нон-грата. Но сегодня, с грустью должна тебе сообщить, он богаче царя Креза и желанный гость в любой гостиной, в которой соизволит появиться. К счастью, он это делает не так часто. – Герцогиня поднялась, собираясь уходить, и напоследок нанесла Алекс последний удар. – Думаю, тебе можно сказать и еще кое- что, поскольку сегодня вечером ты и сама это поймешь.
– Что вы имеете в виду? – испуганно спросила Алекс, в тревоге вставая с места.
– Шансы Элизабет на успех на сегодняшнем балу значительно уменьшились в связи с заявлением Стэнхоупа.
– Почему?
– Причина очень проста: теперь, когда Торнтон приплюсовал к своему богатству еще и титул, свет пересмотрит свое отношение к тому давнему скандалу и будет считать его всего лишь «джентльменским спортом». Однако это не смоет пятна с ее репутации. Ты понимаешь, о чем я говорю? – Алекс кивнула. – И еще, – добавила она устрашающим тоном.
– Боюсь, что я не выдержу этого. Что?
– У меня, – провозгласила ее светлость, – нехорошее предчувствие относительно этого бала!
То же самое в эту минуту можно было сказать об Алекс.
– Тони согласился сопровождать Элизабет, и Салли тоже, наверное, там будет, – неуверенно сказала она, имея в виду своего зятя и его жену, которые в настоящий момент жили в деревне. – Но мне хотелось бы, чтобы рядом с ней был кто-нибудь из холостых мужчин, кто-нибудь, на кого все смотрят снизу вверх, а еще лучше – боятся. Родди Карстерс подошел бы идеально. Я отправила ему записку с просьбой посетить меня при первой возможности, но он вернется только завтра, самое раннее – сегодня вечером. Только бы мне удалось уговорить его. Все до смерти боятся его едких выпадов.
– Меня они тоже до смерти боятся, – с гордостью напомнила герцогиня.
– Да, я знаю, – тускло улыбнулась Алекс. – Никто не осмелится выступить против Элизабет прямо у вас на глазах, но Родди может запугать их до такой степени, что заставит по-настоящему принять ее.
– Возможно. А может быть, и нет. Где и когда мы соберемся сегодня вечером, чтобы отправиться на это злополучное мероприятие? Алекс молитвенно посмотрела на небеса, потом мужественно улыбнулась. – Мы отправляемся отсюда в десять тридцать. Я попросила Джордана присоединиться к нам в холле у Виллингтонов с тем, чтобы в бальный зал мы вошли все вместе.
Глава 20
В половине девятого вечера того же дня Ян стоял на крыльце городского дома дяди Элизабет и с трудом подавлял зверское желание убить ее дворецкого, который, казалось, испытывал столь же сильное желание нанести телесные повреждения Яну.
– Я спрашиваю вас еще раз в том случае, если вы не поняли меня с первого раза, – Ян говорил угрожающе ласковым голосом, от которого обычные люди начинали бледнеть. – Где ваша хозяйка?
Бентнер оставался все таким же румяным, разве что стал на тон светлее.
– Ее нет дома! – в который раз повторил он. Он не собирался сообщать местонахождение Элизабет, которая впервые после полутора лет изоляции отправилась на бал в надежде восстановить свое доброе имя, тем более он не собирался сообщать этого человеку, который запятнал это имя и у которого хватило наглости заявиться к ней в дом.
– Я понял, что ее нет, но разве вы не знаете, где она?
– Я этого не говорил.
– Так где же она?
