— Я не буду стрелять, — согласился Боб. — Только надо договориться. Я брошу винтовку в сторону, а вы отпустите ее. Все разойдутся. Годится?
Добблер нервно попятился назад.
— Годится, — ответил полковник. — Умное решение.
— Ну вот и хорошо, — заключил Боб. — Считаю до трех, потом бросаю винтовку. Все сохраняют спокойствие.
— Только не торопись, Суэггер, — сказал Пайн.
— Раз… — начал считать Боб. — Два… — И тут он выстрелил.
Пайн от неожиданности остолбенел. “Проклятый ублюдок! Подлая сволочь! Он все-таки выстрелил! Ну, тогда получи в ответ”, — думал Пайн. Он тоже выстрелил, послав к чертовой матери и женщину, и всех тех, кто вздумал шутить с Пайном, профессиональным солдатом и убийцей!
Все это произошло меньше чем за полсекунды. Он не смотрел на женщину, но, почувствовав, как дернулась винтовка, понял, что она уже без головы. Однако у него в ушах почему-то стоял ее дикий визг. Она визжала! Значит, она жива! И Пайн выстрелил еще, послав мощный сигнал из своего мозга через тело к руке и пальцам. Он нажимал и нажимал на курок, пока не закончились патроны. Но женщина кричала!!!
И только тут Пайн понял, что он нажимал курок несуществующим пальцем на несуществующей руке.
Выстрелив с расстояния в два фута из двух стволов своей обрезанной винтовки, Суэггер просто- напросто отстрелил ему руку чуть выше локтевого сустава. Рука все еще продолжала держать винтовку, примотанная изолентой к голове Джули.
Но Джеку Пайну она больше не принадлежала.
В ужасе Пайн смотрел на свой обрубок, из которого на нежно-зеленую траву пульсирующими толчками выливалась ярко-красная кровь. В эту секунду он почувствовал, как по его телу пробежал холодок смерти.
— Сволочь!!! — заорал Пайн. — Сволочь!
Приставив ствол своего ремингтона к стянутой бронежилетом груди Пайна, Боб всадил еще два заряда дроби в изобретение фирмы “Кевлар”, которое смогло остановить охотничью дробь только на вылете. Пайн перестал существовать.
В этот момент, придя в себя после секундного шока и неожиданности, Шрек выхватил свою “марлин” и хотел выстрелить в Боба, но было поздно. Бобу пришлось развернуться всего на несколько дюймов, чтобы ствол винтовки смотрел в лицо уже новой жертве. Этот выстрел прозвучал почти одновременно с тем, который унес жизнь Пайна. Боб опередил Шрека всего на десятую долю секунды, но этого было достаточно. Пара охотничьих патронов сделала в бронежилете Шрека ярко-красную дыру, напоминающую кратер вулкана. Прокатившееся по долине эхо отразилось от далеких гор и вернулось назад слабым рокотом. Полковник сделал назад несколько шагов и упал навзничь. Он не чувствовал боли. Лежа на спине в зелено-желтой траве, он думал о зонах высадки воздушных десантов, о хороших парнях, которые погибают в далеких краях, о боевых пайках, о транспортном самолете С-4 и о той проклятой обязанности, о том долге, которому он всегда следовал и который никогда не предавал, выполняя самые сложные задания.
Боб склонился над Шреком. Тот закрыл глаза и почувствовал, как его руки превращаются в крылья. У него больше не было ни ног, ни тела. Ему очень хотелось пить.
Наконец через дымку сознания Шрек понял: это наконец случилось.
— Я торгую свинцом, дружище, — сказал Боб и еще раз нажал на курок. Вместе с дробью сердце полковника ушло глубоко в землю.
Боб повернулся к Джули:
— Успокойся, дорогая, все будет в порядке. Старайся пока не делать никаких резких движений. Скоро уже весь этот кошмар кончится и мы отправимся домой. Добблер, эй, Добблер, черт вас побери, быстрее сюда!
