— Это разумно.
— Есть одна деталь, довольно неожиданная. С ним живет девушка, кажется, его внучатая племянница. Мой человек видел ее.
— И что он сказал?
— Что она заходила в трактир за пивом. Ей около двадцати, ее имя Анжела, Анжела Фахи. По его словам, она выглядит как крестьянка.
— Превосходно. — Он поднялся и потянулся за своим пиджаком. — Я должен поехать туда немедленно. У вас есть машина?
— Есть, но только малолитражка. Легче парковаться в Лондоне.
— Это неважно. Вы сказали, до фермы не больше тридцати миль. Могу я взять ее?
— Конечно. Она в гараже, в конце улицы. Я покажу вам.
Он надел плащ, открыл портфель, достал вальтер, вставил обойму и положил пистолет в левый карман. Глушитель он положил в правый.
— На всякий случай, — сказал он, и они вышли.
Машина оказалась хорошего качества — «мини-купер» черного цвета с золотой отделкой.
— Прекрасно, — сказал Диллон. — Я поехал.
Он сел за руль, и Таня спросила:
— Почему так важен этот Фахи?
— Он механик, мастер на все руки, гениальный мастер по изготовлению бомб, уже несколько лет назад залег на дно. Он помогал мне, когда я работал здесь в восемьдесят первом, хорошо помогал. К тому же он двоюродный брат моего отца. Я знаю его с детства. Между прочим, вы ничего не сказали мне о деньгах.
— Я должна получить их сегодня вечером, в шесть часов. Все очень таинственно! «Мерседес» остановится на углу Бранкастер-стрит и Таун-Драйв. Это недалеко отсюда. Я должна сказать: «Холодно, даже для этого времени года», — и водитель передаст мне портфель.
— Господи помилуй! Он, должно быть, слишком часто смотрит телевизор, — сказал Диллон и со словами: «Я свяжусь с вами» — отъехал.
С Даунинг-стрит Фергюсон отправился в свой кабинет в министерстве обороны, чтобы дополнить новыми данными свое досье по Диллону и расчистить свой стол от поступивших бумаг. Как правило, Фергюсон предпочитал работать дома. Поэтому он вернулся на площадь Кавендиш, сказал Киму, чтобы тот приготовил ему яичницу с беконом, и стал просматривать «Таймс». В это время раздался звонок в дверь, и Ким впустил Мэри Таннер и Броснана.
— Мой дорогой Мартин! — Фергюсон встал и пожал ему руку. — Итак, мы снова вместе.
— Кажется, так, — ответил Броснан.
— Как похороны? — поинтересовался Фергюсон.
— Похороны как похороны, — резко сказал Броснан и закурил сигарету. — Как дела? Что происходит?
— Я снова был у премьер-министра. Не должно быть никаких сообщений в прессе.
— Тут я с ним согласен. Это бесполезно.
— Были поставлены в известность все соответствующие спецслужбы, включая, конечно, Специальное отделение. Они сделают все, что в их силах.
— Я на это не очень рассчитываю, — отмахнулся Броснан.
— Кстати, — вступила в разговор Мэри. — Мы знаем, что он угрожал премьер-министру, но понятия не имеем, что конкретно он намерен сделать и когда. Мы должны быть готовы к тому, что он может что-то предпринять даже сегодня вечером.
Броснан покачал головой:
— Нет, я думаю, что сегодня ничего не произойдет. Такие вещи требуют времени. Я знаю.
— С чего вы собираетесь начать? — спросил Фергюсон.
— С моего старого приятеля Харри Флада. Когда Диллон был здесь в восемьдесят первом, он, вероятно, использовал свои связи в уголовном мире, чтобы добыть все необходимое. Харри, может быть, удастся раскопать что-нибудь.
— А если нет?
— Тогда я позаимствую ваш «леар», слетаю в Дублин и поговорю с Лиамом Девлином.
— А… да… — произнес Фергюсон. — На кого из них больше надежды?
— Когда Диллон отправился в Лондон в тысяча девятьсот восемьдесят первом, он сделал это по чьему-то приказу. Если Девлину удастся узнать, кто заказывал музыку, мы получим нить, которая приведет нас куда-нибудь.
— Логично. Вы встретитесь с Фладом сегодня вечером?
— Надеюсь.
— Где вы остановились?
— У меня, — сказала Мэри.
— На площади Лоундес? — У Фергюсона поползли вверх брови. — Правда?
— Послушайте, бригадир, не будьте старым папочкой-эгоистом. У меня, если вы помните, четыре спальни с ванной. Профессор Броснан получит одну, запирающуюся изнутри.
Броснан рассмеялся:
— Ладно, пойдемте отсюда. Увидимся позже, бригадир.
Они воспользовались машиной Фергюсона. Мэри опустила стекло, отделяющее их от водителя, и сказала:
— Вы не думаете, что следует позвонить вашему приятелю?
— Вероятно, вы правы. Мне нужно уточнить номер телефона.
Она достала блокнот из сумочки.
— У меня он записан. Его нет в телефонном справочнике. Итак… Кейбл Варф. Это в Ваппинге.
— Очень удобно.
— А вот и номер телефона. — Мэри передала ему трубку.
— Вам нравится отдавать приказы, — заметил он и набрал номер.
Ответил Мордекай Флетчер. Броснан сказал:
— Харри Флада, пожалуйста.
— Кто его просит?
— Мартин Броснан.
— Профессор?! Это Мордекай. Мы ничего не слышали о вас… сколько?.. три или четыре года… Боже, как он обрадуется!
Через секунду в трубке загрохотал голос:
— Мартин?
— Харри?
— Не могу поверить, ты что, вернулся из прошлого, чтобы преследовать меня, подонок?
VIII
Поездка Диллона из Лондона не заняла много времени. Хотя поля, придорожные кусты и деревья были слегка припорошены снегом, дорога была абсолютно сухая, а машин было не очень много. Он доехал до Доркинга за полчаса, миновал его и быстро добрался до Хоршама. Проехав еще пять миль, он остановился у заправочной станции.
Пока механик заливал бензин в бак его машины, Диллон достал свою карту.
— Вы знаете местечко по названию Доксли?
— Через полмили дальше по дороге справа будет указатель «Гримторп». Это аэродром, не доезжая до которого, вы увидите другую табличку — с надписью «Доксли».
