вопрос. Газул, оказавшийся гораздо более сговорчивым, чем жена, рассказал, что, по плану Аль-Башира, в случае атаки там должен скрыться только лидер со своим ближайшим окружением.
Из двора соседнего здания, принадлежавшего Иранской федерации предпринимателей, выезжал танк Т-60 с надписью «ССО». Спецназовцы осмотрели улицу, не выходя из БТР.
— Всегда мечтал ограбить банк, — вслух размышлял Владимир.
— В разгар войны?
— А как же, — хмыкнул Грегорин. — Прекрасный отвлекающий маневр.
План был на удивление простым. Дима, Владимир и Зирак, переодетые повстанцами, должны были подбежать к воротам банка в компании раненого Газула, требуя, чтобы им открыли. При виде раненого шефа разведки охранники должны были без разговоров пропустить их внутрь. Войдя, спецназовцы наденут противогазы, бросят несколько гранат со слезоточивым газом и займутся своим делом.
Все прошло как по маслу — почти. Они пронеслись мимо танка, прямо к главному входу. Газул без напоминаний попросил впустить его. Услышав его имя, охранники открыли огромные бронзовые ворота. Дима знал, что сейчас начнется перестрелка; тех, кто стоял у них на пути, необходимо было убрать. Прежде чем искать бомбу, следовало избавиться от людей. Но никто из них, включая Газула, не был подготовлен к тому, что ожидало их внутри.
В холле укрылось около ста человек — а может, и больше — солдат и гражданских. Вестибюль представлял собой море цвета хаки, кое-где мелькала яркая одежда женщин и детей. Как могли четыре человека справиться с этой толпой? Надежда на скрытную операцию исчезла. Даже если им удастся вытолкать отсюда людей и закрыться изнутри, остается танк. Все эти мысли мелькали в мозгу у Димы, пока он оглядывал толпу. И вдруг он заметил знакомое лицо, хотя не сразу вспомнил имя: Хоссейни.
Дима надавил на нож, приставленный к спине Газула.
— Предупреди их, что в подвале бомба, только очень-очень убедительно.
Газул подчинился.
— В подвале бомба! Бегите! Уходите немедленно!
Никто не пошевелился. Некоторые начали переглядываться.
Дима крикнул:
— Делайте, как он сказал! Открывайте двери, выпускайте всех! Бомба может взорваться в любую минуту!
Зирак и Грегорин распахнули двери, начали выталкивать людей на улицу. Постепенно до беженцев начало доходить, в чем дело. Поток людей устремился к выходу, образовалась огромная пробка, затем все высыпали во двор. Дима наблюдал за солдатами, крепко держа Газула за руку и уперев острие ножа ему в поясницу. К ним приблизился Хоссейни, отдал честь Газулу и, прищурившись, оглядел Диму. Хоссейни был его бывшим курсантом — одним из фанатиков, которые образовали собственную разведку Революционной Гвардии, иранское гестапо.
Хоссейни вытащил из кобуры пистолет и прицелился:
— Эти люди не из ССО, господин. Это русские.
28
Брэйди вел машину, Блэкберн сидел на заднем сиденье, Кампо — у соседнего окна, а полковник, указывавший дорогу, — между ними. Он примостился на краешке сиденья, пригнув голову, руки его были связаны за спиной кабельной стяжкой.
— Джафари? А вы уверены, что вас именно так зовут?
— Если вы нас обманываете, полковник, то вы наверняка умрете. Comprendez?[10]
Джафари, собрав последние остатки чувства собственного достоинства, медленно кивнул.
Брэйди запросил по рации подтверждение личности пленного, и оказалось, что все правда. Кампо, возбужденный в предвкушении захвата лидера террористов, никак не замолкал:
— А почему Аль-Башир прячется в банке? Неужели думает, что сможет нас подкупить своими дерьмовыми риалами? Я хочу сказать, что на его месте я уже сидел бы в самолете и летел в Саудовскую Аравию, Йемен или еще куда-нибудь подальше отсюда. И кстати, не пойму, почему бы нам просто не сбросить на этот банк симпатичную маленькую бомбу. Если поджарим Башира, избавимся от целой кучи проблем — не придется везти его куда-то, судить, чтобы он там молол языком перед камерами.
Блэк обернулся к полковнику:
— Это большой банк?
Тот с презрением взглянул на американцев:
— Очень большой. Крупнейший в Иране.
— Ну как назло, а нам придется все там обыскивать…
Брэйди вклинился в разговор:
— Кстати, полковник, а вы не могли бы указать поточнее?
Ответа не последовало.
Брэйди нажал на тормоза и повернулся к Блэку:
— Если надо, возьми нож. Отрежь ему член и заставь сожрать.
Джафари затряс головой, кивая на землю:
— Он в подвале.
Брэйди снова поехал вперед, прижавшись к тротуару, чтобы не свалиться в широкую расщелину, пересекавшую перекресток. В дыре застрял автобус.
— Да, погано здесь, даже без Аль-Башира.
— В две тысячи третьем во время землетрясения в Тегеране погибло сорок тысяч человек.
— Гляньте, какой умный! Откуда ты знаешь?
— Если бы вы, тупицы, читали книжки, вместо того чтобы играть в «Call of Duty», вы бы тоже это знали.
— А кто-нибудь заметил, что они больше не стреляют?
— Заметили, не глухие.
Полковник Джафари снова кивнул — перед ними высилось здание банка, мраморный гигант, которому, казалось, нипочем были и землетрясение, и обстрелы.
— Танк!
Завернув за угол, они оказались прямо под носом у Т-90.
— Какого…
Брэйди кричал, обращаясь по рации к водителям машин, ехавших за ними:
— Назад, назад!
Полковник согнулся пополам.
Блэк видел, как башня поворачивается к ним. Он выскочил из машины и бросился за кучу разлагающихся отбросов. Земля содрогнулась — снаряд попал прямо в «Хамви». Вездеход швырнуло в воздух, и он, перевернувшись, рухнул на асфальт. Блэк скатился с мусорной кучи и упал на тротуар, едва успев увернуться от подвески с колесом, которая врезалась в землю в нескольких сантиметрах от его лица.
Он снова оглох, слышал лишь какое-то жужжание. Кто-то схватил его за плечо, оттащил еще дальше от горящей машины. Кампо.
— Как ты?..
— Последовал вашему примеру, босс.
Монтес лежал рядом, ухмыляясь. Ему оторвало половину рукава, на плече расплывалось кровавое пятно.
— А Брэйди?
