— Значит, мы провели уик-энд в Бордо? Мадам Кюш должна быть довольна.
— Да, верно.
— Берегитесь, я очень ревнива.
— Нет повода, это моя бабушка.
— Я могу присесть? У меня для вас информация.
— Любая информация будет кстати.
— Видите ли, вчера под вечер…
И Памела описала ему сцену, свидетельницей которой стала накануне около половины пятого:
Унтер-офицер Марьетт распивал бутылку красного вина с одним завсегдатаем. Его набор шаров лежал на стойке бара, поскольку он, как обычно по вечерам, собирался составить партию. За стойкой стоял Блашар. В самом ее конце Андре пил дешевый арманьяк, просматривая «Воскресную газету», которую заведение раздавало посетителям. Привлекая, как всегда, к себе внимание, вошел в свою очередь Анж, который тоже, верно, участвовал в игре:
— Привет, девочки!
Марьетт не преминул встретить его как положено:
— А-а, вот и ты! Так что, по-прежнему никаких известий от твоего хозяина?
— Никаких, а в чем дело? У тебя они есть, хитрец? А ну-ка, Блаш, плесни мне половинку.
— А как насчет вежливости, для кого ее бережешь?
Анж не отвечал, в то время как Марьетт не унимался, продолжая насмехаться:
— Тебе, наверное, трудно управляться совсем одному в гараже… Если твое расписание сильно «перегружено», можно, пожалуй, отменить партию в шары.
— Прекрати свои глупые шуточки, к тому же именно я делаю всю работу, независимо от того, есть он или нет…
— Однако твой хозяин говорит другое.
Блашар поставил перед механиком пол-литровую бутылку.
— Перестань подзадоривать меня, Марсель, не то худо будет…
Владелец ресторана, привычный к таким перепалкам, попытался погасить растущее напряжение:
— Успокойтесь, здесь есть и другие посетители, успеете объясниться за игрой в шары.
— Во всяком случае, каждый год исчезают тысячи людей.
— Ну началось, Наварро сел на своего конька.
— Ничего подобного, просто у меня большой опыт в таких делах, исчезает тьма людей… впрочем, зачастую, чтобы сбежать от жены и укатить куда-нибудь с любовницей.
— Барбоза и любовница, не смешите меня.
— Все может статься, при моем ремесле мне доводилось видеть невероятные вещи. Да, кстати, о невероятных вещах: тебе придется утешать Монику.
— Каллас? Не в моем духе, скорее уж переспать с выхлопной трубой.
Тут вмешался Блашар, которого развеселила метафора:
— Очень элегантно.
Жандарм в отставке подхватил:
— Ба, вот видишь, муж, возможно, тоже не выносит больше ее вокализов и отправился разыгрывать другую партитуру.
Появившаяся Памела встала за стойку. Марьетт предостерег собеседников:
— Ребята, теперь придется следить за своими словами.
— Привет, Пам.
— Привет, Анж, здравствуй, Марсель.
— А не сходить ли нам вместе в киношку?
— В другой раз, Анж, сейчас меня ничто не привлекает.
— Дело в том, что Памелу-то… ее реквизировали…
— Марьетт, говори что хочешь, но только не о моей дочери, иначе я тебя сразу выставлю вон.
— Извиняй, Памела… Ладно… А если серьезно, когда пропал Барбоза?
— Хозяйка сказала, что он уехал на аварию в три часа утра.
Месье Андре поднял голову:
— Когда это было?
Анж повернулся к нему:
— В ночь с пятницы на субботу, а что?
— Ничего, просто для сведения.
Заинтересовавшись такой реакцией, бывший жандарм набросился на Андре:
— Вы говорите, будто спросили просто так?.. Без причины?
— Да. Ради моего личного просвещения. Вас это волнует?
— Вам повезло, что не я веду расследование.
— Скорее уж расследованию повезло.
Озадаченный Марьетт умолк, в то время как Анж смеялся во все горло:
— Ты-то нашел своего хозяина, Марьетт, так что не шуми!
Этими словами Памела закончила рассказ.
— Вот я и подумала, что вам это может быть интересно. Реакция Андре удивительна, вы не находите?
— Да, вы хорошо сделали, что предупредили меня. В любом случае, мне надо допросить его.
Мишель Монлор аккуратно раскладывала медикаменты, которые ей только что доставила «Фарма+». Ее муж смотрел возле витрины на церковную площадь.
— Сегодня утром полная тишь.
— Как это мило с твоей стороны — обратить внимание: стекла только что вымыли. Да не стой ты перед ними, всех клиентов распугаешь. Этого им только сейчас не хватало. По сравнению с прошлым годом торговый оборот упал на пятнадцать процентов.
— Клиенты уже целую неделю боятся, а когда испытываешь страх, меньше думаешь о мелких неприятностях.
— Ладно, лучше помоги мне, вместо того чтобы философствовать.
— Двоим тут делать нечего.
— Мой дорогой Эрве, ты совершенно прав!
Подойдя к мужу, аптекарша вручила мужу две коробки с лекарствами.
— Что это?
— То самое, с чем двоим делать нечего. Ты подежуришь в аптеке, а я схожу в мэрию.
— У меня нет времени, скоро десять, а у нас встреча с Марьеттом, надо организовать турнир по игре в шары.
— Только и дела, что время терять с твоими прощелыгами…
— А долго будут продолжаться эти хождения туда-сюда?
— В чем дело, я обязана отчитываться перед тобой?
— В конце концов начнут судачить.
— Уж лучше помалкивай! Если здесь и судачат, так это о твоих бесконечных посиделках в «Дубовой бочке» вместе с собутыльниками.
— Они-то, по крайней мере, меня уважают.
— Не забывай, откуда ты пришел! Если бы не я, ты все еще был бы жалким фармацевтом.
— С тобой никогда нельзя поговорить.
— Поговорить о чем?..
— Послушай, котенок…
— Перестань сейчас же, оставь эту смешную кличку.
— Двадцать лет назад ты так не говорила.
— Двадцать лет назад ты веселил меня… А теперь наводишь скуку.
