Она взяла Лоррейн за руку и стала шушукаться с ней, в то время как Петерсен терпеливо разглядывал небеса. Сперва Лоррейн энергично мотала головой, но затем с неохотой кивнула.
На прощанье все обменялись рукопожатием с капитаном. Все, кроме Лоррейн, взор которой был устремлен куда-то в сторону доков. Карлос, несколько раздраженно взглянув на нее, произнес:
— Хорошо. Вы огорчили меня, а я, забыв про долг и обязанности офицера и джентльмена, в свою очередь, расстроил вас, — он обнял девушку и довольно крепко поцеловал ее в щеку. — Пусть это будет моим «простите» и «прощайте».
Петерсен запустил астматично закашлявший дряхлый мотор, и машина двинулась с места. Престарелый часовой выглянул из окошечка караульной будки, проигнорировав предъявленные майором документы, и мечтательно помахал вслед рукой. Перспектива выходить на мороз его явно не привлекала.
Выехав с территории порта, Петерсен искоса взглянул на своих пассажирок. Лоррейн сидела на противоположном крае сиденья, неподвижно глядя вперед. Лицо ее было залито слезами. Майор вопросительно посмотрел на Зарину, но получил в ответ каменный взгляд и сосредоточился на тряской дороге, то и дело ощущая ребрами прикосновение острого локотка девушки.
В кузове грузовика, уже оскверненного сигарами Джордже, Джакомо изумленно уставился на лежавшую у его ног груду просмоленного брезента. Он легонько похлопал толстяка по колену.
— Джордже…
— Да?
— Вам когда-нибудь доводилось видеть брезент, живущий своей собственной жизнью?
— Пожалуй, нет.
— Вы можете сделать это сейчас. Толстяк посмотрел в направлении указательного пальца Джакомо.
— О Боже, надеюсь, они там не задохнулись! — Джордже откинул брезент, обнажив три скрюченные фигуры, прочно связанные по рукам и ногам. — Нет, все в порядке.
В кузове царил полумрак, но света хватило для того, чтобы Джакомо распознал старика и юнца, которые этим утром заходили за Петерсеном.
— А кто третий? — поинтересовался он.
— Майор Массамо. Комендант или помощник коменданта, как я полагаю.
Михаэль, сидевший напротив них рядом с Алексом, пробубнил:
— Кто эти люди? Что они делают здесь? Почему они связаны? — вопросы задавались без какого-либо реального интереса. Это были первые слова, произнесенные им сегодня. Голос Михаэля звучал монотонно — он все еще пребывал в шоке. Морская болезнь в сочетании с ночным инцидентом произвели на него неизгладимое впечатление.
— Комендант порта и двое его солдат, — повторил Джордже. — Они находятся здесь, потому что могли поднять тревогу. А связаны и рты у них заткнуты, чтобы эти люди не принялись петь и плясать по дороге, пока мы не покинем порт. Вы задаете неумные вопросы, Михаэль.
— Это тот самый Массамо, на которого ссылался майор Петерсен? Как вы заставили его подписать документы?
— Подозрительность, Михаэль, вам не к лицу. Комендант не подписывал никаких документов. Это сделал за него я. В канцелярии полным-полно бумаг, на которых стояла подпись Массамо. Не обязательно быть высококвалифицированным фальшивомонетчиком, чтобы подделать подпись.
— Как вы намерены поступить с ними?
— Избавимся в подходящее время в подходящем месте.
— Избавитесь?!
— Успокойтесь, юноша. Вечером они вернутся обратно в Плоче. Благодарите Бога за то, что вам не пришлось расстреливать ваших союзников.
Молодой человек, вновь посмотрев на связанных пленников, пробормотал:
— Понятно… Да… Союзники…
Время от времени грузовик останавливали итальянские дорожные патрули, которые задавали стандартные вопросы.
Петерсен притормозил машину возле армейской заправочной станции, выскочил из кабины и предъявил какие-то бумажки капралу. Дождавшись, когда тот залил в бак бензин, майор протянул капралу деньги, за что был награжден удивленным салютом, и грузовик беспрепятственно продолжил свой путь.
— Какие же это солдаты, — сказала Зарина, — они не должны себя так вести, тем более на войне. Похожи на сонных мух.
— Согласен, энтузиазма им не хватает, — отозвался Петерсен. — Итальянские солдаты предстали далеко не в лучшем виде. Они великолепно воюют, — но не на этой войне. С самого начала итальянцы не хотели принимать в ней участия. Теперь это совершенно очевидно. Они остались к войне равнодушны, — несмотря на воинственные речи Муссолини. На передовой итальянские части сражаются вполне сносно, однако движет ими не патриотизм, а всего лишь профессиональная гордость. Впрочем, нас это устраивает.
— Что за бумажки вы вручили тому солдату?
— Талоны на топливо. Мне дал их майор Массамо.
— Талоны на топливо, бесплатное, разумеется. И деньги для солдата вам дал майор?
— Конечно, нет. Мы не воруем деньги.
— Только грузовики и талоны. Или вы их позаимствовали?
— Да, одолжили на время. Во всяком случае, грузовик.
— Которые вы, естественно, вернете майору Массамо?
Петерсен удивленно взглянул на девушку.
— Я предполагал, что вы будете испуганной, нервной, но не такой любопытной. Не люблю, когда меня допрашивают. Помните, что мы с вами находимся в едином строю? Что же касается грузовика, то, боюсь, комендант вряд ли увидит его снова.
Дальнейший путь продолжался в молчании. Через пятнадцать минут машина въехала в город Меткович. Остановив грузовик на центральной улице, Петерсен вылез из него и зашагал куда-то по тротуару. Приоткрыв дверцу кабины, Зарина крикнула ему вслед:
— Вы кое-что забыли!
— Что?
— Ключи от машины. Вы оставили их в замке зажигания.
— Пожалуйста, не говорите глупости, — Петерсен перешел улицу и скрылся за дверью лавки.
— Что он хотел этим сказать? — за все время поездки Лоррейн впервые заговорила.
— То, что сказал. Он много знает, в том числе и то, что я не умею водить машину. Во всяком случае, не эту дребезжащую клячу. Даже если бы я и справилась с ней, куда я ее поведу? — Зарина дотронулась до задней стенки кабины. — Дерево. Я не проехала бы и пяти метров, как этот страшный Алекс застрелил бы меня… — Она выглядела так же, как и говорила, — в высшей степени скорбно.
— Очень хотелось бы разок увидеть его ошибающимся, делающим что-то не так, правда? — сказала Лоррейн.
— Да… Но мне почему-то кажется — что хорошо для майора Петерсена, то хорошо и для нас. И наоборот.
Пролетели двадцать минут, прежде чем Петерсен возвратился. Для человека, спасающегося от возможной погони, действовал он не слишком поспешно. Майор, не торопясь, нес большую корзину, покрытую плотной картонной крышкой. Подойдя к кузову, он приоткрыл брезент и передал корзину сидящим внутри. Спустя несколько секунд Петерсен уже находился в кабине. Казалось, он был в приподнятом настроении.
— Ну, Зарина, продолжайте допрос. Девушка скорчила недовольную рожицу, но любопытство все же победило.
— Эта корзина…
— Дух армии зависит от состояния ее желудка.
А нас, с небольшой натяжкой, можно посчитать частью армии. Провизия. Что еще можно купить в
