распорядок дня премьер-министра?
— В зависимости от того, что именно вас интересует. Каждый день бывают определенные мероприятия. Например, обсуждение в палате общин. Конечно, сейчас возникает много проблем в связи с Персидским заливом. Каждое утро в десять часов кабинет обсуждает военные вопросы.
— На Даунинг-стрит?
— Да, в зале заседаний кабинета министров. Но у премьера бывают и другие мероприятия в течение дня. Вчера, например, он выступал по радио с обращением к войскам в Персидском заливе.
— Запись делали в здании «Би-би-си»?
— Нет, у них своя штаб-квартира в Бридж-Хаус. Это недалеко от Паддингтонского вокзала, да и отсюда тоже.
— Интересно, какая у него охрана?
— Небольшая, поверьте мне. Несколько детективов и все. Англичане просто не в своем уме.
— Но они чертовски хорошо работают. Расскажите мне об этом вашем осведомителе, который добыл информацию о Фергюсоне.
Таня сообщила Диллону о своей связи с Гордоном Брауном. Когда она закончила, он одобрительно кивнул:
— Вы здорово его зацепили, и даже тратиться не пришлось!
— Пожалуй, вы правы.
— Будем продолжать в том же духе. — Диллон поднялся, застегнул плащ. — А теперь мне, пожалуй, пора в гостиницу.
— Вы ели что-нибудь?
— Нет.
— Вот что. Рядом с гостиницей есть прекрасный итальянский ресторан «У Луиджи». Одно из маленьких семейных заведений. Вы устроитесь в гостинице, а я пойду в посольство. Проверю, что у нас есть об охране дома на Даунинг-стрит, и посмотрю, нет ли чего-нибудь нового о Фахи.
— И не забудьте о правах пилота.
— Я займусь этим.
— Они нужны мне через двадцать четыре часа.
— Хорошо.
Таня надела пальто и шарф, спустилась по лестнице, и они пошли по улице. Тротуары были покрыты льдом. Она взяла его под руку и донесла портфель до самой гостиницы.
— Увидимся через час, — сказала она и ушла.
Гостиница была заведением, которое в конце викторианской эпохи служило одновременно процветающим трактиром и гостиницей. Теперешние владельцы сделали все, что могли, чтобы придать заведению современный вид, но возможностей у них явно не хватало. Буфет, слева от холла, был очень скромный. Там сидело человек шесть постояльцев. За конторкой Диллон увидел старика с лицом, похожим на череп, в поношенной коричневой форме. Не торопясь, он занес фамилию Диллона в книгу регистрации и протянул ему ключ. Было совершенно очевидно, что чемодан ему придется нести самому.
Комната не обманула его ожиданий: две кровати, дешевые покрывала, душ, телевизор со счетчиком. На столе чайник, а в корзиночке пакетики с кофе, чаем и порошковым молоком. «Ладно, — подумал он. — Это ненадолго». Он раскрыл портфель и начал раскладывать вещи.
Джек Харвей владел похоронным бюро в Уайтчепеле. Это было солидное предприятие, приносящее хороший доход, потому что, как любил шутить Харвей, «мертвые всегда с нами». Контора находилась во внушительном четырехэтажном здании викторианской эпохи, заново отделанном. Мира, занимавшая верхний этаж с террасой на крыше, с удовольствием управляла им. У Харвея был кабинет на втором этаже.
Джек велел шоферу подождать, поднялся по ступеням и позвонил. Ему открыл ночной сторож.
— Моя племянница у себя? — спросил он.
— Думаю, да, господин Харвей.
Харвей прошел через главный зал, где были выставлены гробы, и пошел по коридору. По обе стороны располагались маленькие часовенки, в которых родственники могли попрощаться с усопшими. Он поднялся еще на два пролета и позвонил в дверь Миры.
Предупрежденная звонком привратника, она уже ждала его и тут же открыла дверь.
— Дядя?..
Не останавливаясь, он прошел мимо нее. На Мире было короткое платье, расшитое золотом, черные чулки и туфли на шпильке.
— Ты куда-то собираешься? — спросил он.
— В дискотеку.
— Забудь об этом. Ты виделась с нашими консультантами по финансам? Могу я как-нибудь зацепить Флада, не нарушая закон? Как там у него с арендой?
— Абсолютно ничего, — заявила Мира. — Мы все тщательно прочесали. Ни-че-го!
— Ладно. Тогда придется «достать» его другим путем — покруче.
— Но это как раз и не сработало вчера вечером, не так ли?
— Я использовал дерьмо, кучку каких-то сопляков, которые не заслуживают даже того, чтобы о них говорили.
— Что же ты намерен делать?
— Что-нибудь придумаю.
Когда он повернулся к двери, в спальне вдруг раздался какой-то шорох.
— Послушай, кто это там? — Он распахнул дверь и увидел Билли Ватсона, который стоял, затравленно озираясь. — Господи! — сказал он Мире. — Мерзость какая! Ты только и думаешь, что у кого в штанах.
— По крайней мере, это естественно.
— Трахаться с тобой? — Он выругался.
— Да, он еще этим займется.
Харвей быстро спустился по лестнице.
— Ты, похоже, никому не даешь спуску? — сказал Билли, обращаясь к Мире.
— Дорогой, это дом мертвецов, — заявила она, беря свою шубу и сумочку. — Они лежат в своих гробах внизу, но мы-то живые. Все очень просто. Пользуйся тем, что дает тебе жизнь. А теперь пошли.
Войдя, Таня увидела Диллона за угловым столиком. Он пил «Боллинжер», единственное приличное шампанское, которое было в карте вин ресторана «У Луиджи». Старый Луиджи лично приветствовал ее как постоянную посетительницу. Она села за столик Диллона.
— Шампанское? — спросил он.
— Почему бы и нет? — Она взглянула на Луиджи. — Мы сделаем заказ позднее.
— Еще об одном мы не поговорили — деньги на расходы. Тридцать тысяч долларов. Это должен был устроить Арон, — сказал Диллон Тане.
— Об этом позаботились. Завтра со мной свяжется доверенный человек Арона в Лондоне.
— Хорошо. Что у вас есть для меня?
— Ничего о Фахи. С правами все будет в порядке.
— А номер десять?
— Я просмотрела досье. Раньше можно было спокойной пройтись по Даунинг-стрит. Но ИРА была так близка к тому, чтобы взорвать весь кабинет министров на конференции консервативной партии в Брайтоне несколько лет тому назад, что изменился подход к обеспечению безопасности. Сыграли свою роль и взрывы бомб в Лондоне, и нападения на мирных граждан.
— Что еще?
— Зеваки обычно останавливались на противоположной стороне улицы, напротив дома десять, чтобы посмотреть, как приезжают и уезжают люди, занимающие самые высокие посты в государстве. Но теперь все не так. В декабре восемьдесят девятого Тэтчер ввела новые меры обеспечения безопасности.
