(7) А мурен для прудов нашего города доставляли из самого Сицилийского пролива, который отделяет Регий от Мессены. Ибо уверяют, что там благодаря богатствам [пролива] находятся, Геркулес свидетель, как [самые лучшие] угри, так и наилучшие [мурены]. И те и другие [рыбы] из этого места по-гречески называются 'плоты', [а] по-латински - 'флуты', потому что они, плавая на поверхности {29} при высоко стоящем солнце, нагретые, перестают извиваться и нырять в воду, и таким образом становятся легкой добычей. (8) И если бы я захотел перечислить, сколь многие и великие сочинители прославляли мурен из Сицилийского пролива, [это] пришлось бы делать долго. Но я [все же] привел бы [то], что Марк Варрон сказал в книге, которая называется 'Галл, или Об удивительном': 'Папирий говорит, что в Сицилии мурен- флут также ловят рукой, потому что они из-за [своей] тучности плавают в верхних слоях воды'. (9) Это [рассказывает] Варрон. Но кто бы стал отрицать, что у тех, кто приобретал роскошные дары столь далекого моря, была жадная и, как утверждает Цецилий, зубастая глотка?
{29 Здесь, по-видимому, греческому слову рлщфьт — плавающий (от рлющ — плавать) и латинскому слову fluto — плавать придается значение «плавать на поверхности».}
(10) И эта рыба, хотя и завезенная из чужих краев, не стала редкостью в Риме. Плиний является свидетелем, что диктатор Гай Цезарь, так как давал народу триумфальные обеды, взял по весу у Гавия Хиррия шесть тысяч мурен. Известно, что усадьба этого Хиррия, пусть и не обширная или просторная, [была] из-за [рыбных] садков, которые он держал, выставлена на продажу за четыре миллиона сестерциев.
(16 , 1) И красная рыба, которую для богатых вскармливают моря, не избежала пристрастий того века. И чтобы стало ясно, что имя этой рыбы встречалось [уже] во Вторую Пуническую войну, знайте, что ее упоминал Плавтот лица нахлебника в пьесе, которая называется 'Баккария': {30}
{30 Васса (Ьаса) — ягода, плод, жемчужина. Тогда название комедии «Баккария» может означать «комедия о ягодах». О названиях комедий Плавта и их переводе на русский см.: История римской литературы. М., 1959. Т. 1. С. 65, примеч. 1.}
(2) Кто смертный есть, таким одаренный роком некогда.
Как ныне я, брюху кого несут столь лакомства?
Хоть рыба красная до этого в море вот пряталась,
Теперь я ее зубами, руками сам опять отправляю в убежище.
(3) И чтобы [этот] сочинитель не оказался очень малозначительным свидетелем, узнайте благодаря ревнителю [добродетели] Цицерону, в каком почете была эта рыба у известного Публия Сципиона Африканского и Нумантин - ского. [Это] такие слова в диалоге Цицерона 'О судьбе': (4) 'Когда вот Сципион был у себя близ Лаверния и вместе с [ним был] Понтий, Сципиону по случаю принесли красную рыбу, которая очень редко ловится, да и является рыбой, как считают, благородной среди лучших. Но так как Сципион пригласил [и] одного и другого из тех, кто пришел его поприветствовать, и казалось, что он намерен пригласить еще многих, Понтий говорит [ему] на ухо: 'Подумай, Сципион, что ты делаешь. Такая красная рыба бывает у немногих людей'.
(5) И я не отрицаю, что во времена Траяпа эта рыба не была в большой цене, согласно свидетелю Плинию Секунду, который так пишет в 'Естественной истории', говоря об этой рыбе: 'Ныне [она] совсем не в чести, чему я вот удивляюсь, так как она очень редко попадается при ловле'. (6) Но это пренебрежение [к красной рыбе] сохранялось недолго. Ибо во времена прин - цепса Севера, который являл строгость нравов, Саммоник Серен, для своего века муж [очень] ученый, так как писал для своего правителя и вел речь об этой рыбе, предпослал [ей] слова Плиния, которые выше я изложил, и [еще] сам прибавил таким образом: (7) 'Плиний, как вы, [повелитель], знаете, дожил вплоть до времен императора Траяна. И несомненно [то], о чем он говорит, что эта рыба в его времена была совсем не в чести. [Это] верно им сказано. Но [о том], что у древних она была в цене, я оповещаю при наличии свидетельств, тем более, что на обедах, я вижу, ей возвратили милость, как бы восстановив [ее] в правах. Ведь я, когда бываю на [вашем] священном обеде благодаря вашей благосклонности, обращаю внимание [на то], что эту рыбу вносят слуги в венках в сопровождении свирельщика. А величайший исследователь природы Нигидий Фигул показывает, что является верным то, что Плиний сообщает о чешуе красной рыбы. В четвертой книге его [сочинения] 'О животных' сказано так: отчего прочие рыбы - с чешуей, идущей водном направлении, [оттого] красная рыба - [с чешуей], идущей в обратном направлении'. (8) Это [написал] Саммоник, который при восхвалении пира своего повелителя показывает непристойность [действа], сообщая о почете, которым пользовалась [эта] рыба, так что [ее] вносили [слуги] в венках под напев свирели, как будто [это] какое-то шествие божества, а не [доставка] любимого блюда.
