рыбьей чешуе. — Ты, никак, знал, что вся эта история про упряжку и все прочее правда?
— Конечно, с самого начала, — ответил Дэн. — Пошли посмотрим, как отец ошибается в своих суждениях.
Предвкушая удовольствие, они вошли в рубку как раз тогда, когда Чейн сказал:
— Я рад, что у него такой характер, потому что… это мой сын.
У Диско отвисла челюсть — Длинный Джек потом клялся, что он слышал, как она щелкнула, — и он поочередно с изумлением переводил взгляд с мужчины на женщину.
— Четыре дня назад я получил его телеграмму в Сан-Диего, и мы приехали.
— В собственном вагоне? — спросил Дэн. — А ведь он говорил про это.
— Да, конечно.
Дэн посмотрел на своего отца, весьма неуважительно подмигивая и кривляясь при этом.
— А еще он рассказывал, что у него есть собственная упряжка с четырьмя пони, — сказал Длинный Джек. — Это тоже правда?
— Возможно, — ответил Чейн. — Верно, мать?
— Да, кажется, когда мы жили в Толедо, у него была такая тележка.
Длинный Джек присвистнул.
— Ого, Диско! — только и сказал он.
— Я… ошибся в своих суждениях… больше, чем рыбаки из Марблхед, — произнес Диско с натугой, будто слова вытаскивали из него лебедкой. — И не боюсь признаться вам, мистер Чейн, что считал мальчишку помешанным. Он чудно говорил о деньгах.
— Он мне рассказывал.
— А что еще он вам говорил?.. Потому как я раз здорово его стукнул. — Он бросил тревожный взгляд на миссис Чейн.
— О да, — ответил Чейн. — И пожалуй, это очень пошло ему на пользу.
— Я решил, что так надо, иначе никогда бы не сделал этого. Не думайте, что на этом судне плохо обращаются с юнгами.
— Я и не думаю, мистер Троп.
Миссис Чейн разглядывала лица: железное, цвета слоновой кости бритое лицо Диско; обросшее фермерской бородкой — дядюшки Солтерса; смущенно-простоватое — Пенна; спокойное, улыбчивое лицо Мануэля; восхищенную ухмылку Длинного Джека и шрам Тома Плэтта. То были грубые лица, по ее представлениям, но она смотрела на них глазами матери и потому поднялась с распростертыми объятиями.
— О, назовите себя, — сказала миссис Чейн, чуть не плача. — Я хочу поблагодарить и благословить вас всех.
Диско церемонно представил каждого по очереди. Капитан старой школы не мог бы этого сделать лучше, и миссис Чейн лишь лопотала что-то бессвязное. Поняв, что первым обнаружил Гарви Мануэль, они едва не бросились ему на шею.
— Да разве я мог не вытаскивать его? — объяснял бедняга Мануэль. — А вы сами что бы сделали? Мы получили хороший юнга, и я очень довольный, что он оказался ваш сын.
— Он мне сказал, что подружился с Дэном! — воскликнула миссис Чейн.
Дэн и так уже покраснел, а когда она на глазах у всех поцеловала его в обе щеки, его лицо стало пунцово-красным.
Затем они показали ей носовой кубрик, и она снова разрыдалась, и койку Гарви, и кока-негра, который мыл в это время плиту, и он кивнул ей, будто своей старой знакомой. Перебивая друг друга, они рассказывали ей о своей жизни на судне, и она сидела, положив свои руки в тонких перчатках на засаленный стол, и то смеялась дрожащими губами, то плакала навзрыд.
— Значит, Гарви не был помешанным? — медленно произнес Пенн.
— Слава богу, нет, — ответила жена миллионера.
— Наверно, ужасно быть сумасшедшим. Еще страшнее, наверно, потерять собственное дитя. Но ведь ваш ребенок вернулся? Возблагодарим за это господа.
— Хэлло! — крикнул Гарви, милостиво поглядывая на шхуну с пристани.
