старых мелких купюр.
— Иметь наличные — это не преступление. По крайней мере, не считалось преступлением до последнего времени. Что у вас есть против Суэггера? Несколько угонов машин, которые практически ничего не стоят? Да с этим ни один прокурор не пойдет в суд! Все остальное было просто самозащитой. Он не убил ни одного человека, который бы не пытался перед этим убить его. Боб имел полное право перестрелять их всех!
— А Новый Орлеан?
— Новый Орлеан! Я уже говорил вам, что Суэггера профессионально подставили, использовав его пулю, чтобы выстрелить ею из другой винтовки. У них был великолепный снайпер, Лон Скотт. Он сидел в куполе собора. Вы же знаете, технически это вполне возможно.
— О’кей, Мемфис, сейчас не время для споров. Давай лучше вернемся к…
Наконец, после этих двоих появились “очень умные джентльмены”, как он их назвал. Ник прошел три графологических теста и добровольно согласился на гипноз и психотропную обработку. Его проверяли, перепроверяли, кололи ему наркотики, ловили на психологических тестах и просто изводили. Он с честью все выдержал. Заключение было единодушное: молодец, старина Ник, надежный помощник, способен к самопожертвованию, верен долгу, остроумен и вежлив. Однажды вечером ему сообщили, что к нему пришел посетитель. Ник встал с постели, открыл дверь и вышел на крыльцо.
Здесь он с удивлением обнаружил, что этот посетитель — Салли Эллиот.
— Привет, Салли! Вот здорово, что зашла! Ты выглядишь просто прекрасно! Как дела?
Салли действительно выглядела отлично.
— Привет, Ник. Как ты тут? — В ее речи все еще слышался особенный южный акцент, когда кажется, что у собеседника во рту протекает не меньше половины Миссисипи.
— О! У меня все в порядке, сама видишь. Прости, что так и не позвонил тебе, но они меня тут совсем замотали. Даже не знаю, что еще они тут придумают.
— У тебя какие-то проблемы?
— Нет-нет. Все хорошо. Я охотно работаю с этими людьми и очень хочу побыстрее со всем этим разделаться. Все будет хорошо, вот увидишь. Думаю, что, когда вся эта свистопляска закончится, мы снова с тобой сходим пообедать в тот же ресторанчик. Классно тогда было, правда? Ну а что у тебя?
Она как-то странно посмотрела на него:
— Нормально. Ник, эти люди приходили ко мне и хотели…
— Знаю, знаю. Расскажи им всю правду. Ты не сделала ничего страшного. Вспомни, ты же была не в курсе моего увольнения, когда дала мне тот файл. Все будет нормально, не волнуйся.
— О себе я не волнуюсь, Ник. Я волнуюсь о тебе. Мне сказали, что ты нарушил некоторые законы. Один из них был очень озабочен тем, что с тобой может произойти.
— Гм-м… Ховард?
— Да. Мистер Ютей.
— Ну конечно. Его рука здесь чувствуется во всем. Меня волнует только одно — чтобы с тобой все было в порядке. Ховард мой старый приятель. Он как-нибудь позаботится обо мне. Ну, что там в мире творится?
— О, по телевидению и в газетах такой шум подняли вокруг Боба Ли Суэггера. Мне кажется, что правительство хочет закончить это дело как можно быстрее, чтобы оно ушло со страниц газет.
— А что они собираются сделать с Бобом?
— Он пока содержится в…
— В тюрьме?
— Да. У него есть свой адвокат. Но вокруг этого такая шумиха, что мне кажется, очень скоро должно что-то произойти.
Ник был в недоумении.
— Почему Боб в тюрьме? Он же герой! Он же такое сделал для…
Сочувствие и грусть на лице Салли показали Нику, что в ее глазах он сейчас похож на ненормального.
— Ну хорошо, Салли. Надеюсь, на тебе это не скажется.
— Просто меня немного напугали все эти вопросы. Но я думаю, что мне ничего не будет.
— Ну вот и хорошо. Я пытался убедить их, что во всем виноват только я, это моя ошибка. Уверен, что они все поймут.
— Я тоже думаю, что поймут. Ник, обещай, что, как только все это закончится, ты сразу же мне позвонишь! Я очень хочу с тобой встретиться.
— Ну конечно, в чем проблема?
— Если ты не позвонишь, я сама позвоню тебе.
— Позвоню, позвоню. Обещаю. Ты же знаешь меня, ВТД Ник. Я хочу знать все о том, что было после того футболиста. Как его там, Том, Терри?..
— Тед, — рассмеялась она. — О, какой ужасный человек! Даже не верится, что я была с ним помолвлена!
Это воспоминание вызвало у нее улыбку. Потом подошло время ей уходить.
После визита Салли они наконец-то оставили его в покое. С Ником было только двое охранников. Так продолжалось неделю. Ему разрешалось гулять и смотреть телевизор, поэтому он быстро узнал о всех событиях последнего месяца. Ника поразило, какую огромную историю раздули из дела Боба Ли Суэггеpa. Возле луизианской тюрьмы постоянно крутились репортеры, и оттуда велись бесконечные передачи. Боба держали в изоляции, пропуская к нему только одного человека — его адвоката и давнего друга Сэма Винсента, которого все обычно называли не иначе, как “старый лис”. Тем временем делом занималось уже большое жюри, и все прокуроры штата Луизиана готовились к процессу, ожидая своей очереди.
— Цирк какой-то, — сказал Ник, но ему никто не ответил.
В конце концов, как он и ожидал, к нему приехал Ховард. С ним был незнакомый молодой человек, на мертвенно-бледном лице которого было написано, что он Его Величество федеральный прокурор, и какой- то пожилой сутуловатый мужчина, похожий на профессора университета, который постоянно курил трубку.
— Ник, Ник, Ник… — повторял Ховард, обнимая Мемфиса. — Ник, я хочу познакомить тебя с Филом Келсо, который работает с большей частью наших дел. Фил прекрасный адвокат, Ник. Очень знающий юрист.
— Гм-м-м… — промычал Ник.
— А это — Хью Мичам из государственного департамента. Он присутствует здесь, чтобы объяснить нам некоторые особенности этого дела, связанные с интересами национальной безопасности. Сальвадорцы очень интересуются, чем все это закончится.
Ник бросил быстрый взгляд на “гостя”, от которого несло джином, и почувствовал, как ему в голову ударила кровь.
— Нам известно, что вы необычайно охотно и плодотворно сотрудничали с нами в ходе этого дела, — заметил Келсо. — Это очень хорошо. Это большой плюс в вашу пользу. Именно сейчас мы нуждаемся в понимании, Ник. Понимание — это главное.
— Я всегда делаю все, что в моих силах, — сглотнув, ответил Ник, демонстративно глядя в сторону. Ему очень не хотелось встречаться взглядом с Хью Мичамом.
— Вот такой у нас Ник, — сказал Ховард. — Все время вкалывает. Настоящий работяга, упорный и настойчивый. Мы могли убедиться в этом семь лет назад в Талсе, с тех пор он нисколько не изменился.
— Замечательный молодой человек, — согласился Мичам.
— Итак, Ник, как ты думаешь, чем примечателен сегодняшний день?
Ховард был необычайно возбужден. Ник замечал, что в таком состоянии он бывает только тогда, когда ему что-то надо от других. И что-то немалое.
— Не знаю, Ховард, понятия не имею.
— Ник, это первый день твоей новой жизни. Это день твоей удачи. Ты выйдешь отсюда через час, нет, через десять минут, свободным человеком, Ник. Тебе не будут задавать никаких вопросов.
