уязвимой, о чем он не преминул заявить лидерам демократов. Чтобы избавиться от него, пришлось вызвать представителей секьюрити. После этого случая Тигарден неизменно подвергался остракизму.
Теперь он скучал в юридической конторе в Провиденс, занимаясь главным образом проблемами, связанными с зонированием застройки,[13] и мечтая о возвращении в политику. Он был известен как эдакий умник, политический «инсайдер», человек за кулисами, который досконально знает правила игры, но скорее сдохнет, чем попытается сам занять какой-нибудь высокий пост. Свои слабости и страхи он тщательно скрывал при помощи неистощимого чувства юмора.
Ему нравилось быть идейным вдохновителем, мозгом процесса. Кроме того, в глубине души он был еще и патриотом.
Ему позвонил один из местных мафиози, некто Роберт Пелико. Пелико назначил ему встречу в мотеле в десяти милях к востоку от Провиденс. Эй-Джей решил, что тот хочет, чтобы он переговорил с губернатором о внесении некоторых изменений в законодательство Род-Айленда, касавшееся системы подпольного тотализатора, который долгие годы приносил доход криминальным синдикатам.
Эй-Джею было сказано, чтобы он нашел комнату № 15 и что там он получит дальнейшие инструкции.
Едва он вошел в дверь, в комнате зазвонил телефон.
– Это Тигарден? – спросил незнакомый голос.
– Он самый.
– На стоянке увидишь машину. Ступай. – На этом разговор оборвался.
За рулем сидел детина с бычьей шеей, от него разило фруктовым одеколоном, от которого Эй-Джея едва не стошнило.
Тони Нью-Йорк – а это был именно он, – не произнося ни звука, завел движок, и машина тронулась. Они покатили по дороге, которая вела в открытое поле, туда, где делала изгиб шумная речушка. Снег почти растаял, светило солнце. Эй-Джей вышел из машины и направился к небрежно прислонившемуся к столу для пикников мужчине, которого прежде никогда не видел. Тот шумно дышал, и вокруг его головы клубился пар.
– Я Мики Ало, – представился мужчина, крайне непривлекательной наружности.
Они смерили друг друга оценивающими взглядами. Эй-Джей был наслышан о Мики Ало. О жестокости последнего ходили легенды. Всего-навсего жирный коротышка, но взгляд его таил невнятную угрозу.
Тигардену доводилось встречаться с самыми влиятельными людьми, и он не смущаясь излагал им свою точку зрения, однако в присутствии этого толстяка вдруг почувствовал себя неловко.
– Чем могу быть полезен? – неуверенно изрек он.
– Насколько я понимаю, вы знакомы с губернатором Род-Айленда.
– Мы с ним друзья.
– Близкие?
– Да. Мы выросли на одной улице. Когда нам было лет по шесть, купались с ним в одной ванне. Хотите посмотреть наши школьные фотографии? – Эй-Джей попытался придать своему голосу уверенности.
– Никакого разговора между нами никогда не было. Надеюсь, вы понимаете?
Эй-Джей кивнул.
– Мы хотели бы узнать, как вы относитесь к идее выставить кандидатуру Хейза Ричардса на президентских выборах.
– Вы, должно быть, шутите.
– С чего вы взяли?
– У него нет ни общенациональной базы, ни имени, ни источников финансирования, ни организаций на местах. Нет профессиональных кадров. Он неизвестен. А главное, нет времени. До первичных выборов в Айове остается три недели. Ребята, вы, конечно, можете двигать местными политиками, как пешками на шахматной доске, но президентские выборы – это совсем другая игра.
– Что, если мы обеспечим хорошее паблисити на одной из крупных телевизионных станций и дадим столько денег на кампанию, сколько потребуется? Что, если мы поможем вам создать ему имя? Если все это удастся провернуть за три недели… что вы скажете? Стоило бы поставить на него? Что он за кандидат?
– Лучше быть не может.
– Почему?
– Потому что он будет делать все, что вы от него потребуете. Вернее, он сделает все, что скажу ему я.
– Значит, вы имеете на него влияние?
– Как если бы он работал на батарейках.
Они помолчали; слышен был лишь шум реки.
– Мы хотим, чтобы вы переговорили с ним о его участии в президентской гонке, – сказал Мики.
– До партийной конференции в Айове всего двадцать дней. Скатини да и остальные обрабатывают этот штат уже несколько месяцев.
– Выходит, мы в вас ошиблись. – Мики выпрямился и решительно зашагал по направлению к стоявшей неподалеку машине.
– Постойте… Я не сказал, что это невозможно… Просто…
– Я же вам сказал, что у нас имеются громадные возможности. Вы говорите, у него нет имени? Вы, видно, считаете меня идиотом… Дэвид Кореш стал знаменит за два дня. Вопрос в том, насколько серьезны ваши намерения и насколько дело того стоит.
– Как будут поступать деньги?
– Деньги будут…
– Вы что, собираетесь отправлять их в почтовых конвертах без обратного адреса?
Мики с минуту молчал, испытующе глядя на стоявшего перед ним неряшливо одетого человека.
– Вы знаете, кто я такой, – наконец произнес он. – Знаете, чем я занимаюсь. Я владею индустрией развлечений, отсюда возникают некоторые проблемы с наличностью. Мы храним капусту на таможенных складах на островах Карибского моря, это дает возможность не платить налогов. Но иногда из джунглей приходят крысы и поедают деньги, прежде чем мы успеваем отправить их по назначению. Чем скармливать полумертвым тварям стодолларовые купюры, мы могли бы посылать деньги вам. Вы срочно назначаете управляющего финансами и открываете надежные банковские счета, потому что деньги – партиями по пятьсот долларов – начинают поступать немедленно. Предвыборная кампания – это прекрасный способ отмывания денег – невозможно проследить их происхождение. Вы лишь называете необходимую сумму.
Мозг Эй-Джея Тигардена лихорадочно работал.
– Мне надо переговорить с Хейзом. Вдруг он откажется баллотироваться, – заметил он, но в следующую секунду отбросил прочь сомнения и заговорил о деле: – Надо сколотить команду, открыть офисы, отправить «передовой отряд»[14] в Айову.
– У меня есть несколько человек, которые уже работают над этим проектом, – сказал Мики. – Вы можете воспользоваться их услугами или отказаться от них. Мне все равно.
– Кто они?
– Малкольм Рашер.
– Он работал в команде Пола Аркетта, – уточнил Эй-Джей.
– Да. Теперь он работает на меня. Вам он нужен?
– Неплохой парень. Прекрасный стратег.
– Мне сдается, что этот чернокожий выскочка слишком высокого о себе мнения.
– Черный организатор избирательной компании – что может быть лучше? Это общественно корректный ход. Я хочу сказать, что, если вести шоу будет негр, это прибавит Хейзу очков. Тем более, что за ниточки буду дергать я. А кто у вас еще есть?
– Два функционера – Кен Венэйбл и Ги Вандергот.
– Годятся. Мы их используем. Надо будет встретиться с ними. У меня есть кое-какие мысли по поводу стратегии. Нам потребуется координатор и пресс-секретарь. Возможно, мне удастся заполучить Видала
