Зрачки быстро уменьшались, как бывает, когда смотришь на яркий свет, и наконец глаза стали чисто голубыми, без черной точки в центре. Чарльз вырвал руки у Мэг и Кэльвина и медленно направился к возвышению.
— Нет! — выкрикнула Мэг. — Нет!
Но Чарльз Уоллес не останавливался, и она поняла, что он не слышит.
— Нет! — снова крикнула она, бросилась вдогонку и с налета обхватила брата руками.
Она была настолько больше мальчика, что от столкновения он пошатнулся и упал, ударившись головой о мраморный пол. Всхлипывая, она встала рядом с ним на колени. Через минуту он пришел в себя, сел и потряс головой. Зрачки начали медленно расширяться, пока не стали нормальными, кровь прилила к лицу.
Человек на стуле заговорил, и на этот раз Мэг услышала неприкрытый гнев.
— Я недоволен, — сказал он. — С вами легко потерять терпение, а это, моя милая, к вашему сведению, очень плохо для вашего папы. Если вы на самом деле хотите увидеться с ним, не сопротивляйтесь.
Мэг повела себя так, будто она была у мистера Дженкинса в школе. Она тупо уставилась в землю и гнусаво заныла:
— Лучше бы дал поесть, а потом приставал. Есть очень хочется. Сначала надо дать людям поесть, а потом уж их пытать.
В ответ раздался смех:
— Вот это девчонка! Хорошо, что ты меня забавляешь, милая, не то тебе бы несдобровать. Мальчишки не такие смешные. А если я тебя накормлю, перестанешь вмешиваться не в свое дело?
— Нет, — ответила Мэг.
— Я вообще не люблю применять такие примитивные методы, как голод. Придется накормить.
— Все равно не стала бы есть твою бурду, — сердито огрызнулась Мэг, словно она продолжала находиться в кабинете мистера Дженкинса. — Я тебе не доверяю.
— Разумеется, наша синтетическая пища не лучше ваших смесей вроде консервированной фасоли и бекона, но, поверь мне, она гораздо питательнее, хотя и безвкусна. Достаточно легкого внушения, чтобы создать ощущение, будто ешь жареную индейку.
— А меня б все равно вырвало, если бы я сейчас поела, — сказала Мэг.
Уцепившись за руки Кэльвина и Мэг, Чарльз Уоллес шагнул вперед.
— Ладно! Что дальше? — обратился он к человеку на стуле. — Хватит предварительных тестов. Пора заняться делом.
— Именно этим мы с тобой и занимались, — ответил человек, — пока не вмешалась твоя сестра и не устроила тебе легкое сотрясение мозга. Попробуем еще?
— Нет! — закричала Мэг. — Нет, Чарли. Пожалуйста, разреши нам с Кэльвином попробовать.
— Нет, — возразил человек. — Только у этого малыша достаточно сложное строение мозга, чтобы пробовать. Твой же мозг просто лопнет.
— А у Чарльза?
— Может быть, и нет.
— Но может быть, и да?
— Всегда может что-то случиться.
— Тогда он не будет этого делать.
— Лучше предоставь ему самому решать.
Но Мэг стояла на своем с тем ослиным упрямством, из-за которого ей так часто доставалось:
— Ты думаешь, мы с Кэльвином не сможем узнать, кто ты такой?
— Нет, этого я не говорил. Вы просто не такие способные, как он. Впрочем, все это для меня не важно… Наконец-то! — обрадовался голос, когда из темноты вынырнули четверо в черных халатах и поставили стол. Он был накрыт белой скатертью, как в ресторане, а посреди возвышалась металлическая посудина, из которой доносился удивительно аппетитный аромат, и правда очень похожий на запах жареной индейки.
“Во всем этом что-то от декораций, — подумала Мэг. — Здесь явно что-то не так”.
— А я ничего не чувствую, — сказал Чарльз Уоллес.
— Знаю, милый мой, и, думаю, ты много теряешь. У тебя будет ощущение, будто ты ешь песок. Но все равно надо заставить себя поесть. Я не хочу, чтобы ты принимал решения на голодный желудок.
Люди в черном с верхом наполнили тарелки, положив по куску индейки, зелень, пюре с подливкой, зеленый горошек в золотистом масле, лопавшемся пузырьками, сладкую картошку, клюкву, оливки, сельдерей и свежую редиску.
У Мэг потекли слюнки. Поставив стулья, четверо, сервировавшие пиршество, исчезли.
Чарльз Уоллес высвободил руки и влез на стул.
— Давайте поедим, — сказал он. — Если это отравлено, ничего уж не поделаешь, но, по-моему, все без подвоха.
Кэльвин тоже подсел к столу. Только Мэг продолжала в нерешительности стоять в стороне.
Кэльвин взял в рот кусочек, прожевал, проглотил, посмотрел на Мэг:
— Если это не настоящая еда, то очень хорошая подделка.
Чарльз Уоллес откусил кусочек, скривился и выплюнул:
— Так не честно! — закричал он человеку.
Тот рассмеялся:
— Ешь, ешь, мой милый.
Мэг вздохнула и села.
— Мне лично кажется, что есть нельзя, но раз вы едите, то я тоже буду. — Она набила полный рот и протянула Чарльзу кусочек индейки: — Вкусно! Попробуй у меня.
Чарльз Уоллес попробовал, скорчил гримасу, но проглотил.
— Мне все равно, на вкус это песок… Почему так? — спросил он у человека.
— Сам знаешь. Ты наглухо закрыл от меня свой мозг, а эти двое не могут. К ним внутрь я могу проникнуть через щелочки. Не очень глубоко, но достаточно, чтобы угостить их индейкой. Теперь ты видишь, какой я добрый старичок?
— Ха, — хмыкнул Чарльз Уоллес.
Человек раздвинул губы в улыбке. Ничего страшнее Мэг в жизни не видела.
— Почему ты мне не веришь, Чарли? Почему не хочешь попробовать узнать, кто я такой? Я несу мир и покой. Я освобождаю от обязанностей. Проникни в меня, и ты преодолеешь последнюю трудность в жизни.
— А после того как я проникну в вас, я смогу вернуться назад?
— Конечно, если захочешь. Но ты вряд ли захочешь.
— А если я проникну на время, с возвратом, ты скажешь нам, где папа?
— Обещаю. Я слов на ветер никогда не бросаю.
— А можно мне поговорить с Мэг и Кэльвином, чтобы ты не подслушивал?
— Нет.
Чарльз пожал плечами.
— Послушайте, — обратился он к Мэг и Кэльвину, — мне обязательно надо понять, что он такое. Вы сами понимаете, что надо. Я изо всех сил постараюсь сохранить хоть чуточку собственного “я” и вернуться. И на этот раз не удерживай меня, Мэг.
— Но ты не сможешь, Чарли! Он же сильнее! Ты сам это знаешь!
— Надо попробовать.
— Но миссис Что предупреждала тебя!
— Надо попробовать ради папы… Мэг, пожалуйста! Я хочу знать о папе. И потом, Мэг, есть еще Область Мрака, и миссис Что просила нас… Помнишь?
— Кэльвин, — обратилась к другу Мэг, но Кэльвин покачал головой:
— Он прав, Мэг. Но что бы ни случилось, мы останемся с ним.
— А что может случиться? — закричала Мэг.
