь гладкая, почти без волос, живот плоский, золотистый куст волос между ногами. Джулия осторожно погладила его ладонью. Пенис теперь был меньше и напоминал толстого, жирного червяка; в состоянии эрекции он становился невероятно большим и заполнял ее так, как никогда не удавалось Дереку. Тот очень не любил, когда она на него смотрела, даже настаивал, чтобы любовью они занимались в темноте. Но Брэд лежал перед ней во всей своей гордой мужественности, а она осматривала его, как незадолго до этого он изучал ее при полном свете, перечисляя ее достоинства и исследуя каждый дюйм ее тела руками, губами, языком.
Брэд — сластолюбец, который получает наслаждение от физических достоинств плоти. Дерек же был ханжой. В сексе он всегда торопился, небрежная ласка здесь, еще немного там, быстро залезал на нее, несколько судорожных движений — и привет, а она тем временем еще и со старта не снималась. Брэд никуда не торопился, вел ее медленно и искусно к той вершине, что сверкала впереди, прежде чем вытолкнуть ее в космос. Он показал ей, как можно наслаждаться плотью… нет, он осыпал ее этими наслаждениями. Ей еще не приходилось встречать мужчину, столь щедрого в постели.
Он крепко спал и не проснулся даже тогда, когда она поцеловала ту его часть, которая дала ей столько трепетного наслаждения. Когда же она зарылась лицом в золотистый куст, он пробормотал что-то непонятное, резко отодвинулся от нее и перевернулся на живот. «Странно», — подумала Джулия. Она готова была поклясться, что для него ограничений в сексе не было, и тем не менее он не позволял ей сделать для него то, что он так потрясающе делал для нее. «Ох, ладно, похоже, он вполне удовлетворен тем, что мне уже удалось сделать», — подумала она.
Тут она поняла, что необходимо найти ванную. Она была вся в зеркалах. Она стояла обнаженная, созерцая дотоле неведомую самое себя. Встала под холодный душ минуты на три, с трудом переводя дыхание. Потом намылилась. Завернувшись в огромное полотенце, почистила зубы новой щеткой, расчесала волосы и свернула их в пучок на затылке. Втерев в тело несколько пригоршней жидкого крема с запахом «Диориссимо», она взяла желтое кимоно, висящее на двери ванной. Оно было мужским, но она затянула его потуже в талии. Когда она снова вошла в спальню, Брэд все еще спал. «И понятно, — усмехнулась она, — он потратил массу энергии».
Ей ужасно хотелось есть, а еще больше — выпить чашку кофе. Часы показывали полдень. Дело явно идет к ленчу. Но где? В гостиной было прибрано, ее одежды нигде не видно, но чувствовался запах кофе. Она пошла на запах и нашла кухню. На столе стоял уже готовый поднос: тонкие китайские чашки, джем, мед в сотах, масло, сахар, свежие сливки. На теплой плитке — кофейник. Открыв духовку, она обнаружила дюжину свежих рогаликов, а в холодильнике величиной с банковский сейф — кувшин с апельсиновым соком.
Она осторожно отнесла тяжелый поднос в спальню, поставила на стол у окна и слегка раздвинула занавески. Воскресенье на улице Гросвенор. Проезжают машины, люди выгуливают собак. Апельсиновый сок оказался восхитительно холодным. Потом она налила себе первую чашку кофе, черного, дымящегося, наслаждаясь его вкусом после свежести апельсинового сока. Замечательно.
В это утро ей все казалось как бы увеличенным, все чувства обостренными. Она ощущала себя потрясающе живой. «Я счастлива! — подумала она с огромным изумлением. — Я просто безумно, невероятно счастлива!»
Джулия умяла два рогалика, щедро смазав их маслом и джемом. Она с наслаждением облизывала пальцы, когда зашевелился Брэд.
— Черный, без сахара, — быстро сказала Джулия.
Сок она ему уже налила.
— Сейчас вернусь. — Он скрылся в ванной комнате. Когда он оттуда вернулся, посвежевший и с
