до дома? Пусть он займется этим с тобой прямо здесь, Милли». Я облизнула растрескавшиеся губы и попыталась нежно провести рукой по щеке Мака. Округлив от удивления глаза, он резко дернулся в сторону, но мне все же удалось коснуться его лица.
– Милли, я не думаю, что… – испуганно проговорил Мак.
Я приложила палец к его губам:
– Ш-ш. Не волнуйся. Я знаю. Фай мне все рассказала.
– Что?
– Ш-ш-ш, Мак, мы успеем еще добраться до дома. Но позволь мне сначала угостить тебя аперитивом. – Я обвила руками его шею и крепко прижалась к крепкому телу. Полураскрытый рот, закрытые глаза и учащенное дыхание должны были ясно показать ему мои намерения. – М-м, – послышался мой страстный стон, – я знаю, ты этого хотел весь вечер. – Облизнув губы, я приготовилась к долгому чувственному поцелую.
– Привет, ребята, кто хочет немного чипсов? – раздался как гром среди ясного неба веселый голос Дэйва, распахнувшего дверь отеля. Я открыла глаза и увидела в дверном проеме разгоряченных и радостных Фай и Дэйва.
– Я такой голодный, что съел бы сейчас целого слона! – воскликнул Дэйв.
Увидев друга, Мак как ошпаренный отскочил в сторону и при этом с такой силой оттолкнул меня, что я тут же завалилась на спину и какое-то время, словно жук, беспомощно махала в воздухе руками и ногами. Когда мне наконец удалось сесть и кое-как натянуть туфли, я с возмущением увидела, как вся компания весело идет по дороге, благополучно забыв о моем существовании.
– Подождите, – пропищала я, – мы же собирались… мы же хотели… Мак? Мак! Это значит, секс отменяется?!
Я с отвращением смотрела на выщербленную плошку, наполненную кукурузными хлопьями, и к горлу опять подкатила тошнота. Меня мучило жуткое похмелье. Я то и дело тяжело вздыхала, пока от переизбытка кислорода у меня не закружилась голова.
– Больше никакого алкоголя, – поклялась я себе, глядя на пакет с молоком.
– Чепуха, – издеваясь, ответил апельсиновый сок, – ты еще не раз напьешься, и сама об этом прекрасно знаешь.
– Хорошо, умник, я имела в виду, никогда больше по пьянке не буду вешаться мужику на шею.
– Господи, неужели ты это сделала? – вступил в наш диалог пакет с кукурузными хлопьями.
– Господи, неужели я это сделала? – с ужасом вторил мой голос. Я опустила голову и в отчаянии ударилась лбом о стол.
– Черт, жутко хочется пить. Я проспала всю ночь. Кажется, вчера я чуток перебрала. А с кем ты разговариваешь? – спросила меня Фай.
Фиона всегда ступала настолько легко, что я никогда не могла расслышать ее шаги. Из нее получилась бы прекрасная шпионка.
Я фыркнула:
– Да так, с завтраком. Мы обсуждали, как меня угораздило напиться до поросячьего визга и попытаться поцеловать твоего брата.
– И трахнуть его. – Голова Фай исчезла в недрах холодильника.
– Что?
– Трахнуть его, – невинно повторила моя лучшая подруга, нюхая пакет с беконом. – Ты вчера прокричала что-то вроде «Это значит, секса не будет?» Господи, вот умора.
– Какой ужас. – Я еще пару раз стукнулась лбом о стол.
– Даже в темноте было видно: Мак покраснел как рак. Он был в шоке.
– Спасибо, Фай, теперь мне стало намного легче.
– Всегда пожалуйста. Хочешь яичницу с беконом?
Я отчаянно замотала головой, уткнувшись лбом в стол и крепко зажмурив глаза. Значит, мне все это не приснилось. Это не один из тех снов, где ты запросто чувствуешь вкус и запах. И даже потом, проснувшись, тебе все равно кажется, будто все происходило с тобой наяву. Однажды в детстве мне приснилось, что отец купил белую лошадь и привел ее к нам в сад. Сон казался реальным, и утром, даже не сняв пижаму и не обувшись, я побежала вниз за своим подарком. К сожалению, образ Мака Хеггарти, с ужасом взиравшего на меня, мне не привиделся. Это была суровая реальность.
Первое, о чем я вспомнила этим утром, – испуганное выражение лица Мака (нет, он не лежал рядом со мной на подушке). В тот злополучный вечер на меня с ужасом взирал бедный парень, которого я, напившись до полусмерти, откровенно домогалась. Господи, да как мне в голову могло прийти такое? Меня охватил жгучий стыд. Слава Богу, в тот день мне не надо было никуда спешить и я могла спокойно пережить свой позор в одиночестве. Мысль о том, чтобы появиться на людях после такого падения, казалась мне невыносимой. Боже, ну почему с утра мне не отшибло память? Тогда я спокойно жила бы дальше в блаженном неведении.
Фай села рядом со мной, поставив на стол тарелку с дымящимся беконом. Меня тут же затошнило от запаха жира.
– Надо сказать, с утра я тоже провела несколько неприятных минут, – сказала Фай, намазывая маслом хлеб. – Мы вчера все сильно перебрали. Черт, я, кажется, даже джин с тоником пила.
– Но ты не переносишь джин.
– Я знаю. Эта гадость словно жидкий яд. – Фай вытерла тыльной стороной руки рот и фыркнула. – Но вчера я, считай, проводила научный эксперимент. Мне было интересно, что получится, если человек в
