Телефон прозвонил четыре раза. Когда включился автоответчик, Берни положил трубку.
Затем он набрал домашний номер в Коннектикуте. Ответила женщина. «Наверное, мать Меган», — подумал Берни. Он понизил голос и заговорил быстрее, подражая Тому Уайкеру.
— Доброе утро, миссис Коллинз. Меган дома?
— Кто это?
— Том Уайкер из Пи-си-ди.
— О, господин Уайкер, Мег будет очень сожалеть, что ей не удалось поговорить с вами. Ее сегодня нет в городе.
Берни нахмурился. Он хотел знать, где находится Меган.
— Я могу дозвониться до нее?
— Боюсь, что нет. Но она должна позвонить мне в конце дня. Могу я сказать ей, чтобы она связалась с вами?
Берни соображал быстро. Не сказать «да» было нельзя. Но ему хотелось знать, когда она вернется.
— Да, пусть перезвонит. Она должна вернуться этим вечером?
— Если не этим вечером, то завтра уж точно.
— Благодарю вас. — Берни повесил трубку, испытывая раздражение оттого, что не увидит Меган, в одновременно радуясь тому, что не поехал понапрасну в Коннектикут. Сев в машину, он направился в аэропорт Кеннеди. Сегодня он может поработать немного, но им лучше не учить его, как водить машину.
В этот раз следователи по делу об убийстве Элен Петровик не пошли сами к Филлипу Картеру. Вместо этого они позвонили ему во вторник утром и поинтересовались, не сможет ли он заехать к ним для неофициальной беседы в кабинете помощника прокурора штата, расположенном в здании суда в Данбери.
— Когда бы вы хотели, чтобы я приехал?
— Как можно скорее, — сказала ему следователь Арлин Вайсе.
Филлип взглянул на свой календарь. Ничего такого, чем нельзя было бы пожертвовать, в нем не значилось.
— Я смогу приехать где-нибудь около часа, — предложил он.
— Это будет прекрасно.
Положив трубку, он постарался сосредоточиться на утренней почте. В ней пришло несколько отзывов на кандидатов, которых они собирались предложить двум своим основным клиентам. Хорошо, что хоть эти клиенты пока еще не отказались от их услуг.
Удастся ли фирме «Коллинз энд Картер» пережить эту бурю? Он надеялся, что удастся. И первое, что он сделает в самом ближайшем будущем, так это изменит название на 'Филлип Картер Ассошиэйтед.
Через стену ему было слышно, как Орзини вселялся в кабинет Эдвина Коллинза. «Не слишком там обосновывайся», — подумал Филлип. Избавляться от Орзини было еще рано. Он ему нужен пока, но для себя Филлип уже решил его судьбу.
«Интересно, а не беседовала ли полиция еще раз с Кэтрин и Меган», — подумал он и позвонил Кэтрин домой. Когда она ответила, Филлип жизнерадостно произнес:
— Это я. Хочу лишь узнать, как дела.
— Это очень мило с вашей стороны, Филлип. — Голос у нее был подавленный.
— Что-нибудь случилось, Кэтрин? — спросил он быстро. — Уж не полиция ли побеспокоила вас опять?
— Нет, вовсе нет. Я тут просматриваю бумаги Эдвина, копии его расходных счетов и тому подобное. Знаете, на что обратила внимание Меган? — Она не стала дожидаться ответа. — Есть такие случаи, когда Эдвин, уплатив за четыре или пять дней проживания в отеле, через день или два после вселения не имел совершенно никаких дополнительных расходов в последующие дни. Ни одного напитка, ни бутылки вина в конце дня. Вы когда-нибудь замечали это?
— Нет, я не занимался расходными счетами Эдвина, Кэтрин.
— Все дела, которые у меня есть, похоже, начаты семь лет назад. Чем это можно объяснить?
— Все правильно. Это как раз тот срок, в течение которого должны храниться бумаги на случай возможной ревизии. Безусловно, налоговая инспекция может пойти гораздо дальше, если заподозрит преднамеренный обман.
— В глаза мне бросается то, что каждый раз, когда Эдвин был в Калифорнии, в его счете за гостиницу отсутствуют дополнительные расходы. А в Калифорнии он, похоже, бывал бессчетное количество раз.
— Калифорния была основным полем нашей деятельности. Мы обеспечивали там большое количество трудоустройств. Это положение изменилось лишь несколько лет назад.
— И вас никогда не удивляли его частые поездки в Калифорнию?
— Кэтрин, Эдвин был моим старшим компаньоном. Мы оба всегда ездили туда, где надеялись найти подряд.
— Извините Филлип, я не хотела сказать, что вы должны были заметить то, о чем я как жена Эдвина даже не подозревала все эти тридцать лет.
— Другую женщину?
