Катер отвечал на повороты руля так же быстро и четко, как опытный танцор отвечал бы на привычные команды. Набрав скорость, катер поднял нос и вдавил в воду корму. Позади судна по волнам легла широкая пенистая полоса, напоминавшая шлейф огромной балерины, исполнявшей партию лебедя из знаменитого балета. Бен полусидя держал штурвал и напряженно вглядывался в острые гребни кораллов, иногда выступавшие из волн.
— Да, тут все эти рифы надо знать как свои пять пальцев, — признал Бен. — Вон, посмотри на тот пик, вон там. Ужасно острая штуковина. Он может в два счета срезать все днище у нашего катера.
Проплывая мимо хижин на берегу, Пандора заметила людей, тащивших лебедками лодки и катера, — кто в море, кто из моря. Те лодки, что поднимались на берег, к стапелям, явно принадлежали рыбакам, что уже завершили свой утренний лов и теперь вернулись с полными трюмами желтокрылых тунцов и прочей рыбы.
— Видишь вон тех птиц? Это фрегаты. — Бен показал на небо и рассмеялся. — Ну и негодяи же эти пернатые. Слишком ленивы, чтобы ловить рыбу самим. Поэтому они выжидают.
Фрегаты вдруг пустились в пике, расправив огромные крылья и разинув прожорливые клювы. Выбравшиеся на скалы люди тщетно пытались отогнать их хлопками и взмахами рук — птицы все равно умудрялись выхватить одну-две рыбины из выгруженных на берег уловов.
В этот момент катер Бена нагнал Окто.
— А твой катер как называется? — спросила Бена Пандора.
— «Шалом», — ответит тот. — На иврите это значит «мир». Хорошее название, правда? Оно действительно навевает мир и покой. Мне достаточно провести день на этом катере, и я становлюсь счастливым, спокойным, и никто уже не в силах разозлить меня, даже наша подружка Джанин. Вон, видишь ту идиотскую штуковину с двумя движками и здоровой кабиной, что пристроилась следом за нами? Так вот, это катер Окто, дружка Джанин. Вообще-то он бандюга, и связываться с ним опасно, но если его не задевать, то и он тебя трогать не будет.
Пандора уставилась во все глаза на гиганта, стоявшего за штурвалом большого катера, нагнавшего их. Он был совершенно голым, если не считать плавок. Глядя на его огромные руки, казалось, что в свободное время он только тем и занимается, что с корнем выворачивает манговые деревья. Лицо Окто было как бы немного подправлено каким-то неестественным образом. Только чуть позже Пандора поняла, что у этого мужчины просто была вырвана половина ноздри. Открытие заставило ее содрогнуться.
Джанин вытянулась во всю длину своего изумительного тела на крыше кабины.
— Мне кажется, что на ней все же что-то одето. Ну да! Это тоненький шелковый шнурочек, — ехидно отметила Пандора.
— Ты права, но нацепила она его, слава Богу, не на щиколотку. Как бы то ни было, она — подружка Окто, а это значит, что никто не посмеет косо на нее посмотреть.
Теперь уже не два их катера, а целая морская флотилия разнокалиберных судов двигалась по направлению к видневшемуся на горизонте разрыву в гряде рифов. Рассказывали, что рифы эти были как раз из тех, где когда-то капитан Кидд и Черная Борода прятали свои сокровища. Впрочем, говорили, что кое-что эти пираты спрятали и на Малом Яйце.
Бен умело обогнул на своем «Шаломе» несколько сигнальных буев.
— Здесь очень сильное течение, Пандора, так что сейчас мне придется пойти напрямик, чтобы это течение преодолеть. Свернуть в сторону я какое-то время буду не в силах, потому что потом мне еще надо обойти одну скалу, которую все тут зовут «Блуерз рок». Так что держись покрепче, а я уж постараюсь хорошенько следить за волнами. Но мы все же рискуем пару раз, так сказать, шлепнуться днищем, то есть попасть в «яму» между волнами. — Бен вгляделся в лицо Пандоры. — Ты не против?
Она энергично замотала головой.
— Все будет в порядке. Я согласна. Жми, парень, жми!
