– Разумеется! – сказал Бо уже безо всякого акцента. – Конечно же, ведь я хотел стать актером, как вы, возможно, знаете. Если бы я немного подрос, я бы, может, и стал актером. Однако у меня никогда не было амбиций сделаться Микки Руни своего поколения.
Задребезжал телефон. Но он издавал не обычный звонок, а проиграл мелодию из фильмы «Горящая палуба». Бо схватил трубку так, будто она раскалилась докрасна, отрезал кратко «Да!» и швырнул трубку на рычаг.
– Это не я придумал, – сказал он, имея в виду мелодию на телефоне. – Пойдемте поедим.
Машина, ожидавшая нас, оказалась зеленым «плимутом», а водитель – пожилым и лысым человеком славянского типа.
– К Клоду-Эдмонду, – сказал Бо лысому.
– Приношу извинения за то, что мы едем не на «роллсе», – сказал Бо. – Когда я езжу на нем, меня всегда сопровождают молодые сотрудники. А потом они делают вид, будто чисто случайно оказались как раз там, где и я. А я не могу по-настоящему радоваться своим гостям, если мне в это время лижут задницу.
Лысый водитель выехал из ворот студии, даже не притормозив. Очевидно, он, как и я, ненавидел охранников. Бо чуть не проглотил от удивления карандаш.
– Вы это видели? – спросил Бо. – Он даже не притормозил у ворот.
– Слишком много знаков для остановок, – ответил водитель. В голосе его не было никаких извиняющихся ноток.
Заведение Клода-Эдмонда оказалось французским рестораном на бульваре Вентуры. Салфетки здесь были горчичного цвета. В зале было полно людей с телевидения, все без исключения в костюмах-тройках. Присутствующие явно были взвинчены; вероятно, тут происходило нечто такое, от чего зависело получение работы. Если бы я руководил телесетью, я бы без малейшего промедления отправил бы их всех на фермы, куда-нибудь в Билокси или Ютику.
Для нашего разговора Бо забронировал небольшой кабинет. Стол был накрыт на пять персон. Не успел я втиснуть как следует свои колени, как в комнату ленивой походкой вошла Лулу Дикки, а с нею Тул Петерс и Свен Бантинг. За ними показался метрдотель, напоминающий пингвина. У Лулу было свое собственное представление о моде – она придерживалась претенциозного пейзанского стиля. А Тул и Свен, как это свойственно знаменитостям, были одеты с нарочитой небрежностью. На Туле был замшевый пиджак, а на Свене – грязные джинсы и спортивная майка.
– Эй, приятель, почему это мы едим здесь? – спросил Свен у Бо. как только оказался в пределах его слышимости. – Я ведь вам про это место говорил. Улиток здесь готовят как-то совсем по-особому, можете мне поверить. Шерри они совсем не понравились. Кажется, от них у нее было еще больше проблем с желудком. На Бо это не произвело никакого впечатления.
– К вашему сведению, Свен, этот ресторан – наша собственность, – произнес Бо. – Поэтому-то мы и сидим здесь на бульваре Вентуры, а не во Львове. Мы его купили, чтобы у нас было какое-то место, где бы можно было покормить наших гостей, способных оценить хорошую кухню. А если вам здесь не нравится, можете оттащить свою грязную задницу в любой приглянувшийся вам кабак, где жарят черепах.
– Мать вашу, не будьте таким мерзким южанином! – воскликнул Свен.
Он взял стул и со знанием дела приладил на себе салфетку. Меня он не удостоил даже беглым взглядом.
– Ну мальчики, мальчики, – произнесла Лулу. – Надо вести себя прилично. Я и кусочка не могу съесть, если вокруг меня перепалка. Я начинаю так нервничать, что в горле у меня делается спазм и в него ничего не может попасть.
– Есть надежда, что вы все же не умрете с голоду, – изрек Бо.
– Я не знал, что мы будем есть здесь, – сказал Гул. – Я бы пришел вместе с Рейвен. Она обожает французскую кухню. – Тул снял свои солнечные очки и положил их в карман пальто. Глаза у него были цвета мыльной воды.
– Этот джентльмен – Оуэн Дарсон, – сказал Бо. – Свен Бантинг, Тул Питерс. А Лулу вы знаете.
Тул начал тщательно расправлять свою салфетку. Меня он знал – мы несколько раз вместе играли в покер. И потому он лишь кивнул головой. А Свен не соизволил сделать даже этого.
– Пусть они лучше подадут брун кресс, – сказал Свен. – Если у них его нет, я их разнесу.
– Ваша изысканность нас всех поражает, – сказал Бо. – Я бы очень хотел, чтобы у меня тоже была возможность учиться в долбаной Сорбонне.
– Послушайте, Бо, вы уж проследите за этим получше, – сказал Свен. – Шерри больше никогда не переступит ворота «Юниверсал», если вы их сами же и закроете.
– Ну, мальчики, мальчики, – сказала Лулу. – Свен просто встал не с той ноги, у него сегодня мрачное настроение.
– Трахать такую бабу – дело утомительное, – сказал я.
Как всегда мой злой язык сделал свое дело. Свен, который дважды не удостоил меня взглядом, сейчас уставился на меня в упор.
– Что значит эта идиотская ремарка? – спросил он.
Над галстуком-бабочкой Бо Бриммера появилась ухмылка. Возможно, моя ремарка его приятно удивила. Возможно, он действительно даст мне работу. Давным-давно бы пора кому-то это сделать. Я уже столько времени ошиваюсь на всяческих сборищах, где заключаются большие контракты, и поедаю там всякое дерьмо. В первый раз мне выпала удача, когда я наскочил на Джилл. Но ведь это произошло уже почти полгода назад. Настало время случиться еще чему-нибудь. И если, нанося оскорбления Свену Бантингу, я ускорял приближение этого чего-нибудь, меня это вполне устраивало. Во всем Голливуде не было другого человека, которого бы хотелось изводить подобным образом.
– С кем, по его мнению, так разговаривает этот сукин сын? – спросил Свен, адресуясь к Бо. – Кто сказал, что его можно сюда пригласить? Разве на это было разрешение Шерри? Или мое? Мы сказали, что вы