— Я ошибся, Гарв. Я был неправ, — поспешно сказал Диско, подняв руку. — Я ошибся в своих суждениях. И не надо растравлять рану.
— Уж этим займусь я, — тихонько сказал Дэн.
— Ты, наверно, сейчас уедешь, Гарв?
— Не уеду, пока не получу остаток жалованья, если только вы не захотите отдать в придачу «Мы здесь».
— Правильно. Я совсем забыл. — И Диско отсчитал причитавшиеся ему доллары. — Ты сделал все, что должен был сделать, Гарв, и справился со всем так, будто воспитывался… — Диско осекся: он не совсем представлял себе, куда может завести его конец фразы.
— Не в собственном вагоне? — ехидно предложил Дэн.
— Пошли, я покажу его вам, — сказал Гарви.
Чейн остался потолковать с Диско, а все остальные во главе с миссис Чейн отправились в депо. При виде этой процессии французская горничная издала вопль ужаса; Гарви же представил им «Констанс» во всем его великолепии. Все молча взирали на тисненую кожу, серебряные ручки дверей и поручни, бархат и зеркальные стекла, никель, бронзу, кованое железо и инкрустацию из редких пород дерева.
— Я ведь вам говорил, ведь я вам говорил! — торжествовал Гарви, доказав наконец свою правоту.
А в рубке «Мы здесь» отцы обоих мальчиков приглядывались друг к другу, попыхивая сигарами. Чейн отдавал себе отчет в том, что имеет дело с человеком, который ни за что не возьмет у него денег, и теперь ждал удобного случая.
— Я ничего такого не сделал ни вашему сыну, ни для вашего сына, разве что научил его пользоваться квадрантом, — говорил Диско. — И он куда лучше моего сына соображает в цифрах.
— Кстати, — спросил Чейн будто между прочим, — какие у вас планы насчет вашего сына?
Диско вынул изо рта сигару и помахал ею в воздухе.
— Дэн простой парень и не очень-то позволяет мне решать за него. Когда я уйду в док, ему достанется это ладное суденышко. По-моему, рыбацкое дело ему по душе. Это точно.
— Гм, а вы когда-нибудь бывали на Западе, мистер Троп?
— Как-то заходил на судне в Нью-Йорк. К железным дорогам у меня душа не лежит; да и у Дэна тоже. Мы, Тропы, держимся соленых вод. Где только мы не бывали… по воде, конечно.
— Вот этого-то я могу предложить сколько его душе угодно… пока он не станет капитаном.
— Это как же так? А я — то думал, что вы вроде железнодорожный король. Мне это Гарв рассказывал… когда я ошибся в своем суждении.
— Все мы ошибаемся. Я подумал, может, вы знаете, что у меня есть несколько грузовых судов. Ходят из Сан-Франциско в Иокогаму за чаем. Их всего шесть; корпус металлический, водоизмещением тысяча семьсот восемьдесят тонн каждое.
— Противный мальчишка! Ни слова не сказал! О кораблях-то я бы послушал… не то что всякие небылицы о железной дороге да об упряжках.
— А он не знал.
— Просто эта мелочь вылетела у него из головы, верно.
— Да нет. Я ведь захва… то есть получил эти корабли только этим летом, раньше они принадлежали фирме «Морган и Макайд».
— Боже милостивый! — Диско буквально рухнул там, где стоял — прямо у плиты. — Одурачили меня со всех сторон! Ведь Филл Эрхард, он же из наших мест. Шесть… нет, семь лет назад он уехал отсюда и стал старшим помощником на «Сан Хосе» — на двадцать шесть дней уходил в море. А его сестра, та и сейчас здесь живет, его письма моей старухе читает. Значит, вы владелец «Блу Эм»?
Чейн кивнул.
— Знай я это, я бы сразу пригнал «Мы здесь» в порт.
— Но Гарви это едва ли пошло бы на пользу.
