мог допустить другой мысли.
Его мать влюблена в него? Господи милостивый! Он старался спрятаться от этой мысли, а в ушах звучал голос матери:
— Никто никогда не будет любить тебя так, как я, сын мой. Между матерью и сыном существует незыблемая связь. Мы с тобой — плоть от плоти, кровь от крови. Мы — одно существо, мой дорогой. Одно сердце, один разум, одна жизнь. Я — твоя, и ты — мой. Никто не сможет встать между нами, никто!
Господи ты Боже мой! НЕТ! НЕТ! Он прокричал это слово. Оно эхом отозвалось в тишине, вспугнув уток, которые с кряканьем захлопали крыльями.
Он долго так сидел, опустив голову на руки, переполненный болью и страхом, заставляя себя покопаться в себе поглубже и вытащить на свет Божий то, что, как он надеялся, было давно забыто. Он заставил себя перебрать все эти воспоминания одно за другим. Он не мог усидеть на месте и принялся ходить взад-вперед. Курил сигарету за сигаретой. Сел, снова встал, принялся ходить, подгоняемый неистовством мыслей. Он стонал вслух, кусал губы, грыз ногти, подолгу стоял неподвижно, слепо уставившись в пространство.
Когда он наконец поднялся со скамейки, земля была усеяна окурками, а небо уже светлело на востоке, возвещая скорый приход дня. Двигаясь медленно, как глубокий старик, ссутулив плечи и склонив голову, он вернулся в дом. У него был вид человека, идущего на виселицу.
18
Раздумывая над сочетанием цветов, Джулия машинально протянула руку и взяла трубку.
— Джулия Кэрри слушает.
— Здравствуй, Джулия. Это Эбби.
Джулия выпрямилась, как от толчка.
— Знаю, все знаю, — прервала молчание Эбби. — Сюрприз, сюприз.
— Что касается Брэдфордов, то никаким сюрпризом меня уже не удивишь, — откликнулась Джулия.
— Давай поспорим? Я в Калифорнии, Джулия. Чтобы встретиться с тобой. Ты согласишься со мной встретиться?
— С какой стати?
— Потому что мне нужна твоя помощь.
— А именно?
— Брэд.
На этот раз молчание настолько затянулось, что Эбби испуганно спросила:
— Джулия, ты меня слышишь?
— С какой стати? — снова спросила Джулия.
— Потому что он в большой беде. — Джулия промолчала, и Эбби поспешно добавила: — Это имеет отношение к тебе.
— Этого уже не может быть.
— Если я скажу тебе, что поводок лопнул, ты поймешь, что это возможно.
— Ты опоздала на шесть лет.
— Пожалуйста, Джулия. Не отталкивай меня. Я почти три тысячи миль летела. Если я могу побороть свой страх перед самолетами ради него, неужели ты не можешь преодолеть свои предубеждения?
— Он виноват, что они у меня есть. — И, четко выговаривая слова, она добавила: — Я не желаю иметь абсолютно никаких дел с твоей матерью, Эбби. Ни сейчас, ни потом.
— Тебе и не придется. Джулия, Брэд из-за нее сбежал из дома.
Джулия подавила истерический смешон.
— Эбби, он взрослый человек…
— Сейчас да.
Они опять замолчали. Молчание прервала Эбби:
— Он разваливается на куски, Джулия.
— Знакомое ощущение.
Вздох Эбби долетел до Джулии, как дуновение ветра.
— Разумеется, ты вправе сердиться.
Джулия навострила уши.
— Ты откуда знаешь?
— Мы все теперь знаем, лучше поздно, чем никогда. Я хочу сказать, что все открылось. Только Брэд погрузился во все это с головой. Вчера был скандал в семье, во время ужина в честь дня рождения матери. Кэролайн, жена Брэда, подожгла фитиль, и все взлетело на воздух.
— Что все равно не дает ему права обратиться именно ко мне.
— Затем я и прилетела. Попросить за него.
— Твое обычное занятие.
— Он мой младший братишка.
— Именно — маленький братишка!
— Уже нет. Он сейчас взрослеет самым трудным и мучительным образом, какой только можно вообразить.
— Лучше поздно, чем никогда! — сердито перебила ее Джулия, а внутри все сжималось, руки, губы тряслись.
— Пожалуйста, Джулия, согласись со мной встретиться, я тебе все объясню.
— Я уже сказала, ты опоздала на шесть лет.
Теперь молчала Эбби. Когда она наконец заговорила, голос был грустным:
— Что ж, во всяком случае, я попыталась.
«О Господи!» — подумала Джулия.
— Так плохо? — спросила она.
— Хуже некуда.
«Я знала! Я так и знала!» — думала Джулия, а сама говорила:
— Ладно. Когда и где?
— Ox, Джулия, слава Богу! У тебя, и чем скорее, тем лучше. Сегодня вечером?
— Хорошо. Я обычно прихожу домой в половине седьмого. Я живу…
— Да знаю я, где ты живешь, — перебила ее Эбби. — Спасибо, Джулия. Огромное спасибо. Значит, в половине седьмого. До встречи. — Она повесила трубку.
Джулия почувствовала, что ладони у нее мокрые. Все тело покрылось потом. Она встала, пошла в свою личную ванную комнату и вымыла руки и лицо холодной водой. На белом как мел лице огромные глаза. «Зачем ты возвращаешься? — спросила она свое отражение в зеркале. — Почему позволяешь людям делать, что они хотят? Ты ведь знаешь, добра тут не жди. Брэд поссорился с матерью? Да никогда! Немыслимо! Уж тут явно без землетрясения не обошлось». Неудивительно, что ей кажется, что пол под ее ногами вздымается.
Остаток дня она ни на что не годилась. Так что она смирилась с тем, что день потерян, и ушла из конторы в пять. Она нервничала, злилась, ожидала худшего. Несмотря на расстояние в три тысячи миль, паутина леди Эстер вполне в состоянии дотянуться до Калифорнии и снова запутать ее в своих липких сетях.
Едва она вошла в дом, как зазвонил телефон. Маркус.
— Эй, что случилось, в прятки играешь?
— Тут кое-что произошло.
— Например?
— Сугубо личное.
— Могу помочь?
