— Пойдем, ты еще такая глупая!
В ответ раздался взрыв отчаянных слов, полных слез, и Холли строго посмотрела на них.
— Прекратите! — Ее голос прозвучал так резко, что они уставились на нее, широко раскрыв глаза. — Раненый человек ожидает моей помощи, и у меня нет времени заниматься вами. Поэтому хватит дразнить ее, Дэнни! Твоя сестра вовсе не глупа, ей всего четыре года, и она устала. А ты уже большой и должен понимать, что дразнить ее не следует. Идите!
— Извини. — Пробормотал Дэнни. — Пойдем, Лиззи. Я дам тебе свои игрушки, если хочешь. — Он обнял ее за плечи, и Лизбет, помедлив минуту, пошла за ним. — Но ты все равно…
Воцарилась тишина, Холли глубоко вздохнула и села на край кровати. Очень осторожно и медленно она стала срезать остатки рубашки Кола, залитые кровью. Стиснув зубы, она освободила рану на его боку, опасаясь худшего. Облегченно вздохнула, увидев, что Кол говорил правду.
Пуля скользнула по ребрам, оставив глубокий след, который и кровоточил так сильно, но серьезного вреда не причинила. Кровь уже остановилась, хотя, казалось, что при малейшем прикосновении кровотечение возобновится. Она поняла, что если она решила не вызывать «скорую», то ей придется самой обработать рану.
Холли помедлила, раздумывая — не позвать ли ей Лью Кэнмора или кого-нибудь еще из тех, кто знает, что делать. Но решила не втягивать других в эту историю. Она ведь нарушает закон. И, кроме того, чем меньше людей знают о пребывании Кола, тем безопаснее для них всех.
Да и вряд ли этот случай намного сложнее, чем помощь раненой собаке или обиженному ребенку, — и Холли стала разбирать аптечку в поисках необходимого.
Боль. Такая боль, какую он никогда не испытывал. Услышал крик и сквозь наплывавшую темноту понял, что это его голос. Слышал другие голоса, нежный шепот, ощущал маленькие руки, касавшиеся его, удерживавшие его, ласкавшие его лицо — прохладные, успокаивающие.
Затем внезапно боль превратилась почти в агонию. Он стал терять сознание и выкрикивал ругательства, пытаясь сесть, убрать того, кто причинял ему эту боль. Затем, так же внезапно, он упал навзничь, застонав от отчаяния и страха. Ощутил присутствие кого-то рядом. Тонкие пальцы схватили его руки, удерживая и помогая вынести все это.
И последнее, что он ощутил в беспамятстве, — прикосновение шелковистых женских волос к лицу и нечто вроде мысли о том, что может быть и худший способ умереть…
— Он не умрет? — Лизбет подобралась поближе, ее маленькое личико было полно страха, рассматривая работу Холли. — Я не хочу, чтобы он умер, мамочка.
— Я тоже, солнышко. — Холли сидела на корточках и, откинув потные волосы со лба ладонью, обняла Лизбет и прижала к себе. — Почему ты еще не спишь, маленькая? Ты уже час как должна была быть в постели!
— Я тревожилась о нем.
— Я знаю, милая. — Я тоже, хотела она добавить, уставившись на нежеланного гостя. Пытаясь убедить себя, что поступила правильно. Что он не потерял слишком много крови. Что не упустила что-то важное и у него нет внутреннего кровотечения. Что рана не воспалится. — Хорошо, Элизабет, иди теперь спать. — Она крепко сжала дочку, повернула ее лицом к двери и подтолкнула. — Ты уже была в ванной?
— Да!
— Почистила зубы?
— Да!
— Я скоро приду и поцелую тебя на ночь.
Лизбет рассеянно кивнула и посмотрела на Кола.
— Спокойной ночи, мистер, — нежно промурлыкала она. Тебе станет лучше утром, вот увидишь! Моя мама всегда справляется с подобными вещами. — Затем повернулась и ушла в дом, таща за собой своего плюшевого мишку.
Холли с улыбкой следила за ней. Все это было слишком тяжело для маленьких плеч, но Лизбет держалась достойно. Она беспокоилась обо всем, что ходило, бегало, прыгало, летало или ползало. И результат налицо — все заброшенные, отвергнутые или осиротевшие существа в округе в конечном счете находили дорогу на их ферму.
Ты счастливый человек, мысленно обратилась она к Колу. Если Лизбет будет заботиться о тебе, то ты в безопасности.
Кроме как от Дж. Д. Мосса.
При этой мысли Холли вздрогнула и опустилась на колени возле неподвижного тела, закрыла его еще одним одеялом. Выпрямившись, она оглядела веранду, затем пересекла ее и заперла входную дверь. Она подергала ручку, затем начала подтаскивать к двери коробки с книгами, подготовленными к распродаже.
Через несколько минут, вся покрытая пылью и потом, она остановилась и взглянула на свою работу. Убедилась в том, что, если кто-нибудь попытается войти, то у него ничего не получится. Холли проверила и задвижки на окнах. Затем, достав молоток, гвозди и две простыни, встала на стул и прикрепила эти самодельные занавески, чтобы закрыть веранду от любопытных глаз.
Потом она вспомнила о конюшне. Груда соломы, перепачканная кровью, одеяло, тарелки с едой. Все показывало, что здесь кто-то прятался. Кто-то раненый и истекавший кровью.
Господи, она должна все убрать, пока Мосс или кто-либо из его заместителей не появится здесь и не начнет рыскать по ферме. Кол потерял много крови — он не мог долго идти с таким ранением. Значит, и Мосс недалеко.
В панике Холли подбежала к лестнице и позвала Дэнни. Он появился сразу же, босиком и в пижаме.
— Дэнни, я пойду вычищу конюшню. Последи за сестрой. Не позволяй ей спуститься вниз. Я загородила заднюю дверь и заперла входную. Я хочу, чтобы ты запер за мной дверь кухни, хорошо? И присмотри за Колом, пока я не вернусь. Если он начнет метаться, то позови меня. И не забудь запереть за мной дверь! Я постараюсь все сделать побыстрее, но не хочу, чтобы ты отвечал на телефонные звонки или стук в дверь, понял?
— Даже если это Дж. Д. Мосс?
— Даже если это будет он.
— Ты ему поверила? — спокойно спросил Дэнни.
Холли помедлила, затем кивнула:
— Да, думаю, что да.
Дэнни задумался.
— Он сказал, что мой отец был настоящим человеком. И что я на него похож. Мы должны ему помочь, мам. Надо что-то сделать…
— Он умер? — Детский голосок, почти шепот.
— Я не думаю. — Голос мальчика.
— Он дышит?
— Что-то коснулось его щеки. Кончики пальцев. Любопытные, вопрошающие. Теплое детское дыхание, проблески света… Фонарь?
— Да, он дышит, но задохнется, если ты не перестанешь теребить его, — прошептал мальчик. — Отодвинься, Лиззи. Если мама вернется и обнаружит нас здесь…
Осторожным движением что-то приподняло его веко. Кол обнаружил, что смотрит в широко раскрытый, опушенный темными ресницами глаз. Этот глаз серьезно разглядывал его.
— Ты жив, мистер?
Попытка засмеяться вызвала гримасу боли на его лице.
— Да, да, я жив. — Его голос был почти неслышен. — А кто ты?
— Лизбет Триано. Мне четыре года, четыре с половиной. Я тебя нашла, ты помнишь?
— Да, я помню. — Голова у него кружилась. Он закрыл глаза и изо всех сил старался не потерять