– Мое дело – знать, а ваше – догадываться. За последние несколько дней Яну пришлось проделать множество неприятных вещей, включая разъезды по всей Англии, объяснение с возмущенным отцом Кристины и разговор с дядей Элизабет, который своей алчностью довел его почти до бешенства. Ян великодушно отказался от приданого, как только об этом зашел разговор. Однако торгашество, как у торговца верблюдами, сидело у ее дяди в крови, и он моментально почувствовал, что Яну необходимо получить его подпись на брачном контракте и что ради этого он пойдет на многое. Поэтому Джулиус Кэмерон решился на неслыханный поступок, который в некотором роде удивил даже его самого, и вынудил Яна выкупить свою будущую жену за сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
Покинув этого отвратительного человека, Ян поскакал в Монтмэйн, где пробыл ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы запрячь лошадей в карету и разбудить камердинера. Оттуда он отправился в Лондон, в своем городском особняке выкупался, сменил одежду и отправился по адресу, данному ему Джулиусом
Камероном. И вот теперь, после всего этого, ему пришлось столкнуться не просто с отсутствием Элизабет, а еще и с самым наглым дворецким, какого он имел несчастье встречать. Кипя от злости, Ян молча развернулся и сбежал по ступенькам. Дверь захлопнулась за ним с вызывающим грохотом. Он обернулся и утешил себя тем, что завтра этот тип будет уволен.
Забравшись в карету, он дал кучеру указание ехать обратно на Брук-стрит. Его собственный дворецкий открыл ему дверь с должной почтительностью, и Ян проследовал мимо него, мрачный как туча. Поднявшись до середины лестницы, он вдруг подумал, что вечер пройдет быстрее, если он проведет его где-нибудь вне дома и отвлечется от тревожных мыслей о том, как встретит его предложение Элизабет.
Через двадцать пять минут он вышел из дома, одетый специально для «фараона» и велел кучеру ехать в «Блэкмор». Все еще хмурясь, он вошел в слабо освещенный холл элитного мужского клуба, где играли по- крупному и в котором он состоял уже много лет.
– Добрый вечер, милорд, – приветствовал его старший лакей. Ян ограничился коротким кивком, поморщившись про себя этому подобострастному «милорд».
Гостиная была обставлена элегантно и с той простотой, которая отличает настоящий хороший вкус. Это место пользовалось популярностью среди представителей сливок общества, которые предпочитали просто игру пересказыванию последних сплетен, чем грешили зачастую посетители «Уайтса», а также среди менее родовитых людей, но со средствами, влекомых в «Блэкмор» большими деньгами. Задержавшись в дверях гостиной, Ян уже собрался перейти в комнату для игры в «фараон», как слева его окликнул веселый голос:
– Для человека, который только что унаследовал небольшую империю, у тебя слишком мрачное лицо, Ян. Не соблаговолите ли выпить со мной и перекинуться в картишки, милорд?
С ироничной улыбкой Ян развернулся, чтобы ответить на приветстие одного из немногих уважаемых им аристократов, которого он считал своим другом.
– Разумеется, ваша светлость.
Джордан Таунсенд рассмеялся.
– Эти церемонии несколько утомляют, ты не находишь?
– Более чем.
Смеясь, друзья пожали друг другу руки и сели. Джордан тоже всего несколько минут назад вошел в клуб, поэтому им пришлось подождать, пока появится свободный столик. Вскоре администратор усадил их, и мужчины с удовольствием вместе выпили, вкратце пересказав друг другу, что с ними произошло за те полтора года, что они не виделись. Потом они приступили к более серьезному и приятному занятию – игре, лишь изредка обмениваясь отдельными замечаниями. Обычно игра захватывала Яна, но сегодня он был слишком занят другими мыслями, к тому же каждый проходящий мимо их столика считал своим долгом остановиться и сказать хотя бы несколько слов.
– Видимо, секрет популярности состоит в том, чтобы как можно реже появляться в городе, – пошутил Джордан, выдвигая фишки в центр стола.
Ян рассеянно кивнул. У него не выходила из головы Элизабет, которая целых два года прожила в полной зависимости от своего невыносимого дяди. Этот человек торговал собственной плотью и кровью – и Ян стал покупателем. Конечно, это не так, но у него было нехорошее предчувствие, что Элизабет расценит его поступок именно таким образом, поскольку все было проделано без ее ведома и согласия. В Шотландии она навела на него пистолет. Если в Лондоне она выстрелит из него, он не посмеет винить ее за это. В какой-то момент у Яна возникла мысль сначала несколько дней поухаживать за ней, а потом уж сообщить, что они помолвлены. Одновременно он задался вопросом, до какой степени отвратительной покажется ей мысль стать его женой. Белховен, может быть, и отталкивающий тип, но Ян многократно и смертельно обижал ее.