(9) Но чтобы мы меньше удивлялись [тому], что красная рыба обыкновенно оценивается очень дорого, Азиний Целер, муж-консуляр, как сообщает тот же Саммоник, купил одну [рыбу]-краснобородку за семь тысяч сестерциев. По этому обстоятельству тем более можно судить о расточительности [людей] того века, ибо Плиний говорит, что в его времена нелегко [было] отыскать [рыбу]-краснобородку, которая превышала бы весом два фунта. А ныне мы повсюду видим [краснобородку] и большего веса и цен этих безумных не знаем. (10) И эта [их] ненасытность не сдерживалась запасами своего моря. Ведь начальник отряда кораблей Оптат, зная о [рыбе]-скаре, настолько на италийских берегах неизвестной, что у нас нет даже и латинского имени этой рыбы, выпустил в море между Остией и побережьем Кампании невероятное множество [рыб]-скаров, привезенных сюда в судах-садках, и удивительным и необычным способом посеял рыб в море, как какие-нибудь плодовые растения в землю. И [он] же, так как стремился при этом к достижению общественной пользы, прилагал в течение пяти лет старания [к тому], чтобы в случае если бы кто-нибудь среди других рыб нечаянно поймал скара. тотчас возвращал его в море целым и невредимым.
(11) Чего мы поражаемся [тому], что вожделеющее обжорство того века раболепствовало перед морской живностью, когда в великом, я бы сказал - даже величайшем, почете у роскошествующих [людей] была также тибрская [рыба]-волк и вообще все рыбы из этой реки? (12) Почему же они так считали, я не знаю. Но что [это] было [так], показывает также Марк Варрон, который, перечисляя, что наилучшее для жизни рождается в каких-либо частях Италии, отдает пальму первенства тибрской рыбе в одиннадцатой книге 'Человеческих дел' в следующих словах: 'Самое лучшее для жизни приносят:
Кампанское поле - зерно, Фалернское - вино, Казинское - масло, Тускулан - ское - смокву, Тарентинское - мед, [река] Тибр - рыбу'.
(13) Это Варрон [сказал], разумеется, о всех рыбах этой реки. Но среди них, как я выше говорил, особенное место занимает [рыба]-волк, и именно та, которую можно поймать между двумя мостами. (14) На это указывают как многие другие, так и Гай Титий, муж поколения Луцилия, в речи, в которой он поддержал Фанниев закон. Я потому излагаю его слова, что они будут свидетельством не только о [рыбе]-волке, пойманной между двумя мостами, но также, несомненно, представят всем нравы, следуя которым, жили тогда многие. Ведь описывая расточительных людей, приходящих хмельными на форум для обсуждения [дел], он так пишет [о всем том], о чем они имели обыкновение между собой беседовать: (15) 'Они увлеченно играют в кости, намазавшись благовониями, окруженные развратниками. Когда наступает десять часов, они велят позвать мальчика, чтобы он пошел на место комиция поспрашивать, что было совершено на форуме, кто советовал, кто отговаривал, сколько триб одобряло, сколько возражало. Затем они [сами] отправляются к месту комиция, чтобы тяжбу [в суде] не решили пристрастно. {31} Пока они идут, не остается ни одной амфоры в переулке, которую они бы не наполнили: ведь [мочевой] пузырь у них полон вина. (16) Они приходят в коми - ций и с суровым видом приказывают говорить. У кого есть дело, [те] рассказывают; судья требует свидетелей, [а] сам идет помочиться. Когда он возвращается, заявляет, что он все слышал, требует дощечки [для письма], смотрит записи, от вина с трудом поднимает веки. Они идут в совет. Там [у них] такая [вот] речь: 'Какое мне дело до этих болтунов? Отчего бы нам лучше не попить медовины, сметанной с греческим вином, съесть жирного дрозда и хорошую рыбу, настоящую [рыбу]-волка, которая была поймана меж двух мостов?'
{31 Здесь употреблено юридическое выражение litem suam faciant (букв, «они делают спор своим собственным»), которое означает «принимать решение по спору с нарушением закона при злом умысле». См.: Бартошек М. Римское право. С. 172, 402 («Iudex»). Там же приводится такое определение формулы iudex qui litem suam fecit: «Считается, что тогда судья делает спор своим, когда он высказывает мнение исходя из злонамеренной уловки в ущерб закону» (перевод наш).}
(17) Это [рассказывает] Титий. Но и остроумный и язвительный поэт Луцилий показывает, что он
