В дверь постучали. Конвойный ввел Вула и, козырнув, вышел.
Вул посмотрел на Мытарева, потом на Зенича. Узнал капитана. Кивнул ему. И остался стоять у двери.
— Я просил вас подумать, — начал полковник. — Вы подумали?
— Подумал, — хмуро изрек Вул.
— И что же?
— Мне, гражданин полковник, сообщить вам больше нечего.
— Тогда кое-что расскажу вам я, — сказал Мытарев. — Кое-что из сегодняшних похождений ваших сообщников, знакомство с которыми вы так категорически отрицаете. — С каждой фразой голос его звучал все гневнее. — Они убили хорошего парня, солдата. Подло убили, сзади. Они, как бешеные собаки, вцепились друг другу в глотки, и для одного из них эта схватка стала последней. Цырин убит. Своим же. Где сейчас Бабу-ра, мы пока не знаем.
Вул вздрогнул.
— Но мы найдем его, — продолжал полковник. — Обязательно найдем. И будьте уверены, он-то вас не пощадит.
«У него сейчас очень важный момент, — подумал Зенич, глядя на Вула. — У него последняя ставка — Бабура. Он может говорить, может нет. Все зависит от того, каковы наши шансы против Бабуры. Он их не знает. Он должен быть очень уверен в Бабуре, чтобы смолчать».
— Хорошо, — хрипло сказал Бул. — Я буду говорить.
— Проходите поближе и садитесь.
— Сесть всегда успеется, — почти весело сказал Вул. Он решился.
Тяжелыми шагами Вул пересек кабинет и сел.
— Спрашивайте, гражданин начальник, — предложил он. — Так мне будет легче.
— Хорошо. Только еще раз хочу предупредить: меня интересуют факты. Факты, а не бред!
— Вул назад не играет!
— Посмотрим. Сколько людей участвовало в ограблении кассы?
— Со мной трое.
— Назовите двух других.
— Вы ж их знаете — Бабура и Цырин.
— Вы были знакомы с ними раньше?
— Да.
— Как долго?
— С отсидкой, что ли, считая?
— С ней.
— Тогда шесть лет.
— Они работали с вами в тот раз по сберкассе? — не выдержал Зенич.
— Косвенно, — сказал Вул, обернувшись к капитану.
— Что значит «косвенно»? — спросил Мытарев, осуждающе взглянув на Зенича.
— Они должны были принять меня после работы. На большее они не способны. Пацанва. Они и сейчас себя как ведут — вы ж видите!
— Эта «пацанва» обвела вас вокруг пальца, — напомнил полковник. — Почему в тот раз не рассказали о ваших сообщниках?
— Пожалел.
— И теперь про вашу жалость вы им напомнили?
— Было, — признался Вул.
— И они вам предложили кое-что в порядке компенсации.
— Предложили.
— Кассу?
— Ее.
— Бабура предложил?
— Почему Бабура? Цырин.
— Цырин? — переспросил Мытарев. — Разве идея ограбления принадлежит не Бабуре?
— Бабура дурак, — презрительно сообщил Бул. — Его за бутылкой пошлешь, так полчаса объясняешь, что к чему. Но зато добросовестный. Дураки — они все такие.
— И то, как слепки с ключей снять, тоже придумал Цырин?
— Все он.
— Выходит, что идейным вдохновителем вашего предприятия был Цырин?
— Выходит, что так. Он был умен, это верно, но считал себя чистюлей. Мог придумать что угодно, но ничего не хотел делать сам. В кассу должен был идти я. Ах я старый и глупый! Я сказал, работаем вместе. И тогда они обманули меня. Я, Вул, — он повысил голос, — в одной компании с дегенератом и шлюхой!
— Значит, пятнадцатого на заводе вы были вместе? — прервал его излияния полковник.
— Да.
— Как должна была проходить операция?
— Бабура привозит нас на завод. Мы выходим. Цырин прячется на площадке у входа на чердак. Когда кассирша уходит, он открывает мне дверь. Бабура в это время на втором этаже придерживает кассиршу. Их появление у окна сигнал для меня. Вдвоем с Цыриным мы вскрываем кассу. Наше возвращение в автобус — сигнал для Бабуры.
— Что произошло на самом деле? — спросил полковник, переглянувшись с Зеничем.
— Ключи от двери и сейфа были у меня — по крайней мере, я так считал. Оказалось, что они были и у них. Бабура подошел к окну. Но подошел он после того, как Цырин уже вернулся в автобус, — я этого не видел. Я пошел в кассу и не встретил Цырина. Можно было плюнуть на все и уйти. Но что-то во мне сломалось. За дверью лежали громадные деньги, а у меня были ключи. Не у одного меня в такой ситуации тормоза не сработали бы… Потом, когда меня вывели во двор, я обратил внимание, что автобус уехал. Сначала я решил, что они просто струсили. Но когда гражданин начальник рассказал мне о Цырине… Тот вполне мог придумать такое. Конечно, можно было и не поверить гражданину начальнику, но я, — подчеркнул он, — поверил.
— Деньги по вашему плану должен был увезти Цырин?
— Мы должны были увезти их вместе.
— И спрятать?..
— На причале. Там Цырин держал лодку.
— Бабура знал, где будут храниться деньги?
— Ему это знать было не обязательно.
— Но он все-таки нашел их.
— Выследил, — равнодушно объяснил Вул.
— Вас не удивляет, что туповатый Бабура выследил пройдоху Цырина?
— Удивляет. А вообще я на них не сержусь. Мне их даже жаль. Один получил свое, второй получит. Я бы никогда не пошел на мокрое дело. Жадность и трусость одинаково опасны для человека, независимо от того, дурак он или умный. И для общества тоже.
— Умно, — сказал Мытарев. — В вас умер прокурор. Посидите в коридоре. Вы нам еще понадобитесь.
— Знаете, Владимир Николаевич, у меня такое чувство, что из-за этого галопа мы что-то упустили, — сказал полковник Зеничу, когда они остались вдвоем. — Труп Цырина опознан?
— Да.
— Кем?
— Сторожем на причале.
— Вы присутствовали при этом?
— Нет, но был Бежан и все остальные.
— Сколько сторожу лет?
— Под шестьдесят.
