— Есть еще желающие?
А на ринг уже карабкался второй из стоявших рядом с Мунро парней:
— Сейчас ты получишь за моего брата!
Грант остался невозмутимым. Остался таким он и тогда, когда, услышав звон колокольчика, парень яростно бросился на него. Грант двигался из стороны в сторону, защищался от сыпавшихся градом ударов и в конце концов разделался с молодым человеком точно так же, как и с его братом.
Толпа взревела, а Анна проговорила:
— Это ужасно!
— Могло быть гораздо хуже, — отозвался Диллон. — Грант мог сделать из них две отбивные, но не стал. Молодец.
Вдруг Диллон заметил, что Морган что-то говорит Марко. Из-за рева толпы разобрать он ничего не смог, но сицилиец сбросил с себя куртку, пролез под канатом и оказался на ринге секундой раньше, чем Рори Мунро.
— Еще один спортсмен, — объявил маленький человечек, но его улыбка несколько сникла, когда он шнуровал, перчатки на руках Марко.
— Уверенности, похоже, у него убавилось, — заметил Фергюсон.
— Хотите пари, бригадир? — спросил Морган. — Скажем, на сто фунтов.
— Не потеряй свои деньги, — предупредил Диллон Фергюсона.
— Меня не надо об этом предупреждать, мальчик. Извините, нет, Морган.
Колокольчик прозвенел, но Марко остался стоять с опущенными руками. Зрители затаили дыхание. Грант пригнулся, сделал ложное движение, а потом бросился вперед. Марко с поразительной быстротой уклонился от удара в сторону, развернулся и дважды ударил Гранта по ребрам с такой силой, что толпа встретила эти удары гулом. Голова Гранта беспомощно откинулась назад, и Марко нанес ему по подбородку короткий и мощный удар. Грант рухнул на пол, подобно мешку с углем, и остался лежать. Над толпой пронесся вздох изумления.
Опустившись на колено, маленький человечек пытался с помощью секунданта вернуть Гранта к жизни, а Марко нервно шагал по рингу, подобно встревоженному зверю.
— Деньги, где мои деньги? — потребовал он, протягивая правую руку в перчатке к человечку и поднимая его на ноги. Испуганный, тот вынул из кармана пачку и отдал ее Марко.
Итальянец обошел ринг, размахивая пачкой купюр над головой.
— Кто-нибудь хочет их получить? — выкрикнул он.
Из публики раздались кошачьи вопли и неодобрительные выкрики, когда маленький человечек и секундант уводили Гранта с ринга, и вдруг раздался голос:
— Я разделаюсь с тобой, ублюдок!
На ринг взбирался Рори Мунро.
Марко ногой толкнул к нему запасную пару перчаток, а Диллон заметил:
— Для драки в пивной он, может быть, и годится, но тут он просто совершает самоубийство.
Рори решительно бросился вперед и тут же пропустил первый прямой удар Марко. Правда, ему удалось при этом и самому съездить сицилийцу по правой скуле. Марко сделал финт и опять ударил его в бок, а Рори опять прямым ударом попал ему по правой скуле, содрав с нее кожу. Марко отступил назад, поднес перчатку к щеке и увидел на ней кровь. В его глазах мелькнула ярость, он бросился вперед и ударил Рори по ребрам — один, второй, а затем и третий раз.
— Он переломает ему ребра, если не остановится, — проговорил Диллон.
Фергюсон кивнул.
— А этот громила не остановится.
Рори закачался с искаженным от боли лицом, а Марко несколько раз ударил его по лицу, свое при этом прикрывая перчаткой. Публика неодобрительно загудела, но Марко, не обращая внимания на недовольство, отступил назад, примериваясь к последнему удару по Рори, который стоял, качаясь и беспомощно опустив руки.
— О Боже, нет! — выкрикнула Анна.
Диллон проскочил под канат, встал между Марко и Рори и первым протянул руку сицилийцу:
— Хватит, он свое получил.
Он повернулся к Рори, взвалил его на себя и отнес в угол. Там он снял с него перчатки и через канаты спустил вниз, в руки отца и добровольных помощников.
— Будь я лет на тридцать моложе, я сам разделался бы с ублюдком, — по-гэльски сказал старший Мунро.
— Не думаю, — отозвался Диллон.
Он обернулся и увидел, что Марко стоит, глядя на него и уперевшись перчатками в бока.
— Ты тоже хочешь получить свое, ирландский пес? — спросил он по-итальянски.
— Рискни, — ответил Диллон на том же языке.
— Тогда надевай перчатки.
— Зачем они нужны? — Диллон пинком сбросил перчатки с ринга. — В них я не причиню тебе вреда.
Это была рассчитанная наживка, и Марко проглотил ее.
— Ну что ж, тем лучше.
— Нет, Диллон, нет! — крикнула Аста. — Он убьет тебя!
Сицилиец первым бросился на него и нанес удар прямой. Диллон уклонился, согнув левое колено, развернулся и ударил Марко в бок коротким закрученным ударом, которому научил его Юань Тао. Марко взвыл от боли, а Диллон нанес ему еще один такой же удар и развернулся, задев его по зубам обратной стороной локтя.
Толпа завопила, Диллон направился в свой угол, но Марко, демонстрируя поразительную живучесть, яростно бросился на него и ударил уже повернувшегося Диллона под левую скулу. Диллон отлетел к канатам, отскочил от них и упал на пол, а Марко ногой с размаху пнул его по ребрам.
Теперь публика безумствовала, а Диллон откатился в сторону и поднялся на ноги.
— Сынок, ты начинаешь надоедать мне, — предупредил он, и, когда сицилиец вытянул руку для следующего удара, Диллон схватил его за кисть, перегнул в локте, развернувшись к Марко спиной, и бросил его через канаты головой вниз к ногам Фергюсона, Моргана и двух женщин.
Когда Марко перевернулся на спину, уже спрыгнувший с ринга Диллон поставил ногу ему на горло.
— Лежи тихо, как добрый пес, не то я тебе сломаю шею.
— Кончай, Марко, это приказ, — проговорил Морган по-итальянски. Он протянул Марко его куртку и повернулся к Диллону: — Вы удивительный человек, друг мой.
— Герой! — Аста схватила его под руку.
— Не герой он, а порядочный дурак, — высказался Фергюсон. — А теперь, Диллон, пошли к палатке, я уверен, что после всего этого нам следует немного выпить.
Он повернулся и первым направился прочь из толпы болельщиков, каждый из которых хотел похлопать победителя по спине.
Под шатром было довольно малолюдно: большинство предпочло гулять по хорошей погоде. Фергюсон подошел к импровизированному бару, устроенному на длинных козлах. Диллон и Анна сели за один из столиков. Анна достала свой платок и смочила его водой из стоявшего на столе кувшина.
— У вас ссадины, Диллон. Боюсь, что придется даже накладывать швы.
— Посмотрим. Сейчас я ничего не чувствую.
— Хотите приложить платок?
— Пусть лучше подсохнет. — Он закурил.
— Такими вещами вы потихоньку убиваете себя.
