Иоганн снова подошел к окну и выглянул. Затем заговорил, не оборачиваясь.
– Каждый раз, стоит мне решить, что я знаю о тебе все, ты умудряешься меня удивить.
– Я не собираюсь умирать, – сказала она.
В кабинет вернулся Тьерри и передал Жаннет ключ.
– Теперь будьте так любезны, следуйте за мной.
Они спустились в хранилище. Банкир быстро проверил помер на ключе Иоганна, затем вставил свой ключ в замок, подождал, пока Иоганн вставит свой в другой замок, и повернул его. Дверь распахнулась. Ту же операцию проделали с сейфом, предназначенным для Жаннет. Оба хранилища находились практически рядом. Он повернулся к ним.
– Я оставлю вас одних. Когда соберетесь уходить, нажмите кнопку около двери, я вернусь и провожу вас наверх.
– Благодарю вас, – сказал Иоганн. Он подождал, пока банкир закроет дверь, и повернулся к Жаннет. Затем быстро начал вынимать парусиновые мешочки с монетами из большого ящика и раскладывать их на деревянном столе у себя за спиной. Наконец на столе оказалось тридцать три мешочка. Потом он немного покопался в ящике и нашел то, что искал – мешочек поменьше, чем остальные. Он пригляделся к надписи на нем и положил на стол. Потом поднял глаза на Жаннет.
– Ну вот…
С любопытством она взяла последний мешочек и развязала тесемки. Перевернула над столом: оттуда золотым дождем посыпались монеты. Затаив дыхание, она подняла одну из них к глазам. Такой монеты ей никогда не приходилось видеть. Несмотря на небольшой размер, она была довольно тяжелой.
– Что это? – спросила она, переводя дыхание и чувствуя, как сильно бьется сердце.
– Золотые луидоры, названные так в честь Луи Наполеона, приказавшего их отлить, – объяснил Иоганн.
– Господи! – прошептала она. – И сколько же они стоят?
– Твоя часть состоит из тридцати трех тысяч триста тридцати трех штук, – сказал он. – По нынешнему курсу это приблизительно пять миллионов долларов.
– Пять миллионов долларов, – повторила она. Морис снова обманул ее. Она пошла у него на поводу только потому, что считала, что этих денег хватит, чтобы расплатиться с „Кенсингтон Миллз» за свою свободу. Не стоило и заводиться.
– Это большая сумма, – сказал он. Потом показал рукой на открытый сейф. – Не хочешь проверить? Там ровно столько, сколько лежит на столе.
Она покачала головой.
– Не стоит. Я тебе верю.
– Наконец-то, – заметил он сухо, захлопнул крышку ящика и выпрямился. – Теперь нужно перенести эти мешки в твой сейф.
Жаннет все еще смотрела на деньги.
– Да, – сказала она.
– Помочь тебе?
Она взглянула на него.
– Пожалуйста.
Иоганн начал быстро складывать мешочки в ящик. На столе остались только монеты, которые она высыпала. Жаннет начала складывать их обратно.
Он молча наблюдал за ней.
– Ты можешь не отвечать, если не хочешь, Жаннет, но что случилось, почему тебе так срочно понадобились эти деньги?
– Я хотела откупиться от „Кенсингтон Миллз», – сказала она тихо. Не стоило объяснять, что денег оказалось недостаточно.
– Зачем? – спросил он удивленно. – Они прекрасно для тебя поработали. Ты получаешь чистыми около четырех миллионов долларов в год.
Она молчала.
– Я не обязан давать тебе советы, – сказал он. – Но все равно сделаю это. Я столько лет отвечал за тебя, что это вошло в привычку, от которой не так-то легко избавиться. Золото с каждым днем растет в цене. Два года назад твоя доля стоила не больше миллиона. С тех пор золото подорожало в пять раз. И я слышал, что правительство США намерено вздуть цены, а затем выбросить на рынок часть своего золотого запаса. И тогда цена вырастет до небес. Через год стоимость твоей доли может возрасти еще в пять раз.
Она все еще молчала, глядя на него и складывая последние монеты в мешок. Потом завязала тесемки.
– Я советую тебе – сохрани золото. Откажись от мысли откупиться от „Кенсингтон Миллз». Через год это золото будет стоить двадцать пять – тридцать миллионов. Тебе не успеть столько заработать за всю оставшуюся жизнь, даже если ты освободишься от „Кенсингтон Миллз».
Жаннет молча положила мешок в ящик, захлопнула дверцу и достала свой ключ. Взглянула на него.
– Откуда мне знать, когда надо продавать?