Бен улыбнулся и передвинул переключатель скоростей в положение «полный ход». Да, согласился он сам с собой, Пандора так не похожа на своих испорченных, избалованных соотечественниц. С ней было здорово. Бен почувствовал, как по сердцу начинает растекаться приятное радостное чувство. Это, однако, продолжалось недолго, потому что он сразу вспомнил, что не раз твердила ему его бабушка: «Послушай, деточка, старую песню. Еще моя мамочка пела ее нам, своим дочкам, многие годы назад, когда наши братья вдруг отправились за моря искать себе невест.
Обходя на скорости рифы, Бен попал-таки под ревущий шквал волн. При этом единственное, что позволило ему устоять на ногах, было слышное рядом яростное содрогание работающего на полную мощность двигателя, заставлявшего катер то вгрызаться в волны, то перепрыгивать через них.
Бен, конечно, был согласен со словами бабушкиной песни, которые пришли ему вдруг на память. Но вместе с тем он не мог не признать, что Пандора, хоть и натворила в своей жизни много ошибок, все же была больше похожа не на виновницу всех своих бед, а на маленькую и беззащитную жертву какого-нибудь кораблекрушения. Сейчас, правда, спустя какое-то время после приезда на остров, она заметно похорошела, особенно с тех пор, как они с Беном встретились, полюбили друг друга и поселились вместе. Бена порой просто потрясала ее открытая, почти животная, жажда секса, то, как ей нравилось отдаваться его телу, с каким отчаянным удовольствием переживала она мгновения собственного оргазма. Накатывавшие на Бена раз за разом морские волны напомнили ему простыни, мокрые от семени и медовых выделений ее влагалища, во время их с Пандорой постельных, забав.
Вообще-то Бену не особенно нравилось это новое поколение американок, начавшее появляться с недавнего времени на Малом Яйце. Все, что у них было — это деньги и жадные, прожорливые глаза. Секс являлся для них делом легкодоступным за те «зелененькие» купюры, что они запросто выкладывали на столы бара «666». Несколько раз и он приводил таких американок к себе в хижину, но секс с ними всегда бывал каким-то слабеньким и даже неприятным. Ни с одной из них не получалось того экстаза, что заставлял оба тела выгибаться в жажде проникнуть как можно глубже друг в друга и взорваться там наслаждением. Как правило все ограничивалось весьма разумным, продуманным совокуплением, когда в стремлении довести партнершу до оргазма приходилось так долго трудиться, что начинала болеть спина. Поэтому-то Бен все еще оставался холостяком, ибо предпочитал одиночество союзу с одной из таких вот практичных, скучных особ. Пандора же понравилась ему с первой их встречи.
Сейчас она сидела и со всей силы сжимала поручни катера. Бен сбросил наконец скорость, судно выровнялось.
— Смотри внимательно, — показал он рукой, — видишь тех летучих рыб?
В нескольких футах от катера Пандора заметила серебряные стайки рыбок, то и дело взмывавших над водой, расправлявших маленькие крылья, планировавших какое-то время над поверхностью, чтобы опять, через мгновение, опуститься в море.
Многие катера и лодки с более мощным ходом ушли далеко вперед к Огненному острову, чьи очертания уже показались вдали. Он не имел таких гор, что делали уютным и мягким микроклимат Малого Яйца. Огненный остров, напротив, был плоским и сидел в воде совсем низко. Бен перевел катер на малый ход.
— Давай не будем торопиться. Пусть они поймают и нам рыбу, а мы подоспеем как раз к трапезе. После обеда опять поныряем с масками. Кстати, в заливах у Огненного острова совсем нет зеленых водорослей, так что тебе нечего там будет бояться. На дне только белый мягкий песок. Я покажу тебе, как ловить омаров, и одного из них мы приготовим себе на ужин.
Бен обнял Пандору за плечи. Катер медленно шел по заданному курсу. «Почему же жизнь не может всегда быть такой?» — спрашивала себя Пандора. Она знала, например, что Норману очень понравилось бы рыбачить, но и это у него не вышло бы, потому что находящиеся вокруг люди все равно злили и раздражали бы его. Маркусу все это показалось бы страшно скучным, потому что не содержало ничего извращенного, чем можно было бы заняться ради реального удовольствия. Ричард, тот, без свою вечных дружков- спортсменов, без волейбола или тенниса после вечернего чая, уже через десять минут начал бы слоняться без дела по берегу, тщетно пытаясь найти приложение своим силам. «Надеюсь, что хотя бы сейчас ему не скучно, ведь его развлекает Гретхен», — подумала Пандора.
Когда они подошли к острову и под катером появились смутные очертания морского дня, Пандора воскликнула:
