– Замените этого водителя на какого-нибудь другого, скажем, на тех, кто работает с газонокосилками, или еще с чем-нибудь, – сказал ей Бо. – Мы не можем держать водителей, которые начисто игнорируют охранников у ворот.
– О, черт возьми, с вами, наверняка, ездил Грегор, – сказала Карли. – Я просила, чтобы его к вам не посылали. Он ведь, знаете, водитель высшего класса, и его часто приглашают как автокаскадера. Именно он вывел машину из горящего здания, когда снимали «Ссорься на счастье».
Крутящееся кресло, на котором сидел Бо, было оснащено устройством, позволявшим поднимать его на любую высоту. Сейчас Бо поднял кресло сантиметров на тридцать и взглянул мне прямо в глаза.
– Мы приходим и уходим, я имею в виду нас, людей с амбициями, – сказал он. – Мы совершаем ошибки и терпим крах или же становимся богачами и деградируем. А если выбирать одно из двух состояний – краха и деградации – мне кажется, я бы предпочел крах, а может, наоборот. Но единственное, что я знаю наверняка, так это вот что: мне ненавистна сама мысль, что в конце концов моими единственными компаньонами окажутся те, кто сейчас является равным мне. Не хотите ли вы поехать в Рим?
– Зачем? – спросил я.
– Вы ведь из Техаса. И знаете этих двух техасцев, верно? Я имею в виду Эльмо и Винфильда?
Бо говорил об Эльмо Бакле и Винфильде Гохагене. Их считали первоклассными сценаристами. Жили они далеко, в районе каньона Туджунга, в окружении мастеров ковбойских родео, жокеев, наркоманов, любителей побренчать на гитаре и стареющих женщин. Обиталище Эльмо и Винфильда было таким огромным, что весь район, в котором они жили, сделался известным под названием Малый Остин. Я знал их уже много лет, правда, не близко, но достаточно хорошо. Деньги текли у них между пальцев, и оба были очень добродушными, за исключением тех случаев, когда впадали в ярость.
– Я их знаю, – сказал я. – И отлично с ними слажу.
– Ну, с ними-то у меня на самом деле никаких сложностей нет, – сказал Бо. – Хотя не будет вреда, если бы сценарий закончили именно они. Настоящая проблема – это Тони Маури. Эта старая жаба – просто неисправима. Он поехал туда и разбазарил впустую десять миллионов долларов наших денег, потому, видите ли, что ему нравится смотреть, как вокруг гоняются друг за другом люди в фаэтонах. Ему нравится наслаждаться видом мчащихся лошадей и падающих зданий; он обожает, когда герои швыряют друг в друга ножи и выпрыгивают из окон.
Бо на минуту задумался.
– Конечно же, все они – на одно лицо, – сказал он, – все эти режиссеры-постановщики одинаковы. Именно все. Дело дерьмовое – мне наплевать, будь то Бергманн или Трюффо, совершенно все равно, кого вы себе выберете. Давайте им денег без ограничений, и они сделают для вас второй «Бен Гурион».
– Так что же, вы предполагаете, надо будет делать мне?
Бо склонил головку на одно плечо и взглянул на меня. Казалось, он с удовольствием сунул бы меня мордой в дерьмо, но он сказал:
– Я считаю, что вам надо увезти Джилл. Похоже, ей нужен отпуск. Надо лишь подвести Джилл к Тони, и пусть они разгуляются вместе. И если уж кто и сможет убедить его, что эту картину надо закончить, то, скорее всего, это именно Джилл.
– Вы, может быть, и сами этого не знаете, но вам с вашей женщиной очень повезло, – добавил он.
– И это все? – спросил я.
– Не совсем, – сказал Бо. – Мне пришла в голову одна идея. Я посылаю туда парочку ребят, чтобы снять небольшой документальный фильм о том, как делается эта киноэпопея. Возможно, просто видеопленка, пока еще не знаю. Эта киноэпопея огромна уже и сейчас и, может быть, мы эту пленку используем как рекламу. Вы ведь хотите быть продюсером – так начинайте и будьте продюсером этой ленты. Кто знает? Этот фильм мог бы принести больше денег, чем «Падение Рима».
– Для этой работы вы выбрали несколько забавное время, – сказал я. – Именно сейчас Джилл должна заключать контракт на следующую картину.
– Я же не отправляю вас в Рим надолго, – сказал Бо. – Я очень надеюсь, что этот фильм будет завершен не больше чем за шесть недель. Вы сможете подтолкнуть этих техасцев и проконтролировать моих ребят, а Джилл сможет колдовать над Тони Маури. Сомневаюсь, чтобы у любого из вас было более выгодное дело.
– И кроме того, может быть, ко времени вашего возвращения мне удастся как-то уладить дело с Шерри, – добавил он.
– Мне надо будет поговорить с Джилл, – сказал я. – Я к вам еще вернусь.
– Не очень-то тяните с решением, – сказал Бо. – Это просто место для работы. Мне бы хотелось, чтобы вы поехали туда как можно быстрее, пока у старины Тони не появятся какие-нибудь новые идеи из-за этого сбежавшего слона. Если мы не поспешим, он заставит этих техасцев вписать в их сценарий Ганнибала и потащится в Альпы.
Через пять минут я уже стоял у ворот студии. И охранник, похожий на быка, жестом показал мне, что выход свободен. Он проявил по отношению ко мне ничуть не меньше дружелюбия, чем мой собственный дедушка. А может, даже и больше.
ГЛАВА 3
Я проехал через Лавровый каньон и спустился до Голливудского бульвара, где не спеша пропустил пару стаканчиков. Голливудский бульвар – ничто иное, как полоса сплошной помойки, но я считаю, что расслабиться там можно идеально. Туда никогда не заглядывают представители киношного мира, а потому это отличное место, где можно принять стаканчик-другой.
Я думаю, что на самом-то деле в глазах Бо Бриммера ни один фильм не стоит и кусочка дерьма; в действительности ему просто нравится суета, связанная с кино. Бо обожал устраивать киношные сделки. И я не стал бы его за это винить. Его профессия, или то, чем занимался, была сродни выращиванию пшеницы. Может случиться так, что когда-нибудь Бо удастся собрать у себя на «Юниверсал» огромный урожай фильмов, а потом ему придется с горечью наблюдать, как все они начнут на корню засыхать в кинотеатрах. Мой родной дедушка застрелился, потому что устал наблюдать, как засыхают на техасском солнце урожаи выращенной им с таким трудом пшеницы. Правда, Бо снова вставал на ноги, и куда быстрее, чем мой дедушка.
