В эту минуту только одного человека на свете Эрин ненавидела больше, чем Дэррелла: самое себя. За то, что имела глупость стать его женой.
– Отпусти его, – холодно проговорила она.
Дэррелл спрыгнул с головы Шэда.
– Где Анджи?
– С ней все в порядке, жива и здорова, – ухмыльнулся Дэррелл. – Если будешь вести себя как надо, мамочка, я позволю ей звякнуть тебе на Рождество.
– Суд заново рассмотрит наше дело, – голос Эрин дрогнул. – Ты уже достаточно нарушил распоряжения судьи.
– Суд? Снова? – Дэррелл громко расхохотался. – Вот это мне нравится!
– Что с тобой происходит, Дэррелл? – Эрин действительно хотела понять. Дэррелл творил не первую мерзость на ее памяти, но никогда еще не заходил так далеко.
Он снова вытащил из-за пояса нож и склонился над Шэдом. На мгновение Эрин показалось, что он собирается перерезать Шэду горло, и перед ее мысленным взором возникла картина: она, Эрин, бросается на спину Дэрреллу и вцепляется ногтями ему в глаза.
– Не смей, – сказала она.
– Что ты имеешь в виду?
Держа нож, как карандаш или ручку, Дэррелл аккуратно вырезал на голой макушке Шэда большую букву Г. Кровь потекла по гладкой коже, скапливаясь в складках у основания шеи. Эрин затошнило; она вскрикнула. Шэд молчал, хотя глаза его теперь были открыты.
– Ну вот, – удовлетворенно произнес Дэррелл, отступая на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой.
– И что ты этим хотел доказать? – непослушными губами выговорила Эрин.
– Никакого суда больше не будет.
– Ты ошибаешься, Дэррелл.
– Да нет, детка. Я переиграл тебя.
– Куда ты дел мои туфли?
Дэррелл снова оглушительно расхохотался.
– «У Дороти-милашки сбежали все барашки», – пропел он.
Обойдя кругом машину Эрин, он сильными ударами ножа вспорол все четыре шины, затем старательно растоптал принесенные Шэдом банки с газировкой. После чего, сочтя свою задачу выполненной, повернулся и неторопливо зашагал прочь. Он уже исчез в темноте, а Эрин все еще слышала его голос, напевающий «Где-то там, за радугой».
По-прежнему лежавший у ее ног Шэд перевернулся на спину и, моргая, уставился на звезды.
– Классный малый, – сказал он, помолчав. – Даже жалко, что у вас ничего не получилось.
Глава 7
Следующим вечером Эрин танцевала под «Зи-Зи Топ»
В магазине, где она обычно покупала кассеты, не оказалось первого альбома этой группы, так что ей пришлось взять один из новых выпусков. Кевин, диск-жокей заведения, был приятно удивлен ее выбором, а обычные клиенты Эрин, судя по всему, не имели ничего против этой перемены.
А между тем мистер Квадратные Зенки что-то не появлялся. Эрин боялась, что Шэд нагнал на него слишком много страху и он не придет больше никогда. А может, он сам решил отказаться от своей затеи.
Видно, это испытание оказалось слишком уж тяжелым для его любви.
Эрин в тысячный раз прокручивала все «за» и «против». В ее борьбе за Анджелу Джерри Киллиан был хоть и слабым, но все-таки лучиком надежды. Договориться с Дэрреллом Грантом невозможно; может, Киллиану удастся уломать судью. Может, именно политическое давление окажется наиболее эффективным. Но нужно разузнать побольше об этом конгрессмене, через которого собирается действовать Киллиан.
Для начала узнать хотя бы, как его зовут.
Танцуя, Эрин старалась не попадать под лучи софитов, слепивших ей глаза и не позволявших разглядеть как следует посетителей в глубине зала. Судья торчал на своем всегдашнем месте, возле игровых автоматов. Моника-старшая отплясывала перед ним на столе, а судья сидел, вытаращившись на нее, но словно бы не видя, неподвижный, весь какой-то обмякший. «Не иначе как „крутит магнето“ под столом», – подумала Эрин.
После ее выступления в уборную явился мистер Орли и объявил, что одобряет новую музыку.
– Чем быстрее, тем лучше, – пояснил он. Урбана Спрол возразила, что музыка «Зи-Зи Топ»
вредна для здоровья – по крайней мере, лично для нее.
– Да я под нее отболтаю себе все, что есть, – сказала она.
– Ну-ну, – прервал ее жалобы мистер Орли. – Мы же согласились на этот твой рэп – «Айс Пьюк» или как его там.
– «Айс Кьюб»!
