радости все это больше не приносило. Теперь она уже не так переживала, что не хватит денег, чтобы откупиться от „Кенсингтон Миллз». Как ни трудно ей сейчас, она легко могла себе представить, что было бы, если бы ей это удалось.
В кабинет вошел Робер.
– Господин маркиз ждет в приемной.
Она взглянула на сообщения, потом на календарь, где были записаны все предстоящие встречи. Его имени там не было.
– Он звонил?
– Нет, мадам, – ответил Робер. – Но он говорит, что должен видеть вас по очень важному делу.
Жаннет задумалась, потом кивнула.
– Пригласи его.
Вошел улыбающийся Морис. Она не поднялась ему навстречу, так что ему пришлось обойти вокруг стола, чтобы поцеловать ее в подставленную щеку.
– Bonjour, Жаннет.
Она жестом предложила ему сесть.
– Bonjour, – ответила она устало.
Он сел и взглянул на нее, все еще улыбаясь. Несколько раз кивнул головой, прежде чем заговорить.
– Ну? – спросил он.
Она смотрела прямо на него.
– Что, ну?
Улыбка на его лице стала еще шире.
– Не надо играть в игры с дорогим папочкой, – сказал он. – Ожидание убивает меня. Я знаю, ты встречалась с Иоганном сегодня в одиннадцать утра в швейцарском банке, где вы пробыли до часа. Потом он посадил тебя в такси, которое отвезло тебя в аэропорт.
Она раскрыла глаза от изумления.
– Так ты что, устроил за мной слежку?
– Конечно, – улыбнулся Морис. – А ты на моем месте разве поступила бы иначе? Подумай сама, ты вернулась из Калифорнии в начале недели, а мне даже не позвонила. К тому же я знаю, что ты встречалась с Иоганном и Лорен в прошлый четверг. Ну, рассказывай, я сгораю от нетерпения. Скажи своему партнеру, сколько миллионов мы будем делить.
Жаннет долго смотрела на него. Перед глазами встали сверкающие золотые монеты. Вот где ее свобода, а не в сотрудничестве с „Кенсингтон Миллз». И вовсе не должна она делиться с ним из-за какого- то паршивого миллиона франков. Особенно если учесть все то зло, которое он причинил ей, начиная с раннего детства. Может быть, если бы не он, она выросла бы такой же, как Лорен, и у нее был бы ребенок. Волна ненависти, которая захлестнула ее, только укрепила решимость.
– Нисколько.
Морис недоверчиво уставился на нее.
– Нисколько?
– Именно так. Там ничего не было, – сказала она холодно. – Не знаю, с чего ты все это взял. Но ты ошибся. Так что не судьба мне откупиться от „Кенсингтон Миллз». Прекрасная мечта, лопнувшая как мыльный пузырь.
– Я тебе не верю, – закричал он. – Там должно что-то быть. Ты врешь!
– Там и было, – ответила она. – Бумаги, которые генерал оставил матери на хранение. В них указано, где и что он покупал и что передавал ей. Включая твой титул, который он купил, чтобы ты женился на моей матери.
– Неправда! – Голос Мориса перешел в визг. – За все платилось наличными.
Она засмеялась, поняв, что то, что рассказал Иоганн, правда.
– Ты забыл, что генерал был немцем. А ты знаешь, какие они. Всегда все записывают. Даже информацию, которая может повредить им самим. Вспомни суды над военными преступниками.
– Ты врешь! – орал он. – Пытаешься втереть мне очки. Там деньги, и ты хочешь забрать все себе!
Внезапно ненависть к нему, которая так долго копилась внутри, выплеснулась наружу. Какие бы неприятности она ему пи причинила, они не идут ни в какое сравнение с тем, что он сотворил с ней.
– Может, и вру, – сказала Жаннет, получая истинное удовольствие от его терзаний. Голос ее был холоден. – Но ты ведь никогда не узнаешь, верно? И сделать ничего не сможешь. – Она встала. – А теперь пошел вон!
– Так ты говоришь, там ничего нет? – закричал он, неожиданно вскакивая со стула и пытаясь схватить ее.
Но Жаннет была слишком быстрой для него. Она сделала шаг назад, одновременно схватив со стола острый как бритва нож для разрезания бумаг, похожий на кинжал. Он остановился, потому что острие кинжала коснулось его горла, как раз над воротничком рубашки, между кадыком и подбородком. Они с ненавистью смотрели друг другу в глаза. Ее губы растянулись в зверином оскале. Она скорее прорычала, чем сказала.