Боб пытался обмануть ее, чтобы она в испуге случайно не дернулась и не нажала таким образом сама на курок. Из-за этой дурацкой изоленты она ничего не видела, но постоянно пыталась что-то сказать. Он крепко держал ее в своих руках, чтобы она не сделала неосторожного движения.
— Ну, расслабься и ни о чем не думай. Все будет хорошо, — терпеливо уговаривал он.
Наклонившись к своему ботинку, Боб вытащил острый как бритва “Рэндолл Севайвз”. Глядя на огромное количество узлов и хитросплетений, он на мгновение растерялся, не зная, откуда лучше начать резать, потому что любое случайное движение могло стать причиной выстрела. Очень осторожно он начал срезать изоленту с головы Джулии. Вскоре показалась большая часть ее лица. Боб отрезал все больше и больше, иногда вместе с волосами, но винтовка не поддавалась.
— Все хорошо, хорошо, успокойся. Скоро все будет в порядке. Ничего страшного не случится, не нервничай.
Аккуратно приподняв голову женщины, он просунул лезвие под очередной слой изоленты как раз под дульным срезом винтовки. Один виток изоленты сменялся другим, лезвие все резало и резало, но упрямая винтовка по-прежнему оставалась напротив виска, как будто была живым, хотя и неподвижным врагом. Боб не хотел касаться самой винтовки: он видел, что она была снята с предохранителя и мертвая рука Пайна все еще угрожающе сжимала курок.
Отрезав неизвестно какой по счету кусок изоленты, Боб почувствовал, что винтовка вроде бы поддалась и наклонилась в сторону. От волнения ему стало трудно дышать. Ему казалось, что кто-то со всей силы бьет над ухом в литавры. Наконец упал на землю последний кусок изоленты и винтовка вместе с рукой Пайна полностью отсоединилась от головы Джули.
Он еще раз посмотрел на страшный обрубок. Сквозь запекшуюся кровь на руке Пайна проглядывала татуировка: “ВДВ — НА ВСЮ ЖИЗНЬ”.
“Ты получил по заслугам, — подумал Боб. — Жизнь кончилась”. И он зашвырнул обрубок с такой силой, что тот улетел футов на пятьдесят и скрылся в густой траве.
— О Господи, — только и произнесла Джули, когда он убрал от ее лица эту ужасную вещь.
— Видишь, все нормально, а ты боялась. Вот все и закончилось. — Он поднял женщину с земли и крепко ее обнял. Вежливо покашливая, к ним подошел Добблер.
Пощупав женщине пульс, он приподнял ей веки и посмотрел в глаза.
— Что они вам давали? — спросил он.
— Не знаю, — еле слышно ответила Джули.
— Вы сильная женщина. Как только вы все это выдержали! Боб, дайте ей вашу куртку! Сейчас ей надо согреться, тогда, я думаю, все будет нормально.
Джули надела куртку.
— Ну что, тебе лучше? Мы живы, и мы свободны, как я и обещал. Никто теперь не причинит тебе боль.
Усадив ее на траву, хотя ей очень не хотелось расставаться с ним, пусть даже на мгновение, Боб отвел Добблера в сторону. У их ног лежали два мертвых тела. Добблер в ужасе смотрел на них, не в силах оторвать глаз.
— Г-г-г-осподи! Даже не верится…
Пайн и полковник лежали в высокой желто-зеленой траве. Из безобразной культи все еще текла густая кровь. И у того и у другого бронежилеты туго стягивали тело и не давали крови слишком обильно вытекать из ран на груди. Только те места, где дробь пробила защитное покрытие, алели, словно яркие гвоздики.
— Смотрю я на них, — с трудом отходя от шока, произнес Добблер, — и все еще не могу поверить…
— Они такие же люди, как и мы с вами, — прервал его Боб. — Выстрелите в них — и они умрут. Вот так. Послушайте лучше меня, у нас не так уж много времени. Я все уже продумал заранее. — Он засунул руку под рубашку и достал оттуда какой-то предмет. Добблер увидел, что это был поясной ремень с деньгами. — Здесь семь тысяч долларов. Это все, что осталось от моих тридцати тысяч. Держите.
— Я…
