Соков лишен, потерял под ножом он и кудри и ветви,
Некогда сук, но теперь рукой искусной оправлен
В медный убор и вручен отцам народа латинян [12, 206-211].
(15) А теперь, если угодно, я отхожу от сличения переведенных [Вергилием] стихов [Гомера], чтобы однообразный рассказ не породил отвращения из-за пресыщения [стихами] и [чтобы] беседа обратилась к [чему-нибудь] другому, не менее подходящему для нынешнего случая'.
(16) [Однако] Авиен сказал: 'Прошу, [Евстафий], продолжай исследовать все [то], что он извлек из Гомера. Ведь нет ничего приятнее, чем слушать [стихи] двух исключительных поэтов, говорящих об одном и том же. Хотя одинаково невозможными считаются эти [вот] три [вещи]: похитить молнию [у] Юпитера, или палицу [у] Геркулеса, или стих [у] Гомера, - потому что, даже если бы это могло произойти, все же никому другому не подобает бросать молнию, кроме Юпитера, биться дубиной, кроме Геркулеса, воспевать [то], что воспел Гомер, он благодаря переводу удачно вставил в свое произведение [то], что высказал предыдущий поэт, [так] что думают, будто [это его] собственное. Стало быть, согласно просьбе всех [присутствующих], сделай - ка ты, [пожалуйста, так] - если ты, [конечно], пожелаешь, - чтобы этому [нашему] собранию было сообщено [все], что ни заимствовал наш поэт у вашего'.
(17) 'Так давай [сюда] Вергилиев свиток, - говорит Евстафий, - так как, просматривая его отдельные места, я буду быстрее вспоминать о гомеровских стихах'. И когда по распоряжению Симмаха слуга принес из библиотеки желаемую книгу, Евстафий наудачу развернул [ее], чтобы посмотреть стихи, которые [ему] предоставил случай, и говорит: (18) 'Смотрите - [ка, тут сказано о] гавани на переходе с Итаки к городу Дидоны:
Место укромное есть, где гавань тихую создал,
Берег собою прикрыв, островок: набегая из моря,
Здесь разбивается зыбь и расходится легким волнением.
С той и другой стороны стоят утесы; до неба
Две скалы поднялись; под отвесной стеною безмолвна
Вечно спокойная гладь. Меж трепещущих листьев - поляна,
Темная роща ее осеняет пугающей тенью.
В склоне напротив, средь скал нависших таится пещера,
В ней - пресноводный родник и скамьи из дикого камня.
Нимф обиталище здесь. Суда без привязи могут
Тут на покое стоять, якорями в дно не впиваясь [1, 159 - 169].
(19) [Гомер так же описывает гавань на Итаке]:
В крае Итаки есть гавань одна, что давно уж зовется
Именем Форкина, старца морского; в бухте два мыса,
Как нависшие скалы стоят, образуя ту гавань
И защищая извне от высокой волны, от свирепой
Бури; внутри суда многоместные могут держаться
Даже без якоря, лишь доберутся к месту стоянки.
Выше над гаванью там длиннолистную видишь маслину.
Возле маслины - пещера прекрасная, темная, нимфам
Тем посвященная, коих зовут наядами также [Од. 13, 96 - 104]'.
(4 , 1) И так как Авиен попросил, чтобы он не разрозненно, но с [самого] начала по порядку отмечал [совпадения], тот, перебрав листы до конца, начал так:
(2) 'Дал тебе [Эолу. - В. З. ] власть родитель богов и людей повелитель
Бури морские смирять или вновь их вздымать над пучиной [1, 65 - 66].
[Так же у Гомера]:
Ибо Кронид поручил ему управленье ветрами:
Мог дуновенье он прекратить и поднять по желанью [Од. 10, 21 - 22].
(3) Дважды семеро нимф, блистающих прелестью тела,
Есть у меня, но красой всех выше Деиопея.
Я за услугу твою тебе отдам ее в жены [1, 71-73].
[С этим сходно]:
Шествуй; тебе в благодарность юнейшую дам я Хариту;
Ты обоймешь накопец, назовешь ты своею супругой
[Ту Пазифею ]... [Ил. 14,267 - 269].
(4) Бедствие Энея, когда Эол бушует, вместе с ободрением вождя, клянущего свое положение, списано с бедствия и ободрения Улисса, в котором место Эола занимает Непутун. [Всех этих] стихов, потому что их [весьма] много у того и другого [поэта], я не привожу. Кто захочет [их] собрать, [пусть тот] начнет с такого стиха:
Вымолвив так, он [Эол. - В. З. ] обратным концом копья [ударяет
В бок пустотелой] горы, - [и ветры уверенным строем
Рвутся в отверстую дверь и несутся вихрем над сушей] [1, 81 - 83].
И [вот] у Гомера из пятой [книги] 'Одиссеи':
Кончив, он [Посейдон. - В. З. ] тучи собрал, взволновал многорыбное море,
[В руки трезубец схватив, им ударил: ужасные вихри
Всяких ветров пустились ]... [Од. 5, 291 - 293].
(5) [Еще сходные места по порядку]:
...[Эней... не сомкнувший
Глаз во всю ночь], поутру, лишь забрезжил рассвет благодатный,
Все решил разузнать: куда их забросило ветром,
Кто владеет страной (невозделано было прибрежье) -
Люди иль звери. - и спутникам тотчас поведать [1, 305 - 309].
Третий день совершша едва пышнокудрая Эос,
В руки тогда захватил я [Одиссей. - В. З. ] копье и меч заостренный,
К месту высокому быстро пошел, не удастся ль оттуда
Видеть дела человека и голос услышать, быть может?
(6) Нет, я здесь не видал и не слышал сестер твоих, дева, -
Как мне тебя называть? Ты лицом не похожа па смертных,
Голос не так звучит, как у нас. Ты, верно, богиня, -
Или Феба сестра, иль с нимфой крови единой [1, 326 - 329].
Смертная ты иль богиня, тебя на коленях молю я!
Если одна из богинь, живупцих на небе широком,
С дочерью Зевса владыки сравню я тебя, с Артемидой,
С нею больше всего по величию, виду, осанке! [Од. 6, 149 - 152].
(7) Если с первых причин начать рассказ мой, богиня,
Летопись наших трудов не успеешь выслушать задень.
Прежде чем Веспер взойдет и ворота Олимпа запрутся [1, 372 - 374].
...Да и кто об этом все рассказал бы!
Если бы ты пять или шесть круговратных годов оставался
Здесь и расспрашивал, сколько всего испытали там бедствий [Од. 3, 113(114) - 115(116)].
(8) Воздухом темным тогда окружила Венера идущих,
Облака плотный покров вкруг них спустила богиня,
Чтоб ни один человек пи увидегь, пи тронуть не мог их
Иль задержать по пути и спросить о причине прихода [1, 411-414].
К городу тою порой Одиссей приближался. Афина.
Доброе в мыслях придумав, его окружила туманом,
Чтобы из смелых феаков никто его не обидел
Словом насмешливым, чтобы при встрече не выведал, кто он? [Од. 7, 14 - 17].
(9) Так на Эврота брегах или Киифа хребтах хороводы
